Андрей Семенов - Минус Финляндия

— Давай, — предложил Леммингроуд. — Побори меня на руках.

— Пожалуйста, — согласился Штейн.

Они поставили локти на стол, придвинули их ближе друг к другу и сжали ладони, как при рукопожатии. Свободную левую руку Леммингроуд предложил положить на затылок, чтобы не помогать себе, держась ею за край стола. Условия были приняты, и Штейн, хоть и с видимым усилием, но почти сразу же положил руку Леммингроуда на стол.

— Чертов юрист! — зарычал Леммингроуд. — Судя по хватке, ты выделывал сыромятные ремни. Чуть кисть мне не сломал!

— Извините, Эрни, но не я предложил эту дурацкую затею.

— Откуда вы родом?

— Стокгольм, штат Швеция.

— И что, у вас в штате все такие здоровяки?

— Нет. Только в графстве Норвегия.

Штейн наслаждался тем, что всемирно известный американский писатель явно хромал по части географии собственной страны.

— Не слыхал, — тряхнул головой Леммингроуд. — На каком побережье ваш штат? На западном или на восточном?

— На северном.

— На северном? — повторил Леммингроуд, что-то соображая. — Но позвольте, там же Канада! Так вы — канадец? Я так и знал. Чертовы лесорубы!

Леммингроуд в восторге от своей догадки хлопнул себя по ляжке и налил себе еще рома Штейн не стал спорить по поводу своего якобы канадского происхождения, но, желая поддеть собеседника еще сильнее, спросил:

— Так вы сами-то откуда родом, напомните.

— Оак-Виллидж, — с гордостью повторил Леммингроуд, отрыгиваясь после рома.

— Не слыхал.

— Штат Иллинойс! — напомнил Эрни, раздосадованный тем обстоятельством, что кто-то в мире смеет не знать, где именно находится его родной город с населением аж в семь тысяч чистокровных американцев.

— Иллинойс? — переспросил Штейн, наморщив лоб, будто вспоминая. — Тоже никогда не слыхал. Вы уверены, что это в Америке?

— Штат Иллинойс?! — глаза Леммингроуда увеличились в размерах, а сам он начал багроветь так, что это стало заметно даже сквозь загар.

— Хорошо, — примирительным тоном сказал Штейн. — Я действительно никогда не слышал о таком штате, но скажите же, ради бога, это хотя бы в Западном полушарии?

Олег Николаевич вовремя успел отвести голову влево, потому что мгновением позднее в то место, где она только что была, полетела недопитая бутылка рома. Смит, который подслушивал беседу, сидя через столик от них, подбежал, желая защитить своего подопечного, но получил звонкую оплеуху от разошедшегося писателя и покатился по полу.

Леммингроуд знал толк в драках и был удачно скроен, несмотря на свой возраст. Штейн видел, что собеседник очень расстроен. Сейчас он начнет метать в него тяжелые и легкие предметы, которые попадутся под руку, а то и того хуже, вздумает махать кулаками, показывая удаль. Он решил остудить пыл янки, вошедшего в раж, не спеша поднялся и с невозмутимым видом, сохраняя самое миролюбивое выражение лица, коротким тычком с правой ударил великого американского писателя в гортань. Обладатель Пулитцеровской премии хватанул ртом воздух, выпучил глаза, схватился обеими руками за горло и начал хрипеть, пытаясь преодолеть спазм. Штейн вышел из-за стола и подобрал с пола капитана Смита, которого после полученной оплеухи, кажется, совсем покинуло присутствие духа.

— Счет пришлете в пансионат Хорхе, — бросил он мулату.

— Ну, подожди, чертов канадец, — Леммингроуду удалось продышаться. — Я с тобой еще поквитаюсь.

Эти слова писатель, потирающий шею, бросил уже в пустой проем двери: Штейн ушел, прихватив с собой обмякшего Смита.

Леммингроуду не удалось взять реванш.

Ночью Олега Николаевича разбудил Смит. Вид у него был какой-то растерянный.

— Вас к телефону, — сообщил он шепотом заговорщицким тоном, — Даллес. Из Берна.

Штейн взял протянутую телефонную трубку и посмотрел на Смита так строго, что тот вышел из комнаты.

В трубке раздался голос шефа:

— Хелло, Олег! Как отдохнули?

Штейн сразу уловил это «отдохнули» и понял, что безделье кончилось и он снова в игре. Если бы это было не так, если бы деятельность Штейна в Скандинавии не прошла проверку и все его героические саги, которые он гнал в качестве отчета, не нашли своего подтверждения, то Даллес спросил бы иначе: «Как отдыхаете?»

— Благодарю вас, Ален, устал отлеживать бока.

— У меня для вас две новости, Олег. Причем обе хорошие.

— Буду рад их выслушать.

— Первая: за блестящее проведение операции в Намсусе вы награждены Серебряной Звездой. Проверка показала, что немцы все-таки ввели в Норвегию дополнительно одну пехотную дивизию из Европы, которая, скорее всего, там и закончит войну. А это значит, что в случае высадки нам будет противостоять на одну дивизию меньше. Поздравляю вас, Олег, от себя и от лица президента Северо-Американских Соединенных Штатов. Президент Рузвельт доволен вашей работой в Скандинавии.

— Благодарю вас, Ален. Это действительно хорошая новость. Какая вторая?

— Для вас есть новая работа. Возвращайтесь в Стокгольм. Я вас найду в посольстве. Тогда и поговорим.

— Как скоро мне нужно возвратиться в Стокгольм?

— Можете собирать вещи. Самолет из Тампы за вами уже вылетел.

Связь разъединилась.

Штейн был доволен. Его расчет оказался верен. Американская разведка только-только начинала разворачивать свою деятельность в Европе и была пока еще не на высоте. Вся американская диверсионно-разведывательная сеть в Норвегии замыкалась на него, Штейна, и люди Даллеса, проводя проверку, смогли обнаружить только то, что им подставил Штейн. Штурм Намсуса был, бой оказался жарким, город и порт на короткое время оказались в руках бойцов Сопротивления, а введенную в Норвегию немецкую дивизию не спрячешь в рукав. Ее переброску видели сотни людей в портах и на станциях.

На сегодняшний день Штейн был вне подозрений, на хорошем счету у Даллеса, который докладывал о его работе самому президенту Рузвельту. Теперь Штейну нужно было как можно скорее оказаться в Стокгольме.

18 сентября 1943 года (продолжение).

Лагерь № 21 ГУЛАГ НКВД СССР.

Приезд в лагерь майора инженерных войск в сопровождении трех здоровенных сержантов с пехотными эмблемами на погонах не вызвал никакого ажиотажа у заключенных. После обеда зэки не разошлись по своим рабочим местам. По приказу начальника лагеря они построились внутри зоны. Никто не проявил особого любопытства. Сидельцы только украдкой поглядывали на лагерное начальство, пытаясь отгадать, надолго ли эта бодяга, удлинят ли рабочий день в связи с непредусмотренным перекуром или сократят сегодняшнюю норму выработки. Начальник лагеря, его дежурный помощник и начальники оперативной и специальной частей заняли места у основания буквы «П», которую образовал строй заключенных.