Лео Франковски - Инженер Средневековья

Я не настолько греховен, чтобы так много молиться. Поскольку я не давал никаких обетов, мне было необязательно делать все это, но меня все равно будили, на тот случай если я вдруг возжелаю духовной пищи.

Прошло уже семь недель, с тех пор как я в последний раз был с женщиной, и мне хотелось немного погрешить. Я здесь неплохо зарабатывал — четыре гривны в день, — однако не мог потратить ни гроша, потому что выходной у меня только в воскресенье, а в этот день таверны закрыты.

И почти не помогло, что непутевый поэт оказался отличным каллиграфом. Учась в Парижском университете, он подрабатывал переписчиком книг. Кроме того, за две недели пребывания в монастыре он проникся религиозным духом. Юноша дал обет послушника, чтобы продолжать выполнять ту же работу, но платы не получал.

Такое быстрое превращение закоренелого грешника в религиозного фанатика — явление не столь редкое, но я никогда этого не понимал.

В любом случае, когда после утренней мессы мне сказали, что отец Игнаций хочет поговорить со мной наедине, я знал, что меня должны лишить работы. Я заслуживал «увольнения», и отчасти мне этого хотелось.

Но, с другой стороны, хотелось по-прежнему регулярно питаться.

— Доброе утро, отец. Я знаю, что ты хочешь сказать мне, поэтому не утруждай себя. Я действительно не подхожу на должность переписчика.

— Твои навыки намного улучшились, сын мой. Со временем ты можешь стать компетентным переписчиком. Однако ты никогда не станешь счастливым переписчиком, поэтому я нашел тебе новую должность. Я знаю одного купца, которому нужен помощник вести записи о покупках, продажах, прибыли и прочих вещах. Он постоянно путешествует по всей Европе, и ты будешь его спутником. Как по-твоему, справишься с такой работой?

Я когда-то изучал основы бухучета, знал принцип двойной записи и прочее. Посмотреть на мир было бы очень интересно. Я с радостью покинул бы монастырь.

— Думаю, что справлюсь.

— Отлично. Он часто носит при себе большие суммы денег, и в твои обязанности будет входить его охрана — в случае необходимости. Но нужно быть дураком, чтобы напасть на такого великана, как ты, поэтому я надеюсь, что такого не случится. Все еще согласен?

— Да.

— Хорошо. Тогда твое жалованье удваивается до восьми серебряных гривен в день. Тебе нужно будет приобрести коня, оружие и доспехи, но купец выделит тебе деньги на эти расходы, а затем вычтет из твоего жалованья.

— Доспехи! Зачем они мне?

— Пан Конрад, это я могу свободно путешествовать, потому что меня защищает Церковь, и денег у меня с собой нет. У тебя же нет такой защиты, к тому же ты будешь сопровождать богатого человека. Понятно?

— Конечно, отец!

— Замечательно. Он ждет в соседней комнате. Если ты ему понравишься, будем считать, что сделка состоялась. Его зовут Борис Новацек, и он хочет отправиться в дорогу как можно быстрее.

Новацек оглядел меня с ног до головы, что-то буркнул себе поднос, а вслух сказал:

— Кажется, он вполне подходит. Пан Конрад, насколько я понимаю, ты офицер. Сколько человек было под твоим началом?

— Одновременно, пан Новацек? Самое большое — сто семь.

Я отвечал за электронное оборудование в аэропорту, но зачем все усложнять?

— Понятно. А условия для тебя приемлемы?

— Восемь гривен в день, а также ты даешь денег вперед за лошадь, доспехи и оружие. Полагаю, что ты также оплатишь мне дорожные расходы, питание и ночлег.

— Конечно. Но мы не всегда сможем найти ночлег, и часто придется спать под деревом.

— Согласен. — Мы скрепили сделку рукопожатием. Одно из преимуществ тринадцатого века заключалось в том, что не нужно заполнять договор в трех экземплярах.

Наша первая остановка была у лавки подержанных доспехов, поскольку новые изготовлялись вручную, а на это могло уйти несколько месяцев. Вскоре я узнал, что значит «подержанные доспехи» — в них кто-то умер. Впрочем, моя брезгливость начала постепенно отступать.

Лавка доспехов напоминала свалку двадцатого века, и мне оказалось трудно подобрать вещи подходящего размера. За исключением шлемов, здесь вообще не было брони и лат, а для кольчуги необязательно, чтобы она сидела плотно. Она растягивается лучше, чем вязаные вещи. Но под кольчугу нужно надевать что-нибудь толстое, а я не нашел ничего подходящего по размеру. Решил, что сойдет теплое нижнее белье, джинсы и ветровка.

Мне нашли одну кольчугу относительно приличного качества. Из неплохого кованого железа, каждое отдельное звено не просто скручено, но и заклепано. Кольчуга явно предназначалась человеку, равному мне по толщине, но намного ниже ростом. Рукава должны были быть в полную длину, мне же они едва доходили до локтя. «Юбка» — рассчитанная до колен — закрывала лишь мой пах.

Длинные кованые латные рукавицы закрывали предплечья, но все равно мне нужны были перчатки. Продавец нашел что-то вроде «юбки» длиной от пояса до колен. Леггинсы прикрывали икры.

Я отказался от бочонкообразного шлема — в нем ничего не увидишь — и нашел каску, не закрывающую лицо и защищающую шею без лишней брони. Под нее нужно было поддевать толстую веревочную шапку.

Комплект получился не самый гармоничный, но я и не собирался участвовать в нем в конкурсе красоты.

Когда лавочник-немец подсчитал общую сумму, я весь напрягся. Цена трехсот фунтов кованого железа равнялась моему двухлетнему заработку.

— Пан Новацек, — обратился я к своему новому начальнику, — у вас больше опыта в общении с лавочниками, нежели у меня. Могу ли я убедить вас договориться о более приемлемой цене?

— Конечно, пан Конрад.

Он улыбнулся и набросился на лавочника — тот явно был не в силах с ним тягаться. Я привык считать отца Игнация мастером заключения выгодных сделок, но теперь увидел настоящего специалиста высокого класса. Он использовал невероятную смесь вежливости, агрессии, мольбы и откровенной грубости. Он так раскритиковал выбранные мной доспехи, что я почувствовал неловкость из-за своего выбора. Первоначальная цена составляла 5500 гривен. Он заставил лавочника снизить ее до 1500 гривен, а затем вдруг отчаянно завопил и пулей вылетел из лавки. У меня хватило ума последовать за ним.

— Это, несомненно, самый замечательный образец коммерческого убеждения, которое мне только приходилось наблюдать. — Его красноречие утомило меня.

— Благодарю тебя, пан Конрад, и хвалю за твои добрые суждения по поводу негоциантов. Но мне что-то захотелось пить, и глоток пива будет очень кстати.

— Отличная идея, пан Новацек.

Выпивать в девять часов утра было в тринадцатом веке делом вполне обычным. Думаю, что если нет возможности попить кофе и как следует позавтракать, то сойдет и пиво. Некоторые из посетителей таверны уже как следует набрались.