Дмитрий Беразинский - Путь, исполненный отваги

— Пять! — фыркнула царица. — К вашему сведению, больше тридцати. И с большинством этого народа вы не знакомы... Скажите честно, вас устроит должность воеводы в Угличе? Соглашайтесь, иначе отправлю в Саратов! По глазам вижу, что согласны. Не смею вас задерживать. Поспешайте!

Опешивший князь Василий поднялся с лавки и на негнущихся ногах прошел к дверям. Царица-матушка окинула взглядом притихшую Думу и продолжила:

— Общеизвестно, что после охоты добыча делится по числу охотников: всякому по умению его и доля. А потуги на долю тех, кто не принимал участие в охоте, глупы и самонадеянны. Посему тем боярам, кто не принимал участие в моей реставрации (она по слогам произнесла это слово), не должно надеяться, что их назначат на высокие посты. Однако и не нужно думать, что последуют значительные репрессии. Хотя и следовало бы. В писании сказано: «Бойся равнодушных» — а вы, соколики, начинаете чесаться лишь тогда, когда огонь лижет ваши собственные шкуры.

Бояре сидели надувшись и с тревогой вникали в речи Софьи Алексеевны. Редко кто из царей российских позволял в таком тоне разговаривать со знатными фамилиями. Правда, Петр Алексеевич начал тоже крепенько...

— Продолжайте, Ростислав Алексеевич, — обратила царица свое лицо к Первому министру.

— Благодарю! — склонил голову Каманин. — Бояре, оглашаю весь реестр. Главой Посольского приказа назначается князь Юрий, княжич Васильев, сын Глинских. Юрий Васильевич, милости прошу!

Князь Глинский встал, оправил на себе кафтан и сел в одно из кресел, что в количестве двадцати штук стояли у стола. Ростислав продолжал:

— Главой приказа Тайных дел остается князь-кесарь Ромодановский. Федор Юрьевич, пожалуйте к столу — ваше место здесь. Кстати, можете себе оставить этот прикольный титул — «князь-кесарь». Прекрасно действует на всяких шалунов.

Федор Юрьевич облегченно перекрестился и присел возле Глинского.

— Рейтарским приказом отныне заведует боярин Басманов. Петр Данилович, потрудитесь занять свое место. Господа! Вчера учрежден новый приказ — Академический. Глава приказа будет ведать всеми академиями, семинариями и народными школами. Главой приказа назначен князь Барятинский, как один из самых образованных людей в России. Олег Даниилович, мое почтение!

Всего полчаса потребовалось Первому министру, чтобы огласить весь «портфельный реестр». Князю Одоевскому предложили Малороссийский приказ, но он выпросил Сибирский, ссылаясь на более детальное знакомство с тамошним народом. Малороссийский приказ возглавила графиня де Лавинье, при улыбающейся во весь рот Софье и выражении отчаяния, застывшего на лицах бояр.

Думный дьяк Иванов возглавил приказ Счетных дел, обещая призвать его к порядку, чтоб был не хуже, чем у голландцев. Коллега его, Виниус, остался при своем Почтовом ведомстве, а Аптекарским приказом повелели ведать Михаилу Товстоногову, чем изрядно того приободрили — он всерьез настроился на Братск.

Раздали портфели (вернее, ключи) от Хлебного, Артиллерийского, Сыскного, Поместного, Дворцового, Северных земель и прочих приказов. Означенные министры подсели за стол, а остальным Каманин сделал ручкой.

— Те, кто сидит за столом, — верхняя палата, сиречь Малый Совнарком, — неопределенно пояснил он царице. — Чем меньше народу, тем больше кислороду. Видите вон того пузатого парня? Иннокентий, пересядь за стол — там еще три места осталось. Государыня, сей плут вскорости станет министром культуры. Но пока область эта в весьма чахлом состоянии... Да! Быть вам, Иннокентий Михайлович, куратором спорта, пропаганды и торгового флота.

Иннокентий понимающе набычился. Царевна меж тем слезла со своего трона и села в головное кресло. Молча посмотрела на свой парламент и спросила Первого Министра:

— Ростислав Алексеевич, а для кого еще одно кресло? Крайне любопытно, что вы надумали...

Почетное место для Патриарха. Почему почетное? Потому что будет всегда пустым. Нечего патриарху в дела государственные лезть — пускай сперва порядок в церкви наведет.

Софья недовольно поморщилась.

— Испокон веков Патриарх в Думе заседал. Круто взялись, отец, за реформы вы...

Ростислав возразил:

— Как может человек рассуждать о порядке в стране, когда в его собственном хлеву дерьма, извиняюсь, по колено? Ну, рассуждать — дело десятое... Они ведь рвутся управлять! Поймите, Софья Алексеевна, сейчас мы должны решать первоначальные задачи: вон, боярин Пузатый, начальник Дворцового приказа, прямиком после этого заседания помчит наводить порядок в Кремле. Шутка сказать — в царском детинце грязи по колено, а никто этого не замечает! Вот, полюбопытствуйте! — Он протянул царице небольшое фото.

— Что это? — подняла брови Софья Алексеевна. — Лепо, ай лепо!

— Амстердамская ратуша. Где вы видите грязь и конские яблоки? Если там и грязь, то только с сапог братца вашего. Он их и ночью не снимал, по свидетельствам голландцев — боялся, что сопрут.

Карточка пошла по рукам, вызывая стоны и вздохи.

— Кто произнесет «живут же люди», отправлю исследовать северную Сибирь! — предупредил Премьер. — Князь Борислав, чтобы Кремль блистал, как у кота хвост! Иначе нам не быть людьми — Европа засмеет. И поменьше спать после обеда — наш Иннокентий Михайлович по сравнению с вами — лань кипарисная, бояре!

Князь Ромодановский печально поглядел на свое чрево.

— Да уж, — папановским голосом пропыхтел он, — старая русская традиция. А что, боярин, парики из сундуков доставать?

По рядам бояр прокатился шепоток недовольства. Ростислав лишь рассмеялся.

— Ни в коем случае. Когда нет своих волос, чужие — слабое утешение. Главное, чтобы были мозги. Таперича в них вся фишка! М-да... Но мы отвлеклись, идем дальше. Федор Юрьевич, убедительно прошу вас начать пересмотр дел на своих подопечных. Что за идиотская практика: ляпнуть «Слово и Дело» — и обвинение готово. Вы это прекращайте. Виновность должна быть доказана юридическим путем, а не вырвана на дыбе вместе с гениталиями...

— Но мы так приучены! — буркнул князь-кесарь. — Пытают и в Европе.

— Так переучивайтесь! Постепенно, помаленьку! Изобретайте новые методы! Пусть Европа учится у нас! Это наша задача вообще — сделать Россию такой страной, чтоб весь мир нам завидовал.

— И пошел на нас войной! — добавил глава стрелецкого приказа, боярин Юрьев. — Лучше уж по старинке.

Каманин медленно развернулся в его сторону. Глаза впились в чернявое лицо боярина.

— По старинке, мой дорогой Александр Никифорович, нам больше жить нельзя: Европа и так уже смеется, а Азия нам хребет сломает. Вы что, люди, слепые? Не видите, как иноземцы облизываются на наш лес, пеньку и пшеницу, моржовый клык, ворвань и матрешки? А что будет, когда узнают, что у нас в Сибири залежи золота, нефти, алмазов? Молчи, боярин, невежда! Как вы считаете, сколько стран на нас пойдет войной, когда узнают, что Россия может купить всю Европу, а на оставшееся поставить золотые зубы своим псам?