Геннадий Марченко - Музыкант-3

Но прежде чем сесть за накрытый заботливым хозяином стол, мы из парилки выскакивали во двор в чем мать родила, и сигали с головой в небольшой прудик метров пятнадцати в диаметре. Водоем этот, наполненный чистой проточной водой, был рукотворным детищем рачительного старика, которому после выхода не пенсию год назад заняться было решительно нечем. Вот он и посвятил себя обустройству своего жилья и прилегающей территории. Максимыч, глядя на нас, улыбался в бороду — со стороны мы выглядели, наверное, как дети.

Наконец и наш второй заход уселся за накрытым столом, где первая партия уже успела распробовать, что послал Бог, вернее, радушный хозяин. Из напитков был обалденный на вкус, светлого цвета квас, из закусок — ностальгические воспоминания о родимой сторонке в виде нежного, с розовыми прожилками сала, пучков зеленого лука, огурцов и помидоров со своего огорода, вареных яичек, ломтей рассыпчатого хлеба… А венцом всему было большое блюдо дымивших одуряющим ароматом пельменей, которые мы макали кто в чашку со сметаной, кто в блюдо с топленым маслом. А некоторые успевали отведать оба варианта.

— Самогону бы щас тяпнуть для бодрости, — выдохнул Яшин, откидываясь спиной в бревенчатую стену и закуривая 'Pall Mall' из купленной вчера возле стадиона пачки.

— Лева, какой пример подаешь! — укорил его Морозов. — Никаких спиртных напитков, замечу — лишу места в основном составе на финал. Это касается всех!

— Значит, мне можно, — ухмыльнулся Леня Островский. — Я по-любому в состав не прохожу.

— Не зарекайся, — хмуро оборвал его Петрович. — Мало ли, вдруг у Алика живот разболится перед финалом…

— У Алика? — растянул в улыбке рот Стрельцов. — Он даже если на мине подорвется — приползет играть без ног.

— Ну, без ног-то вряд ли, — заметил Шестернев с серьезным видом, — а вот понос меня точно не остановит.

— Хотите, историю смешную расскажу? — предложил под общий смех Виктор Серебряников, хрумкая огурцом. — Ваню Моргунова, который играл в 'Локомотиве', а потом в 'Нефтчи', все ведь знаете? Так вот, как-то на экзамене по истории он никак не мог назвать хотя бы один строй, по какому развивалось общество, начиная от первобытного. И тогда преподаватель бросил ему спасательный круг, спросив напрямик: 'Ну вот вы сейчас в каком обществе живете?' 'Я? — переспросил Ваня, и тут же победоносно отрапортовал: — Как в каком — в 'Локомотиве', конечно!'

Поржали, затем продолжили трапезу, но уже не так активно, больше смаковали, потому как животы все успели набить прилично.

— Кстати, Егор, расскажи-ка поподробнее про этого Максимыча, а то вчера объяснил все как-то в общих чертах, — попросил Морозов.

Пришлось рассказывать. История старика многих задела за живое. Практически никого война не обошла стороной, вон Серебряников тут же принялся вспоминать, как его дядька три года в концлагере провел в Польше, насилу после освобождения в госпитале выходили — таким был истощенным.

Тут появился и Чуйко.

— Ну как, ребята, еще, может пельмешек отварить? У меня в морозилке лежит парочка килограммов, вчера специально накрутил-налепил…

— Нет-нет, огромное спасибо, все наелись до отвала, — замахал руками Морозов. — Тем более что нам уже нужно ехать. Федор Максимович, сколько мы вам должны за этот сказочный прием?

— Ты это брось, Николай Петрович, ишь чего удумал! Должны… Это я вам спасибо говорить должен, когда бы еще земляки нагрянули в гости, а то сижу тут, кукую в одиночестве. Хоть какая-то радость!

— Знаешь что, Максимыч, а давай мы тебя проведем на наш финал, — предложил я внаглую от лица всех собравшихся, которые, впрочем, тут же согласно закивали.

Старик подергал ус, хитро глядя на нас, а потом махнул рукой:

— А что, не откажусь. Куда и во сколько нужно подходить?

Прощались сердечно, напоследок Максимыч пожелал нам победить в финале, мы пообещали приложить к этому все силы. Что ни говори, а ребята были не только старику благодарны, но и мне, за то, что свел их с Максимычем, помог устроить такой шикарный отдых. Главное — не сильно расслабляться перед решающей игрой, которой в истории нашего футбола может больше и не случиться.

После легкой утренней тренировки в рамках культурной программы у нас была запланирована экскурсия по Лондону с привлечением местного экскурсовода. Для путешествия туристическая компания выделила свой 2-этажный 'Routemaster' с открытым верхом. На втором этаже должна была восседать команда, а экскурсовод с микрофоном по пути станет рассказывать о главных достопримечательностях английской столицы. Обзорная экскурсия была рассчитана на несколько часов, с возвращением к обеду, то есть к 13.30.

— Николай Петрович, ну мне-то зачем с вами ехать? — взмолился я, глядя печальными глазами на Морозова. — Я этот Лондон знаю, как свои пять пальцев, меня уже ничем не удивишь. Ни музеем мадам Тюссо, ни домом на Бейкер-стрит, где якобы жил выдуманный Шерлок Холмс, ни Собором Святого Павла…

— Отрываешься от коллектива, — прошипел тренер. — Я собираюсь тебя ставить на финал, а ты опять включаешь единоличника. Хватит дурака валять, залезай в автобус со всеми. Тем более что Киселев едет с нами.

Делать нечего, пришлось грузиться в автобус. Место я занял в самом конце открытой ветрам и солнцу площадки второго этажа. Может, удастся там, вдалеке от сидевшего впереди начальства и воркующего на хреновом русском экскурсовода побыть с собой наедине.

Рядом со мной плюхнулся Воронин.

— Что, тоже неинтересно? — усмехнулся он. — Я-то прожил в Лондоне несколько месяцев, и то изучил его прилично, а ты вообще за полтора года, наверное, знаешь тут каждую подворотню… Интересно, как Твигги поживает?

— Взял бы и позвонил ей, — брякнул я, думая о своем.

Кто бы знал, к чему приведет мой необдуманный совет! По возвращении с экскурсии, как выяснилось позже, Воронин и впрямь откопал в своих блокнотах телефон красотки, набрав ей прямо из гостиничного номера. И ведь дозвонился с первого раза, и мало того, она согласилась провести с ним вечер в баре в паре кварталов от отеля, благо что у нас было свободное время.

Но и это бы ничего, однако, как и в моем случае, то ли по воле злого рока, то ли просто потому, что Твигги была личностью известной, рядом оказался какой-то папарацци, и на следующее утро уже набивавшая руку на скандалах с советскими футболистами 'The Guardian' вышла с заголовком: 'Звезда советской сборной развлекается с английской моделью!' Ну и фото соответствующее, где Валера и Твигги улыбаются прямо в камеру, сидя у барной стойки, на которой стоят бокалы с какой-то жидкостью и торчащими из них соломинками.

— Сука! — восклицал в нашем с Яшиным номере Воронин, потрясая свежим номером, который ему любезно принес приданный сборной Джордж Скенлан. — Ты представляешь, этот мудак сказал, что он просто поклонник советской сборной, и попросил разрешения сфотографировать нас на память. А теперь вот! Хорошо, хоть не написали, будто я с ней переспал! Ничего такого и не было, если что…