Лео Франковски - Инженер Средневековья

— Цену? Я не уверен, что мне нужны деньги. У меня есть половина захваченного добра, и…

— Еще одно: у тебя больше, чем ты думаешь. Равная доля с Новацеком — это же чепуха! Хоть ты и находишься у него на службе, ты все же рыцарь, а он простолюдин; и всем, что у него есть, он обязан твоему мечу. Ты можешь подарить ему двенадцатую часть, но больше — это уже слишком. Кроме того, добыча захвачена на моих землях. Согласно обычаю, я имею право на десятую часть. Но это примерно соответствует сумме, которую ты получил от меня за убийство проклятого немца, так что считай, что мы в расчете.

— Пусть так, граф Ламберт, но все же у меня есть договоренность с Борисом. Я обещал сопровождать его, считать его расходы и прибыли, а также защищать его.

— Новацек поедет отсюда в Венгрию и затем обратно. Мне как раз нужно послать в Венгрию рыцаря. Письмо, которое ты мне привез, — от моей жены. Она с нашей дочерью гостит у своих родственников в Пеште. Как обычно, она жалуется на недостаток средств, поэтому я должен отправить ей денег. Иначе жена сама приедет сюда за ними. Если я должен послать рыцаря — а кому еще можно доверять? — тогда он может сопровождать Бориса и работать на него. Учет расходов — едва ли подходящее занятие для рыцаря.

— Видишь ли, господин, не все так гладко. На самом деле я еще не посвящен в рыцари.

— Что? Ты хочешь сказать, что ты скрестил со мной меч, обыграл меня в шахматы, наслаждался обществом моих девушек — и ты не посвящен в рыцари? Пан Мешко! Мне нужен свидетель! Скорее сюда!

— Иду, господин!

— Но, понимаешь, граф Ламберт… в моей стране нет такого понятия — рыцарство, но я был офицером — нет, я и сейчас офицер, и священник сказал, что…

— Молчать! Преклони колени, Конрад Старгардский! — Он вынул меч из ножен.

У меня в мозгу промелькнул образ борова с раздробленным черепом, но все же я опустился на колени.

— Видишь ли…

— Тише!

Он сильно ударил меня мечом плашмя по ушибленному правому плечу. Затем не менее сильный удар пришелся и по раненой левой руке. По всей видимости, меня посвящали в рыцари, и граф явно не желал довольствоваться легким касанием, как в современных фильмах.

— Я посвящаю тебя в рыцари!

Последний удар пришелся мне по голове, и в глазах на мгновение потемнело. Я чуть было не упал, но все же удержался в коленопреклоненном положении.

— Встань, пан Конрад!

Девушки за ткацким станком смотрели на все это, шептались и посмеивались.

— Эй, вы! — обратился к ним граф. — Это была чистая формальность, чтобы избавить пана Конрада от сомнений. В их стране принята другая церемония. И все же помалкивайте об этом. Ты тоже, пан Мешко.

Я с трудом поднялся на ноги.

— Вот и все, пан Конрад! Есть еще что-нибудь?

— Проблемы? Нет, мой господин. Но чего именно ты от меня ожидаешь?

— Я хочу, чтобы ты построил механизмы, которые, по-твоему, принесли бы пользу, а также, чтобы ты присягнул мне на верность.

Что ж… а ведь это не так уж и плохо. Удобное жилище, доброжелательные люди, которым я нужен, внимание противоположного пола. Если сравнить с моей предыдущей должностью — что ж, надо отдать должное, Борис Новацек был честен со мной. Но за два дня путешествия я оказался вовлечен в два кровопролитных сражения. Хотя два — цифра незначительная, все же она что-то да значит! Не будь судьба ко мне так благосклонна — лежать мне раздетым догола трупом в заснеженном лесу.

— Очень хорошо, господин. Я надеюсь, что ты уладишь дела с Борисом Новацеком без ущерба для него. Я присягну на верность, но не навсегда. Лет эдак на девять.

Я оставил для себя малодушный выход из положения. В битве при Легнице — а это совсем недалеко отсюда — тридцать тысяч христиан сражались с превосходящим по численности войском монголов. Эти варвары не оставили в живых ни единого человека. Никто из поляков, что принимали участие в битве, не вернулся с поля боя, чтобы о ней рассказать. Не хотел бы я там оказаться.

— Решено, пан Конрад. А чего бы ты хотел в качестве вознаграждения? Если не деньги, может, тогда земли? Или собственных крестьян?

— Давай пока не будем с этим торопиться. Договоримся обо всем чуть позже. А пока меня устроит, если ты позволишь мне пожить в твоем замке. Ты понимаешь, что я согласен в случае нападения защищать тебя и твоих людей, но я не хочу брать на себя ответственность за прочие военные действия.

— Согласен. Борис рассказывал мне о твоем двойственном отношении к убийству, и я видел твое лицо, когда ты заколол тех свиней. Ты странный человек, пан Конрад Старгардский.

В тот вечер праздник был куда более цивилизованным, чем на Рождество. Просто праздничное застолье, за которым последовали танцы.

Кажется, это я научил поляков танцевать польку. Мой короткий танец с Кристиной явно произвел на всех впечатление, и в тот вечер граф настоятельно попросил меня продемонстрировать его вновь. Несколько минут я насвистывал музыкантам мелодию, хлопая для ритмичности по бедру, и они быстро подхватили мотив. Нот не было, они играли по слуху.

Я не стану описывать пронзительный звук трех рожков, четырех флейт, свирели, двух бубнов и волынки, играющих польку «Пивной бочонок».

Праздничная суматоха слегка улеглась. Женщины-крестьянки разделились на шесть групп, которые по очереди исполняли роль прислуги. Каждую группу возглавляла юная девушка. И это работало.

Кажется, граф считал, что рыцарю подобает всегда иметь под рукой по меньшей мере двух молодых женщин. Думаю, их называли подручными девушками, потому что они всегда были под рукой. Слово «девушки», конечно же, было эвфемизмом. Если они беременели, он отдавал их замуж и заменял новыми. Позже я обнаружил, что это не всем удается. Большинство рыцарей графа, а также и его феодал, завидовали такой способности справляться с этой проблемой.

Я играл в шахматы с паном Мешко, когда в комнату ворвалась Кристина. Она нетерпеливым жестом попросила меня следовать за ней. Я извинился перед Мешко и последовал за девушкой. Мы прошли в пустую комнату рядом с палатами графа. Она приложила ухо к стене и знаками показала, что мне нужно сделать то же самое. Смутившись, я так и поступил.

Оказывается, Ламберт и Новацек обсуждали меня! Я отошел от стены и побежал обратно в свою комнату, опасаясь, что таким образом могу нарушить конфиденциальность.

Меня догнал граф.

— О, пан Конрад! Я хотел с тобой поговорить!

— Да, мой господин. Ты знаешь, что слуги подслушивают твои разговоры?

— Что? Ну конечно! Дорогой пан Конрад, или ты слишком наивен, или в твоей стране слуги совершенно иной породы, нежели остальные люди. Слуги подслушивают! Это все равно что сказать «рыбы плавают»! Или у тебя есть слуги, или секреты. Иначе не бывает. Но я не об этом хотел с тобой поговорить! Пойдем в мои палаты. Я хочу довести до конца наше соглашение с Борисом. Я правильно предположил, что ты сделал Борису подарок, равный двенадцатой части захваченного тобой сокровища?