Алексей Волков - Гавань Командора

Я поневоле настроился на долгое ожидание. Кое-кто по соседству явно относился к немалым вельможам. А я кто? Заурядный шевалье без связей, предков и даже недвижимого имущества. По нынешним сословным временам – ноль без палочки.

Ладно, не совсем ноль, однако с точки зрения государственных мужей нечто к нему весьма близкое. Сколько тут таких же собралось! И не сосчитать…

Вопреки моим предположениям, к министру меня позвали минут через десять. В обход большинства разнаряженных и расфуфыренных мужчин, смеривших меня вдогон неприязненными и недоуменными взглядами. Мол, а это еще кто такой?

Поншартрен мне понравился. Еще не старый, довольно подтянутый. Смотрел цепко, умно, не чванился; если и держал некоторую дистанцию, то в меру. Ровно настолько, насколько надо человеку, вознесенному на самый верх, но не возгордившемуся от этого.

После обмена традиционными приветствиями мы сели в вычурные кресла по разные стороны стола.

– Наслышан о ваших подвигах, шевалье. И в Вест-Индии, и по дороге, – учтиво сообщил мне Поншартрен.

Вскакивать по стойке «смирно» и рявкать в ответ здесь пока не принято, поэтому я обошелся учтивым наклоном головы.

Да и являлся я лицом сугубо частным, к регулярному флоту отношения не имеющим. Никакие требования воинской дисциплины на меня не распространялись.

– Его Величество очень нуждается в таких людях. Он даже не принял в расчет ходатайств родственников Ростиньяка, – продолжил Поншартрен после некоторой паузы.

Это было. Высокородный наглец очень напрашивался на поединок со мной, и выбора у меня в итоге не было. Однако заступничество губернатора Гаити Дю Каса вкупе с командующим эскадрой, а главное – бой с испанским флотом под Пор-де-Пэ избавили мою скромную персону от наказания. Напротив, именно тогда я получил лейтенантский патент и дворянство за заслуги перед короной.

– Признаюсь вам честно, я не очень жалую море, – откровенно поведал я. – Только сила обстоятельств вынудила меня некоторое время идти по этой стезе. Но если при этом я принес пользу Франции и ее блистательному королю, то я безмерно счастлив.

– Речь идет не о службе в регулярном флоте, – доверительно улыбнулся в ответ мой собеседник. – Скажу вам откровенно. С точки зрения финансов, Франция переживает сейчас далеко не лучшие времена. Что поделать, война продолжается, а расходы растут.

Он замолчал на какое-то время, и я вставил хрестоматийную фразу Наполеона. Ту, которая прозвучит через сто с лишним лет.

– Для войны требуются три вещи. Деньги, деньги и еще раз деньги.

– Прекрасно сказано, шевалье! – восхитился Поншартрен. – Я смотрю, вы еще и философ!

Ну, да. Если так называть каждого, кто в состоянии воспроизвести чужую мысль. Благо, высказано их за грядущие три века было немало. Главное – вспомнить. Воспоминания из грядущего. Еще я пророком могу побыть. Жаль, в общих чертах и о событиях гораздо более поздних.

И почему я не изучал историю этого времени?

Я чуть было не ляпнул, что философия – мое основное занятие, а фрегаты я жег исключительно в свободное от размышлений время. Для вдохновения, как Нерон, поджегший для этих целей Рим.

– Я с удовольствием побеседую с вами. – Как человек, вынужденный нести бремя государственных проблем в сложное военное время, Поншартрен уделить мне много внимания явно не мог. За дверью его ждала целая толпа посетителей, и, по крайней мере, у некоторых из них были серьезные дела к морскому министру. – Пока же хочу предложить вам принять некоторое участие в нынешних битвах. Столкновения основных сил флотов пока не дали никаких ощутимых результатов ни одной из сторон. В настоящее время упор сделан на борьбу с вражеской торговлей. Речь идет о каперских действиях против наших врагов. Ваш опыт в подобных делах несомненен. А бумаги вам выпишут хотя бы прямо сейчас.

Я молчал. Просто потому, что не знал, как лучше сформулировать отказ. Надоело мне воевать против целого света. Да и война шла явно не моя.

Поншартрен воспринял заминку как безмолвный вопрос: насколько выгоден данный промысел? В бытность флибустьером я исправно отстегивал причитающуюся долю королю и губернатору, а все остальное делилось по оговоренным правилам между моряками. Разумеется, моя доля, как капитана, была больше доли рядового пирата. И против этого никто не возражал.

– Все захваченные вами призы будут продаваться с аукциона. По удержании издержек и государственной доли вырученная сумма делится на три части. Первая – владельцу, поставившему корабль и вооружение. Вторая – поставщику продовольствия, материалов и снарядов. И третья – экипажу капера. Плюс слава. Имена Жана Бара и Дюк-Труэна известны ныне всей Франции.

На мой взгляд, доля продуктового маклера была великовата. Раз действия ограничивались не столь дальними водами и потребность в запасах не столь велика.

России я готов был служить за одно только жалованье.

– Боюсь, я вынужден буду отклонить ваше предложение, – я старался, чтобы мой отказ прозвучал возможно мягче. – Хотелось бы отдохнуть после былых походов. Кроме того, в данный момент у меня нет корабля. Лишь небольшая бригантина, которая на фоне задействованных флотов выглядит, по меньшей мере, несерьезно. Да и команду я распустил. Срок найма закончился после прибытия в Шербур. Сейчас со мной буквально несколько человек. И те горят желанием отдохнуть и уж никак не ввязываться в новые авантюры.

Авантюрой в данное время называли всего лишь приключения. Это позднее слово приобрело несколько негативный оттенок.

– Вас никто не гонит в море. – Поншартрен взглянул на меня с некоторой укоризной. Мол, как вы могли так подумать? – Когда захотите, тогда и выйдете. Корабль не проблема. Вы же привели с собой еще и британский фрегат. Думаю, мы найдем способ оставить его за вами. Я могу его выкупить и передать в ваше пользование. По-моему, неплохой вариант. Как говорили, «Глостер» – корабль с отличным ходом. Идеально подходит для операций такого рода. А люди… Неужели вы их не наберете? Командор де Санглиер – человек среди моряков достаточно популярный. Если что – мы поможем вам с наймом. Право выбора набранных на флот людей принадлежит вам. Поставщиком же вооружения и припасов и вашим совладельцем я готов выступить сам.

Вот! Еще и заработать на мне хотят!

Меня определенно не тянуло в очередной раз скитаться по волнам. Никаких средств давления Поншартрен не имел. Как дворянин, я человек вольный. Что хочу, то и творю. Хоть всю войну на печи пролежу – никто даже не осудит.

Или не на печи, а на камине?

Да, на камине определенно не лежится… Ладно, я и от диванчика не откажусь. Еще бы книги на родном языке! Говорю по-французски я уже достаточно неплохо, а вот от чтения удовольствие получу навряд ли. Хотя надо попробовать. У нас на кораблях, кроме библий, никакой литературы не было.