Сергей Арсеньев - Пионер Советского Союза (СИ)

Ленка, когда я с ней познакомился поближе, оказалась ну совершенно не приспособленным к жизни существом. Ничего-то она не умеет, у них там в будущем, похоже, всю работу за людей машины выполняют. Картошку чистить не умеет, макароны варить не умеет, печь растопить тоже не умеет. Даже пол помыть тряпкой, и то проблема, девчонкам нашим после неё перемывать всё пришлось, у Ленки и это не получилось нормально сделать.

Но!

Ей это всё прощается, так как она оказалась очень талантливым рассказчиком. Она столько историй всяких знает, столько сказок! Ну, я-то понимаю, откуда Ленка столько всего набралась, но ребятам-то этого рассказать не могу, вот все и считают Ленку ходячей библиотекой. Сегодня новую сказку нам рассказывала, про полёт на Луну.

Не, это не совсем новая сказка, с героями мы знакомы уже, это третья часть, Ленка нам раньше две первые части пересказала, очень интересно было. А вот сегодня и третью, которая, на мой взгляд, была интереснее двух первых частей вместе взятых.

Сначала там смешно было, как невесомость открыли, как Пончик нос разбил себе и его из чайника поили. Потом Незнайка с Пончиком ракету угнали случайно и на ней на Луну полетели. Незнайка провалился, а Пончик за неделю сожрал всю еду, что на двенадцать человек приготовили. У нас все ржали в этом месте, как ненормальные. А вот потом… потом стало уже не очень смешно. Совсем не смешно стало.

На Луне капитализм был, там богачи всем заправляли и грабили бедняков. Ленка рассказывала, какие там у капиталистов порядки были, как всем господин Спрутс заправлял, которому даже Украдамс не указ был. Украдамс — это президент лунатиков, но и он ничего со Спрутсом поделать не мог, так как у Спрутса денег больше было.

Бедняков всё время обманывали по радио, но постоянно же нельзя обманывать, со временем бедняки начали понимать, что всё, что говорят по радио и пишут в газетах — ложь. И тогда богачи придумали заставить на себя работать обезьян, раз бедняки больше не хотят трудиться только за еду.

Прихвостни богачей стали ловить в диких местах пустынных обезьян и привозить их в города. Обезьяны были глупее обычных коротышек, а потому верили всему, что бы им ни говорили, даже заведомой лжи. А ещё они всё ломали и пачкали, зато работали почти бесплатно. Они и яму могли выкопать, и камни могли таскать на строительстве домов. В общем, богачам обезьяны понравились, но простым коротышкам совсем житья не стало, так как обезьяны их обижать начали. Кого укусят, кого поколотят, а кого и ограбят, и такое бывало.

А тут как раз наши коротышки прилетели, с Земли, с приборами невесомости. Вот и устроили лунатики восстание, прогнали всех своих богачей-дармоедов. Господин Скуперфильд исправился и пошёл работать, Спрутс опять обманул всех, а вот господину Украдамсу не повезло. Он себе личную охрану из горных обезьян сделал. Горные обезьяны были гораздо умнее пустынных, некоторые из них даже читать по слогам умели, вот только горные обезьяны, в отличие от пустынных, почти не поддавались дрессировке. И когда лунатики подняли восстание против богачей, горные обезьяны Украдамса так перевозбудились от этого, что на самого Урадамса напали и съели его.

Но потом лунатики всё равно победили, отняли у богачей всё награбленное и разогнали обезьян обратно по горам и пустыням. В общем, всё хорошо в сказке закончилось.

Да, сказка хорошо закончилась. Только вот Ленка, когда я ей напомнил про это вечером, отчего-то вздохнула и сказала: «Конечно, это же ведь сказка, сказки всегда хорошо заканчиваются. Но мы-то ведь не в сказке живём, у нас всё настоящее». Интересно, что она хотела этим сказать, а?..

— …всего перечисленного, с моей точки зрения, вполне достаточно, — с уверенным видом утверждает стоящий у стола Гейдрих. — Мой фюрер?

— Что? — поднимает голову задумавшийся за столом Гитлер. — Ах да. Вы правы, Рейнхард, Вы правы. У меня нет к Вам вопросов. Господа, у кого-то ещё есть вопросы к Имперской безопасности? Ну, раз вопросов нет, то на этом сегодняшнее совещание можно… Мартин? Вы что-то хотели спросить?

— Если позволите, мой фюрер, — под взглядом Гитлера Борман поднимается из-за стола и с милой и дружелюбной улыбкой людоеда поворачивается в сторону Гейдриха. — Группенфюрер, я хотел задать Вам один вопрос, но Вы так тут всё прекрасно описали, что мне, право, даже неловко.

— Ну, что Вы, господин рейхсляйтер, конечно же спрашивайте, — Гейдрих возвращает Борману не менее дружелюбную улыбку крокодила.

— Нет, лучше не стану, мне неудобно. Такая мелочь, пустячок.

— Спрашивайте, спрашивайте. Я с удовольствием отвечу.

— Не буду. Наверное, это просто ошибка или чья-то неумная шутка.

— Мартин, что там у Вас? — не выдержал Гитлер. — Перестаньте юлить, говорите.

— Хорошо, мой фюрер, раз Вы настаиваете, — вздыхает Борман. — В таком случае мне просто в чисто познавательных целях интересно, если всё, о чём нам тут рассказал господин Гейдрих правда, то как тогда можно объяснить тот факт, что фотокопия обсуждавшегося нами сегодня документа в Берлине публикуется в открытой печати?

— Где публикуется?

— В открытой печати, мой фюрер. В газетах. В газетах, которые свободно распространяются среди населения.

— Что?! — вскакивает на ноги Гитлер. — Бред, Мартин, что за бред Вы несёте? Откуда у Вас такая информация? Я не верю. Гейдрих?!

— Это совершенно исключено, мой фюрер, — спокойно отвечает тот. — Думаю, господина Бормана кто-то ввёл в заблуждение, а вот намеренно он это сделал или случайно — в этом ещё нужно разобраться.

— Вы уверены? — спрашивает Борман.

— Абсолютно.

— В таком случае, мне остаётся только принести Вам свои самые искренние извинения, группенфюрер, — Борман картинно разводит руками и сокрушённо вздыхает. — И ведь я сразу, сразу сказал, что это чья-то ошибка.

— Я принимаю Ваши…

— Простите, группенфюрер, — Борман прерывает Гейдриха на полуслове и продолжает: — Один маленький нюанс. Взгляните, мой фюрер, быть может, это Вас заинтересует?

С этими словами Борман раскрыл свою чёрную кожаную папку и вытащил оттуда развёрнутую на последней странице слегка помятую газету, которую и протянул Гитлеру. Тот, взяв её в руки, некоторое время изучал газетный листок «Берлинского вестника автолюбителя», а затем медленно-медленно поднял от газеты голову и молча вопросительно посмотрел на Гейдриха. Гейдрих судорожно сглотнул…

— …И как же это так получается, товарищ Тимошенко, что данные о размещении наших войск немцы печатают у себя в каких-то… каких-то помойных газетках? Как, я Вас спрашиваю?