Милена Завойчинская - Дом на перекрестке (трилогия)

— Да? — я с интересом осмотрела подростков. — А с виду не лиреллы, а самые, что ни на есть, поросята. Ладно, будем делать из вас… Гм… Не важно. Короче просто будем делать из вас что-то приличное.

— О-о, леди, вы нам работу дадите, да? — заговорил третий мальчишка. — Мы рукастые, правда. Просто осиротели и вот…

— Можно и работу, — я задумалась на пару секунд. — А вы как отнесетесь к переезду в другое место? И потом к учебе и физической нагрузке?

— Нормально, — мальчишки дружно кивнули. — Лишь бы крыша над головой была, и кормили, а работы мы не боимся.

— Тогда так. Как придете, попросите позвать меня. Через два-три дня я уезжаю обратно к себе домой, далеко отсюда. Вас я могу взять с собой. Тихо, — прикрикнула я на загалдевших мальчишек. — Выучим вас на охранников. А пока я организую что-то типа кадетского корпуса. Но чтобы не филонили, лентяи мне не нужны. Семь потов на тренировках с вас спускать будут. Готовы?

— Да! Да, леди! Благодарим, — выдали они хором и все трое бухнулись вдруг на колени.

— Э-э, вы это… Встаньте, — я даже назад подалась. — Зовут-то вас хоть как?

— Тантей, Каберт, Видиор, — представились они.

Эрилив только головой покачал, неодобрительно поджав губы, но просьбу мою выполнил и отдал голодным пацанам наши запасы еды. И мы поехали дальше

— Ну и зачем тебе это было нужно? — не выдержал он. — Какие из них охранники? Кожа да кости.

— Да жалко их просто стало. Вроде неплохие мальчишки-то. Ты видел, как у Каберта руки тряслись с мечом? Явно ведь впервые попытался кого-то грабануть.

— Ну и что ты с ними будешь делать?

— Да ничего. Пусть учатся, тренируются вместе с Тимаром. Попросим кого-то из наемников стать им учителем. А через годик, глядишь, уже можно будет им что-то поручать. Через пару лет можно и отряд из них сделать. Между прочим, в моей стране подростки на войне только так воевали. И разведчиками, и диверсантами, а уж в партизанах их сколько было. Молчу про то, как в тылу вкалывали и на заводах, и полях… Так что не нужно недооценивать молодежь. Были бы мозги и желание, они такого могут сделать, о-го-го, не каждый взрослый сможет. А эти не такие уж и дети. Лет по шестнадцать-семнадцать, если по человеческим меркам, им точно есть.

— Ну не зна-а-аю. Все же попытались воровать. Где гарантии, что снова не попробуют.

— Рил, знаешь, как ко мне Тимар попал? Его деревенский пацан поймал, когда тот, умирая от голода, пытался курицу украсть. Украсть так и не смог, только попался и едва не поплатился жизнью за это. Я его в последний момент выкупила, иначе бы его утопили. А сейчас посмотри на Тима. Да я ему верю, как самой себе, и он меня не подводил ни разу.

— Кхм, — протянул Рил.

— Знаешь, у нас есть поговорка: 'От сумы и от тюрьмы не зарекайся'.

Больше мы на тему разбойников, сирот и о случившемся вообще говорить не стали, тем более, что уже подъехали к белокаменной ограде.

Откуда-то сверху вдруг раздался громкий свист, и я даже подпрыгнула в седле от неожиданности. Тут же громко затопали где-то там за воротами, и не успели мы с Эриливом и словом перекинуться, как ворота открылись, и нам навстречу выскочило несколько мужчин.

— Приветствую, господин Эрилив, — с улыбкой произнес старший из них и поклонился. — О вашем приезде уже известили. Леди, — он поклонился еще раз, но уже в мою сторону.

— Добрый день, Тангон, — мой телохранитель приветливо кивнул, улыбаясь. — Это баронесса Виктория Лисовская, гостья дома. Леди Виктория, это Тангон, начальник охраны.

Мы заехали во двор и Эрилив, соскочив с коня, помог мне спуститься. Лошадок тут же куда-то увели, а мы направились к крыльцу. Шли мы медленно, Эрилива приветствовали снующие вокруг люди, или нелюди, мне было непонятно, может и те и другие. А я с интересом осматривалась. Особняк трехэтажный, из такого же белого камня, как и ограда. Ставни и косяки дверей ярко-синие, множество цветов в навесных горшках на балконах. Под окнами клумбы. Двор перед воротами мощеный, а далее какие-то хозяйственные строения. В целом впечатление от самого дома было как от греческих островков или города Сиди-бу-саид в Тунисе. Точно такое же сочетание цветов: белый и ярко-синий. Даже цветы были в основном синие или сиренево-лиловые, чтобы не выпадать из общей гаммы.

— Эрилив, — громко окликнул женский голос с крыльца, и я быстро обернулась.

По ступенькам спускалась красивая высокая блондинка в бледно-желтом платье, а Эрилив, улыбаясь, шагнул ей навстречу.

— Мама, здравствуй! — он обнял женщину.

Та поцеловала его в щеку и ласково погладила, а я со стуком захлопнула рот. Мама?! Вот эта потрясающая молодая красавица — его мама?! Мать моя женщина! Да ей же на вид лет тридцать, самое большее.

— Мама, позволь тебе представить баронессу Викторию Лисовскую, — он развернул мать в мою сторону. — Вика, а это моя мама, Аурелия ле Соррель.

— Здравствуйте, — я улыбнулась. Что еще сказать я не знала, поэтому улыбалась и моргала, моргала и улыбалась.

— Очень рада вас видеть, я так много уже о вас слышала, — Аурелия шагнула ко мне и взяла за руку. — Кирин много рассказывал о своей поездке и о вас. Только мы не ждали вас сегодня, думали, что дорога займет несколько дней. Но что же это я, проходите скорее в дом. Вы устали с дороги? Может, хотите освежиться, или выпить лимонада? — продолжая говорить и не давая вставить мне ни слова, она ласково, но твердо вела меня в сторону крыльца.

А учитывая, что весовые категории у нас явно разные — она хоть и стройная, но выше меня на целую голову, — то мне оставалось только ногами перебирать, чтобы не упасть.

— А… — попыталась я что-то сказать.

— Эрилив, ну что же ты, идем скорее, — она вспомнила о сыне. — Тебе тоже лимонада, да? Твоего любимого, вишневого.

Тут я нервно хихикнула. Оказывается, мой телохранитель не только консервированные вишенки любит.

— Вика, можно я буду называть вас так? — снова переключилась на меня Аурелия. — У вас такое необычное имя, очень красивое. Это что-то означает? — я открыла рот ответить, но тут же закрыла, так как вставить хоть слово было невозможно. — А меня можете звать — Лия.

Я скосила глаза на Эрилива, отчаянно призывая на помощь, но он только улыбнулся уголками губ и сделал легкое движение руками, словно разводит ими в стороны.

— А я все вижу, не жульничай, — тут же поймала его на этом Аурелия. — Просто я тут совсем заскучала. Альдид и Ирлейв уже четыре дня как на охоте. А мне скучно одной. Но я им сейчас же отправлю вестника, что вы приехали, и они вернутся.

— Мама, — пожалел меня лирелл. — Ты совсем ошарашила Вику. Дай ей хоть привыкнуть.

— Да? — она, сияя, глянула на меня. — Странно. Она не похожа на девушку, которую можно запугать гостеприимством. Кирин отзывался о ней с большим уважением, а Бетрив и Ивелим говорили, что у леди сильный характер.