Михаил Ахманов - «Ворон»

— Надо кушать, надо, — бормотал он на своем убогом английском, — не то хозяйка мисси Шейла, вернувшись, рассердится на Рика, скажет: не давал капитана сухарь и мясо, не поил вином, и значит, палка по тебе скучает, Рик, палка и линьки.

Серов велел ему оставить поднос, позвать де Пернеля, Деласкеса и мавра Абдаллу, а заодно принести бутылку рома и еще три кружки.

Он доедал свой ужин — сушеная говядина, размоченный в воде сухарь и сухофрукты с испанца, — когда в дверь опять постучали.

— Можно войти, — сказал Серов. Трое вызванных им переступили высокий порог и, повинуясь жесту капитана, уселись на табуретах. Рик расставил кружки, наполнил их ромом и тихо удалился. В каюте, разгоняя темноту, горели полдюжины свечей, пахло воском, спиртным и просоленным морскими бризами деревом. Окно на балкон было распахнуто, сквозь него струился прохладный воздух, но пламя свечей не колебалось — ветер по-прежнему спал, не желая гнать корабль к магрибским берегам.

Серов осмотрел новых членов своей команды. Предплечье Деласкеса было обмотано тряпицей, на шее, под ухом, тянулся алый рубец, глаза запали — видать, в ночном сражении мальтиец принял не один удар и бился честно. Абдалла, он же Алехандро Сьерра, выглядел не таким утомленным и, кажется, не был ранен; на его бородатом суровом лице застыла маска терпеливого ожидания. Вероятно, этот человек испытал многие превратности судьбы и относился к ним с философским спокойствием; может быть, его поддерживала вера в Господа или в предопределение. Третий из новобранцев, командор Робер де Пернель, сменивший лохмотья на штаны и потертый колет из боцманских запасов, пребывал в глубокой задумчивости — очевидно, еще не утряс свои разногласия с совестью. Мог ли мальтийский рыцарь без потери чести служить на корсарском корабле? Была ли в этом некая проблема? Если была, Серов ее не представлял, так как о Мальтийском ордене помнилось ему немногое — собственно, лишь то, что императора Павла избрали великим магистром [25] Павел, император Всероссийский, был великим магистром Мальтийского ордена в 1798-1801 гг. . То есть еще не избрали, но изберут, и случится это в конце восемнадцатого века…

Кивнув на Деласкеса, Серов повернулся к де Пернелю:

— Скажите, рыцарь, вы встречались с этим человеком?

— Возможно, мессир капитан. Не служил ли он прежде нашему ордену?

— Служил. Это Мартин Деласкес, мальтиец, бывший Солдат и бывший купец. А рядом — его приятель Алехандро Сьерра, крещеный мавр Абдалла.

— Маран? [26] Маран — так в Испании называли мавров и евреев, принявших крещение. Для насильственно крещенных испанских мавров использовался еще один термин — мориск, но их окончательно изгнали из Испании в 1609-1610 гг. — уточнил де Пернель.

Абдалла согласно кивнул — видимо, это неизвестное Серову слово не являлось обидным. Он побарабанил пальцами по столу, поглядел на койку с разложенными картами и произнес:

— Пожалуй, я отдам этих людей под ваше начало, командор. Разумеется, с теми четырьмя, что спаслись с шебеки. — Помолчав, Серов продолжил: — Вы трое плавали в этих водах, сражались у этих берегов и знаете, что за народы здесь обитают. Вы — люди опытные, и я нуждаюсь в вашем совете.

— Я в вашем полном распоряжении, мессир. — Де Пернель склонил голову, и Абдалла с Деласкесом повторили этот жест.

— Мы шли из Вест-Индии в северные моря, — сказал Серов. — В Россию, к царю Петру. Я слышал, он строит флот и щедро платит за услуги иноземных мореходов.

Деласкес зашевелился, почесал в бороде, недоуменно приподнял брови:

— Царь Питер? Мне рассказывали о нем, когда я добрался до Лондона, но о России я ничего не знаю. Кажется, он правит в Московии?

— Его страна — Россия, а не Московия, — твердо промолвил Серов. — Запомни, Мартин: Россия! О ней еще услышат!

— Но зачем вам плыть туда, дон капитан? Это же край света… это дальше, чем ваша Вест-Индия… где-то за турками, за татарами… или за Польшей и Лифляндией?.. У черта на рогах, прости Господи!

— За татарами… Ты еще Китай вспомни! — Серов ухмыльнулся, но за державу было ему обидно. Держава, видимо, не пользовалась в Европах особым решпектом. — Россия — богатейший край, Деласкес! Сокровищ там больше, чем во всех землях от Польши до Британии! И к тому же царь Петр жалует иноземцам титулы графов и князей.

— В нашем ордене известно про эту страну, — сказал де Пернель. — Ее владыка сражается с Карлом, шведским королем и великим воителем. Что до земель царя Московии… прошу простить, России — то они и правда богаты: оттуда везут лес, мед и меха. Но все же мне непонятно, мессир капитан… Вы — французский маркиз благородной фамилии Серра… Зачем же вам титул графа в чужой стране?

Серов снова усмехнулся:

— Маркизом был мой отец, знатный дворянин из Нормандии, а я — его незаконный отпрыск. Бастард! Нет у меня поместий и замков, и титула, если разобраться, тоже нет. Зато есть корабль, пушки и боевая команда.

— Теперь я вас понимаю, — задумчиво промолвил де Пернель. — Понимаю! Благородство вашей крови нуждается в подтверждении, в дворянских грамотах, чего во Франции не добиться… Ах, наша прекрасная Франция!.. — Он поднял глаза к потолку. -Прекрасная, но недобрая и к бастардам, и к младшим сыновьям древних рыцарских родов… Что ж, мессир, незаконный отпрыск французского маркиза в России может сделаться графом. Это как минимум.

— Вообще-то я надеюсь пробиться в князья, — заменил Серов, — но разговор сейчас не об этом. Итак, мы шли из Вест-Индии в Россию, но буря отогнала нас в южные широты, к Канарам. Вчерашним днем мы встретили испанский галеон, но мирно разойтись не удалось — испанцы нас обстреляли. Я взял их корабль на абордаж и высадил на него призовую команду. — Он помолчал, покрутил кружку, глядя, как плещется в ней маслянистый ямайский ром, вдохнул его запах. — Я рассказываю это для вас, рыцарь де Пернель, ибо Деласкесу и Абдалле все известно. Они с того испанского корабля, прятались на, нем, желая попасть на Канары. Командор нахмурился:

— Остальных испанцев вы перебили? Не пожалели христианских душ?

— Пожалел. Я отпустил оставшихся в живых и дал им шлюпки, чтобы могли добраться до Канар. Пусть им сопутствует удача!

Серов поднял кружку, отхлебнул глоток, и Деласкес с рыцарем сделали то же самое. Но Абдалла к спиртному не прикоснулся.

— Что было дальше, мессир капитан?

— Ночью на нас напали сарацины, чему вы были свидетелем, де Пернель. Мой корабль отбился, но команду с галеона взяли в плен. Они не погибли, я точно это знаю! Мортимер… мой человек из призовой команды, взорвавший судно… он видел! Утром мы выловили его из воды. Он говорит, что в плен попали двадцать человек или около того.