Дмитрий Беразинский - Путь, исполненный отваги

У камина горел ночник, освещая комнату мертвенно-бледным сиянием. К черту! Подобное сияние восхищает лишь людей, обожающих творчество Стивена Кинга, а боевому офицеру полутона ни к чему. Волков встал и решительно щелкнул выключателем. Комната осветилась ровным матовым светом. Подполковник натянул брюки и вышел в коридор. Расположенные на расстоянии нескольких метров, его освещали светильники в виде факелов, воткнутых под углом в сорок пять градусов к поверхности стены. Миновав три таких светильника, он дошел до лестницы и отмахал этажей тридцать вверх. На лестничной площадке тридцать первого этажа стоял Хранитель и полировал ногти. На груди у него блистал синевой камень тысячи на две карат.

— Ага! — удовлетворенно протянул хозяин замка. — Значит, я еще не разучился просчитывать линию поведения людей. Ну говорил я тебе — сам не знаю, до которого этажа можно доковылять по этой лестнице! Кстати, обращением на «ты» я вовсе не хочу высказать свою невоспитанность, или что-то в этом роде. Я имею право обращаться без соблюдения формальностей ко всем без исключения жителям всех трех миров, находящимся под моим контролем. Таким же правом обладает, помимо меня, и один президент маленькой страны. Но ему этого права никто не давал — он в принципе и не спрашивал. Так что не обижайся, полковник.

— Пока еще подполковник, — возразил Андрей Константинович.

— Я лучше знаю. Приказ вчера подписан генералом Булдаковым, а батя твой, извиняюсь, теперь Маршал Белой Руси.

— Никак, в генералиссимусы метит?

— Будет ему и генералиссимус, лет через десять, — рассмеялся Хранитель, хлопнув Волкова по плечу. — Пройдем-ка, герр оберст, в одну любопытную комнатенку.

— Минутку! — взмолился Андрей Константинович, — Один глупый вопрос: как мне вас величать?

Его визави задумался.

— Ну, если «Хранителем», то на «вы», а если «Семеном» — то можно и на «ты».

— Ну, тогда пойдем, Семен, — ухмыльнулся Волков, — а, собственно... э-э... куда пойдем?

— В одну страшно секретную комнату. Мечта любого узурпатора и самодура, тирана и террориста. Идем!

Этажей двадцать они преодолели нога в ногу, а затем Андрей начал приотставать. Хранитель же пер вперед точно киборг.

— Не отставай, полковник! — подбодрил хозяин запыхавшегося гостя. — Всего тридцать этажей осталось!

— Чего? — остановился Андрей, переводя дух. — Мы что, на самый верх?

— Кто тебе сказал, что на самый верх? — в свою очередь удивился Хранитель. — Нам всего на восьмидесятый этаж... Я лично как-то добрался до стошестидесятого — дальше лень.

Собравшись с духом, Волков поскакал дальше, едва поспевая за массивным лидером. Тот, не сбиваясь с шага, на ходу успевал объяснять, что на каких этажах расположено. Наконец, из-за красного тумана, что плыл перед глазами полковника, показалась заветная цифра «80», мерцавшая на электронном табло.

— Пришли! — выдохнул Андрей, опершись на полиуретановые перила.

Сердце билось ровно триста раз в минуту — это полковник определил, не прибегая к секундомеру. Где-то у загорбка судорога свела мышцы шеи и прилегающие к ним «полендвицы». Во рту было противно, точно после отравления синильной кислотой. Он помотал головой, чтобы рассеять туман перед глазами. Хранитель, с любопытством наблюдавший за ним, достал из нагрудного кармана рубашки что-то, и протянул Волкову.

— На-ка вот, угомони адреналин! — На ладони лежала металлическая капсула. — Глотай, не бойся.

— Что это? — едва ворочая шершавым языком, спросил Андрей Константинович.

— Не бойся, не «кремлевская таблетка», — хмыкнул хозяин замка, — нечто вроде внутреннего доктора: стимулятор, выводит шлаки, лечит нервы и прочее. Замедляет, между прочим, процессы — Андрей послушно взял капсулу и положил в рот. Капсула тут же послушно скользнула в пищевод, сделав ненужным традиционный глоток воды. В желудке тотчас начало расплываться приятное тепло.

— Ну как? — спросил Хранитель.

— Словно сто граммов спирту тяпнул! — откровенно признался полковник.

— Вот и восстанавливай свой изношенный организм. Этой таблеточки хватает лет на десять. При хорошем поведении получишь затем еще одну. Хо-хо!

— Прикармливаете? — скептически посмотрел на Хранителя Андрей.

Тот пожал плечами.

— Простейший стимул — забота о здоровье, которое, как известно, не купишь за деньги. Отдышался?

Волков кивнул. Гонка по этажам вытеснила из него все эмоции. Правда, чудо-таблетка принялась за дело: пульс снизился, в голове прояснилось, а ноги перестали дрожать. Хорошее лекарство!

— Ну-с! И чем, собственно, обязан? — поинтересовался он.

Хранитель испытующе посмотрел на него, затем, глядя куда-то в сторону, изрек:

— На прошлой неделе в одном из подконтрольных мне миров отравили моего помощника. Позавчера я оттуда вернулся, выяснив, что его никто не убивал.

— А отчего же он...

— Грибочков обожрался тамошних! — хмыкнул Хранитель. — Есть там один подвид, типа трюфелей. Вырабатывают между прочим, соли синильной кислоты. У аборигенов метаболизм несколько иной — им эти грибочки вроде сыроежек.

Хранитель помолчал немного, затем продолжил:

— Таким образом я лишился хорошего помощника. Правой, так сказать, своей руки.

— Место стало вакантным, — кивнул полковник. — Хорошее хоть место?

— Лучше не бывает. Максимальная занятость и минимум отдыха. Бывает так, что неделю с лошади не слезаешь. Хм! Но и расходы практически не ограничены. Отчетность только передо мной, никаких промежуточных звеньев. Да! И возможность путешествий между мирами, плюс увеличение жизненного цикла для себя и близких родственников!

— Согласен! — выдохнул Волков. — А как с квартирным вопросом?

— Президентские апартаменты, — улыбнулся Семен, — и личный теплоходишко с устройством сквозного перехода. Тридцать тысяч тонн водоизмещения и двигатель на фотонной тяге. Шучу, на обычной, атомной.

Андрей Константинович осмотрелся. Комната, в которую они вошли, была размером с баскетбольную площадку. Ровный голубоватый свет заливал паркет и ослепительно белые стены. В центре комнаты находились две темно-синие колонны, образовавшие своего рода врата. Между этими колоннами переливалось и сверкало, отражало и преломляло, блестело и поглощало, рассеивало и мутило... Что-то настолько непривычное человеческому глазу и неподвластное человеческому разуму, что Волков почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, а по спине побежали мурашки.

— Что это? — прохрипел он изумленно.

— Нравится? — вопросом на вопрос ответил Хранитель.

— Ага, как торнадо над Полесьем! — ошалело тряс головой полковник. — Оно живое, я чувствую!

— Ясен палтус, не дохлое! — набычился Хранитель. — Самое что ни на есть живое!