Мэри Джентл - Том II: Отряд

— Почему? — не поняла Флора.

— С вашего позволения, мадам… — он поманил к себе войника, шепнул ему что-то, после чего турецкий командир вместе с переводчиком покинули собрание.

Джон де Вир коротко пояснил:

— Тьма уже дошла до Золотого Рога и воцарилась над Айя-Софией.

— Солнце? — Флора дель Гиз повернулась к окну, в ярком луче стали заметнее морщины на ее лице.

— Солнца больше нет, мадам. В Константинополе так же темно, как в Кельне и Милане. — Граф потер лицо ладонью. — К счастью для меня. Расставшись с вами, мы поплыли к Истанбулу, а оттуда сушей в Эдрину. note 99Мне всего пару недель пришлось ждать аудиенции. Когда меня допустили к султану, я поведал ему, что Бургундия, одному Христу известно, отчего, встала единственной преградой на пути Тьмы; и свидетельство тому — солнце, которое по-прежнему сияет над Бургундией.

Джордж де Вир нехотя вставил:

— Его разведка это подтвердила.

Оксфорд кивнул и наклонился вперед, чтобы оказаться ближе к креслу герцогини:

— Султаном Мехметом нынче правят два кнута, мистрис Флориан. Его страшит распространяющаяся из Африки тьма и томит желание одержать победу над визиготами и подчинить себе склонившиеся перед Карфагеном христианские страны, как он покорил себе Византию. Я сказал ему, что Бургундbя обязана выстоять. Не знаю, поверил ли он мне, но ведь и жертва с его стороны не слишком велика. В худшем случае он потеряет один полк янычар.

Флора сморщилась, словно хлебнула кислого.

— А если визиготы не возьмут Дижон — мне придется иметь дело с турецкой армией, стучащейся в мои двери, — но зато визиготы окажутся зажаты в клещи.

«Месяц назад она сказала бы „нам“, а не „мне“», — мельком отметила Аш, лениво посасывая вино: остатки, не ставшие намного вкусней оттого, что в них всыпали все оставшиеся на кухне специи.

— Сколько он вам дал времени? — спросила она у Оксфорда.

— Два месяца. После этого он отзовет полковника Баязета. — Граф сосредоточенно глядел в пламя. — Будь я, скажем, королем Англии из рода Ланкастеров, и явись ко мне такой вот сумасшедший оттоманский граф, не думаю, чтоб я дал ему так много, и на столь долгий срок.

Аш пила, глядя на поверхность винного озерца. В покоях пахло потом и золой. Она не знала, что хуже для ее ребер: попытаться усесться или стоять и дальше на ногах. Кто-то тронул ее за плечо, и Аш поморщилась, ощутив, что пластины кирасы врезались в плечи. Завтра будут новые синяки.

Флора дель Гиз спрашивала:

— Аш, есть у нас два месяца?

Аш подняла глаза. Она и не заметила, когда герцогиня поднялась с места. Лицо Флоры под венцом из оленьих рогов оставалось все тем же знакомым лицом, только морщин стало больше от груза ответственности. Странное свойство. «Что Аш, что Флора: если упремся, непреодолимая сила откатывает, не в силах сдвинуть с места». Герцогиня убрала руку с плеча Аш.

— Если не будет штурма? Все равно сомнительно. — Аш отодвинулась, пересекла комнату и выглянула в окно. За стеклом сверкала все та же бледная синева. Слишком холодно даже для снегопада. Она потрогала замерзшее стекло.

— Дело уже не в осаде. Если не считать, что именно осада удерживает тебя в городе. Я молю небеса о снегопаде, — сказала Аш. — Снег, туман, слякоть; да хоть бы и дождь. Все, что угодно, лишь бы ограничить видимость! Я послала бы тебя с полудюжиной крепких ребят за стену и куда-нибудь подальше. Но погода все время ясная. И еще луна, провалиться б ей… И никто из посланных за стену не вернулся живым.

Она повернулась, встретила взгляды: суровый — де Ла Марша, хмурый — Оксфорда, тревожный — Флоры дель Гиз.

— Речь сейчас не об осаде, не о турках — простите, милорд де Вир. Речь о герцогине Бургундии, которой не выбраться отсюда, которую невозможно укрыть в безопасном убежище. Речь о том, как сохранить тебе жизнь, Флориан! О тебе и о твоей силе. Сейчас это главное, и я бы открыла Дижон и отдала его на разграбление визиготам — с радостью, — если бы надеялась, что в суматохе удастся тебя вытащить. Но риск слишком велик. Одна случайная стрела может погубить все.

Аш понимала: граф Оксфорд понял ее иначе, чем Флора; иначе, чем понял бы, если бы знал об охоте за оленем. Оливер де Ла Марш закусил губу. Герцогиня оскалила зубы.

— Есть ли у нас два месяца? — повторила Флора. — Я не только о продовольствии. Если Фарис…

— Не знаю! Я не поручусь и за два дня, даже за два часа!

Граф Оксфордский переводил взгляд с одной женщины на другую: наемница в броне, с блестящими серебром короткими волосами; и хирург, ставший герцогиней, женщина, неуклюжая в непривычном женском одеянии. Рука графа сама собой потянулась к обросшему рыжеватыми патлами затылку.

— Кое-чего я не понимаю, — признался он. — Но прежде чем вы, мадам, объяснитесь, позвольте мне закончить мой рассказ. Вы здесь, в городе, не представляете, что происходит в лагере Фарис?

— Мы все объясним. — Аш разжала стиснутые кулаки и прошла обратно к теплу очага. — Что до сведений — мы ничего не знаем, но я и так догадываюсь. Ее забрасывают депешами из Карфагена, с назойливым вопросом: «Какого хрена ты прекратила военные действия, это недопустимо, требуем продолжать»! Угадала? Причем депеши доставляют курьеры. Если уж я слишком напугана, чтоб… — Аш сверкнула беспощадной ухмылкой. — Она не станет говорить с каменным големом теперь, когда понимает, чей голос слышит, обращаясь к нему. — Она фыркнула. — Ручаюсь, ее офицеры тоже забрасывают Карфаген доносами. Они, небось, считают, что она свихнулась.

— А вы уверены, что это не так?

— Честно? Не уверена. — Аш повернулась к графу. — Это все догадки. Что вам известно ?

— Известно? — повторил граф. — Известно, что я со своими людьми только на две недели опередил легионы визиготов, двигающихся к Дижону с юга.

— Зараза! — Аш уставилась на него. — Свежие силы из Африки? Да там ничего не осталось! Неужели оттянули из Египта? Или пожертвовали гарнизоном самого Карфагена?

— Шпионская сеть султана Мехмета достаточно эффективна. — Джон де Вир осторожно поставил кубок на пол. — Я доверяю его сведениям. Синайские крепости опустели. Что касается Карфагена… Во главе этих легионов сюда направляется, чтобы принять командование армией и отослать Фарис на родину, в Карфаген, сам калиф Гелимер.

Аш тупо пробормотала:

— Гелимер… сюда?

— Он решил преподать Бургундии урок.

— Но… сам Гелимер?

Граф Оксфорд наклонился вперед и назидательно выставил перед собой палец:

— И не один, мадам. По донесениям разведки султана, с ним находятся представители двух подвластных народов. Один — Фридрих Габсбург, в недавнем прошлом повелитель Святой Римской империи. Это я сам могу подтвердить: мы, на пути сюда, миновали его земли. Другой, по слухам — эмиссар Луи Французского.