Михаил Ахманов - «Ворон»

На квартердеке появилась Шейла. Выражаясь старинным языком, приличествующим эпохе, она пребывала третий месяц в тягости, но это было пока незаметно. Талия, охваченная кожаным кафтанчиком и пояском с парой пистолетов, оставалась по-прежнему тонкой, фигурка — изящной, движения быстрыми, груди, еще не начавшие наливаться, маленькими и упругими. Кое-что, правда, изменилось: синие ее глаза, прежде тревожные, а временами — гневные, были теперь безмятежны — глаза спокойной, уверенной женщины, нашедшей свое место в жизни… На «Вороне» она считалась не только супругой капитана и владелицей корабля, но в первую очередь офицером-квартирмейстером. Важная должность! Шейла Джин Амалия ведала всем, начиная от запасов пороха и рома и кончая оценкой захваченной добычи. Прищурившись, она уставилась на чужой корабль:

— Испанец! Сильно побитый… Тоже в шторм попал? И куда он прется?

— Он думает, что нам досталось еще больше, — сказал Серов с почти бессознательной счастливой улыбкой. — Как ты спала, милая?

— Без тебя постель была слишком широка, — тихо промолвила Шейла, покосившись на Уота Стура. — Ты, Андре, женатый человек, да еще капитан, и не должен стоять ночную вахту. Ночью твое место… ну, сам знаешь, где.

На палубе царила тишина, но сквозь раскрытые люки доносился негромкий шум, знак быстрой деловитой подготовки: поскрипывали пушечные лафеты, звякали о дула мушкетов шомполы, шелестела одежда, кто-то с резким звуком — вжик-вжик! — точил палаш или топор. Встававшее солнце золотило паруса, разбрасывало по синей морской поверхности яркие искры. Матросы, скорчившиеся на реях, отсюда, снизу, казались карликами.

Шейла, откинув русую головку, разглядывала их.

— Хочешь добавить парусов и уйти? — Она перевела взгляд на «испанца». — Бизань голая и еле держится… Ему за нами не угнаться.

На этот раз Стур ее расслышал и буркнул:

— Уходить нельзя, никак нельзя. Парни будут недовольны.

Серов сдвинул брови:

— Парни будут делать то, что я прикажу. И вообще пора отвыкать от разбоя! В Россию плывем, а там царь грабителей не жалует.

— Ну, хвала Творцу, мы еще не на царской службе, — заметил Стур. — Еще не идут нам ни песо, ни талеры, ни эти… как их… рубли из московской казны. Опять же, умный царь не против разбоя, ежели грабят чужих, а не своих. — Он с задумчивым видом поскреб щеку и добавил: — Хотя как сказать… Самые умные цари сперва своих трясут и раздевают… оно ближе и безопасней.

Серов расхохотался. Мудрый мужик Уот! Прямое попадание, не в бровь, а в глаз! Царь Петр так и начал, со своих, с князей, бояр да разбойных стрельцов! Отсмеявшись, он поглядел в трубу на испанца, бывшего уже на расстоянии трехсот пятидесяти ярдов, и сказал:

— Ну, наглец! Вода в трюме, рангоут поломан, а он на нас прет! Должно быть, от кастильской гордости… Вот что я решил: если в драку полезет, высечем за нахальство, а если желает поприветствовать и миром разойтись, тогда…

Грохот выстрела не дал ему закончить фразу. Над бортом испанца вспухло серое дымное облако, просвистело в воздухе ядро и шлепнулось в воду в сотне ярдов от «Ворона».

— Хорошее приветствие, клянусь адской сковородкой, — оскалившись, пробормотал Стур. — Ну что, Андре? Что, сэр капитан? Миром разойдемся или как?

— Прикажи поднять флаг, — велел Серов, не обращая внимания на подначку.

— А какой? У Хрипатого даже турецкий есть.

Серов задумался. Непраздный вопрос! После недавней смерти Карла Габсбурга, короля Испании, в Западной Европе бились за его наследство. Хоть не послал Господь испанскому монарху ни дочери, ни сына, зато по линии Габсбургов имелись у Карла дальние родичи во многих европейских странах и королевских домах. Сам он завещал престол французскому принцу Филиппу Анжуйскому, но были претензии и у других внучатых племянников да кузенов — из Англии, Австрии и немецких земель. Права их подкреплялись тем, что трон Филиппу был обещан при условии, что он откажется от французской короны, державшейся еще крепко на голове его деда Людовика XV. Людовик же, король великий и амбициозный, желал объединить Испанию с Францией, а могущество такой державы было для соседей, что острый нож. Так что соседи не дремали, а, собравшись с англо-германской силой и уговорив Голландию, объявили Франции войну. Серов был не очень сведущ в истории, но что-то узнал от покойного Джулио Росано, что-то вычитал в книге мессира Леонардо, писанной со слов несчастного Игоря Елисеева. И помнилось ему, что драка за испанское наследство будет идти чуть не полтора десятка лет [6] Точные даты этой войны 1701-1714 гг. .

В такой ситуации поднять британский флаг было бы вызовом, а французский — полной неопределенностью, ибо не всяк в Испании мечтал очутиться под башмаком Людовика. Все они, французы и испанцы, англичане и немцы, мнили себя великими народами, непобедимыми и грозными, и лишь маленькая Голландия, хоть и встрявшая в эту войну, имперских замыслов не имела, как и претензий на испанский трон. После контакта с мингером ван дер Вейтом, капитаном «Русалки», Серов был о голландцах наилучшего мнения: спокойный народ, в чужой сундук не лезет, но и в свой загребущую лапу не пустит. Подумав об этом, он сказал:

— Мы поднимем голландский флаг.

Шейла в удивлении приоткрыла рот, ван Мандер усмехнулся, а Уот Стур, словно учитель, довольный успехом ученика, одобрительно хлопнул Серова по спине:

— Хитро, капитан! Отличная ловушка! Эй, Боб! Вздерни-ка на мачту голландские подштанники!

Взвился голландский флаг, и сразу за этим последовала вспышка выстрела. Испанец был уже близко, и ядро врезалось в воду перед носом «Ворона».

— Велят лечь в дрейф. Не иначе как собираются досматривать, — прокомментировал ван Мандер.

— В дрейф нам ни к чему, а вот скорость надо сбросить. Глядишь, не догонят. — Серов посмотрел на шкипера. — Я хочу быстро развернуть корабль. Какие паруса нужны? Что спустим, что оставим?

— Кливер и стаксель. Фок и грот зарифить, верхние паруса спустить. Крюйсель тоже. Ветер подходящий. — Шкипер послюнил палец и поднял руку. — Дует от суши, а они идут с штирборта… Развернемся оверштаг? [7] Оверштаг — поворот парусного судна с одного галса на другой. Я верно понял, капитан?

— Сначала оверштаг, чтобы встать к ним левым бортом, а после — против ветра, чтобы Сэмсон выпалил с правого. Сделаешь?

— Совсем против ветра не получится. Ну, постараюсь… Стур уже орал с мостика приказы. Верхние паруса исчезали один за другим, скорость «Ворона» падала, и можно было подумать, что судно под голландским флагом подчиняется преследователю. Пристально наблюдая за надвигавшимся слева испанцем, Серов прикидывал расстояние. Двести ярдов, сто восемьдесят, сто пятьдесят… Пушечные порты грозили жерлами орудий, но палить противник вроде бы не собирался, хотел взять побитое бурей и беззащитное судно в целости и относительной сохранности.