Александр Михайловский - Мир царя Михаила

Разговаривая с императором, капитан 1-го ранга Верещагин вдруг заметил, что Михаил то ли специально, то ли неосознанно копирует манеры одного человека, портрет которого висит в кают-кампании, и который в этом мире еще не родился, да и вряд ли уже родится. Короткая стрижка рыжеватых волос, прищуренный взгляд водянистых глаз, сардоническое выражение лица, появившееся у младшего Романова сразу после ранения.

Валяясь на больничной койке, сразу же, как только Михаил пришел в себя, он попросил принести к нему планшет, в который было бы загружены все имеющиеся видео – и фотоматериалы по этому человеку. И просматривал их часами, пытаясь понять его сущность.

Если его брат сумел ввергнуть внешне благополучную страну в бездну разрухи, то этот человек делал все наоборот, он попытался полуживой развалине вернуть статус мировой державы. И ведь вполне удалось. Он тоже не хотел власти, но не бежал от нее, а принял на себя как тяжкий крест.

А там, в Питере, встречи с ним ждал еще один – сын грузинского сапожника, которому тоже удалось нечто подобное. Михаил помнил слова своего деда, императора Александра II, что посредственному правителю нужны умные и волевые помощники. Но, черт возьми, рядом с такими людьми рубака-кирасир должен соответствовать хотя бы внешне!

Контр-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов

Вот и свершилось. Пару часов назад в Токио был подписан мирный договор между Японией и Россией. Произошло то, о чем я мечтал, будучи еще зеленым курсантом. Как мне тогда хотелось переиграть Русско-японскую войну! Чтобы и «Варяг» уцелел, и «Рюрик», и «Петропавловск», и «Стерегущий»… Чтобы Порт-Артур устоял, а наш флот победил в Цусимском сражении.

И теперь мои мечты сбылись. На этот раз Япония признала себя побежденной, а мирный договор подписан не в Портсмуте, под бдительным оком американского президента Теодора Рузвельта. Вместо Витте нашу делегацию возглавлял великий князь Александр Михайлович, а японскую – вместо Комуры Дзютаро – маркиз Ито. Но обе участвовавшие в мирных переговорах стороны прекрасно понимали, что мир этот не был бы подписан, если бы не наша эскадра, ворвавшаяся, словно цунами, на просторы Тихого океана. И вполне закономерно, что и мы стали одной из договаривающихся сторон.

С Российской империей мы узаконим взаимоотношения позднее, когда новый император Михаил Второй наведет порядок в Петербурге и после коронации станет полноправным монархом – самодержцем. А с Японской империей наши переговоры еще не закончены. Мы оставили за собой Корею, и теперь надо договориться об эвакуации японских войск на территории империи, о японских предприятиях в Стране утренней свежести, о статусе подданных микадо, живущих в Корее, и еще о многом другом. Ломать через колено японцев мы не собираемся, и, как я обещал маркизу Ито, все вопросы будем решать полюбовно. В конце концов, нам нужны лояльные, трудолюбивые и законопослушные граждане, а не злобные апатриды, готовые при первой же возможности вонзить вам нож в спину.

А пока мы направляемся на аудиенцию к самому Божественному Тэнно. Ну, или проще говоря, императору Японии Мацухито. Я совсем не удивился тому, что он передал мне через маркиза Ито просьбу о встрече. Правда, чтобы не было лишних разговоров, одновременно со мной был приглашен и великий князь Александр Михайлович. Но Мацухито раньше уже с ним встречался, а вот со мной пока нет… Тем более что микадо наверняка очень хочет лично увидеть командующего теми самыми таинственными и страшными «кораблями-демонами», эскадра которых играючи расправилась со всем японским флотом.

Мацухито с детства был человеком любопытным, жадно впитывающим все достижения так называемой мировой, а на самом деле европейской цивилизации. Мне этот человек тоже был очень интересен как властитель, железной рукой сумевший вывести свою страну из Средневековья и сделать ее в течение сравнительно небольшого времени одной из ведущих держав мира.

Маркиз Ито, сопровождавший нас, шепотом сказал, что император просит считать эту встречу неофициальной, а посему можно при разговоре с ним обойтись без обязательных дворцовых церемоний.

– Тэнно прекрасно понимает, с кем он имеет дело, – сказал маркиз, – и желает, чтобы разговор шел на равных. Он хочет лично выразить вам свое извинение за то, что начал эту войну, и поблагодарить вас за то, что вы предупредили нас о коварных замыслах наших бывших союзников.

Вот мы, наконец, входим в помещение, где нас встречает пожилой и грузный человек с бородкой и усами. Он одет в военный мундир европейского образца, но с золотым шитьем в виде традиционных японских узоров. Чтобы показать свое расположение к нам, император надел цепь и знак ордена Святого Апостола Андрея Первозванного, которым наградил его еще в 1879 году император Александр II.

Когда мы с великим князем подошли поближе к микадо, я обратил внимание на внешность Мацухито. Лицо его было грубоватое, нижняя губа чуть выступала вперед, а густые брови нависали над слегка раскосыми глазами. Вид у японского императора был болезненным. Я вспомнил, что он страдает диабетом и нефритом. Последнее заболевание в нашей истории свело его в могилу в 1912 году. Надо будет ему посоветовать – неофициально – посетить наш плавучий госпиталь «Енисей». Возможно, пройдя там курс лечения, он проживет еще лишний десяток лет. Ведь теперь Японии предстоит еще одно превращение: из колониальной империи британского типа в небольшую страну, живущую исключительно за счет собственной высокотехнологической промышленности, и таланты императора Мацухито еще долго будут нужны его стране.

Император лишь скользнул взглядом по великому князю, после чего с любопытством посмотрел на меня. Наши взгляды встретились. В глазах японского императора я заметил усталость и печаль и подумал, что этому пятидесятидвухлетнему утомленному властью и серьезно больному человеку сейчас очень нелегко. Он искренне старается, чтобы его страна заняла достойное место среди мировых держав. А сейчас, после оглушительного поражения, она снова рискует оказаться среди обычных азиатских государств, которые становятся объектами колониальной экспансии европейских держав. Надо бы его хоть немного взбодрить.

Мацухито кивнул вошедшим и поприветствовал нас глухим монотонным голосом. Говорил он по-японски, а маркиз Ито переводил сказанное на немецкий язык, которым я и Александр Михайлович владели достаточно хорошо.

– Я рад видеть столь славных воинов, – сказал японский император, – которые показали доблесть и храбрость на поле боя. Поэтому мы не испытываем чувства стыда, оказавшись побежденными. Скрестить с вами мечи для нас было большой честью.