Александр Мазин - Герой

Гридни Святослава метнулись — перехватить... Но князь остановил их взмахом руки.

— Может, все же выслушаешь, что я скажу? — Духарев говорил негромко. После грозного рыка Святослава его голос казался еще тише.

— Говори! — рявкнул Святослав. — Но что бы ты ни сказал — ответишь по Закону. И не думай, что отделаешься вирой!

— Вира? О какой вире ты говоришь, князь?

— По твоему приказу погубили сорок шесть свободных воев. Ты унизил и оскорбил моего боярина, ты...

— Это семейное дело, — негромко сказал Духарев.

— Что?

— Это семейное дело, — чуть громче произнес Духарев. — И я не свободных воев погубил, а наказал челядников собственного младшего брата за совершенное ими преступление. Мне и брата следовало убить, но — пожалел.

— И что же это за преступление? — сдерживая гнев, произнес великий князь.

— По приказу купца Мышаты его челядники убили мою соложницу Людомилу Межицкую, — ледяным голосом уронил Духарев.

— Я об этом не слыхал.

— Теперь услышал, — Духарев повернулся, спрыгнул с помоста и пошел к дверям.

— А доказательства у тебя есть? — крикнул ему вдогонку Святослав.

Сергей остановился, обернулся:

— Есть, — сказал он. — И мне их достаточно.

И вышел.

— Неужели ты так его и отпустишь, княже? — удивился все это время молчавший Калокир.

— Да, — сердито, с досадой ответил Святослав. — Серегей не лжет. И он — в своем праве. Это — семейное дело.

Духарев был так сердит, что даже не рассказал Святославу о том, что выболтал ему перепуганный Мышата. О том, что к Доростолу идет сильный военный флот ромеев. С намерениями самыми недобрыми.

Впрочем, Святослав вряд ли поверил бы этой вести.

На днях к великому князю прибыл посол. Он сообщал, что разведчики Святослава под видом послов побывали в лагере Цимисхия, который не чинил им препятствий и отпустил, велев передать Святославу заверения в дружбе.

Армия при кесаре ромеев была изрядная, но и у Святослава войско было не маленькое. Это хорошо, сказал князю Калокир, что кесарь Иоанн покинул Константинополь и пришел в Македонию. Здесь с ним справиться будет намного легче, нежели останься он в столице. Если ударить внезапно, застать ромеев врасплох, победа будет за союзниками. Еще Калокир посоветовал не ставить сейчас стражу в гемейских ущельях, чтобы не насторожить ромеев. Лазутчики латрикия сообщили, что войско Цимисхия находится в укрепленном лагере и идти через горы не собирается. Тем более в канун праздника Пасхи.

Святослав совет патрикия принял, и гемейские проходы остались открытыми. Если бы князь не послушался совета Калокира, вся история Руси потекла бы совсем по другому руслу.

Но неизменно удачливому князю русов эта предосторожность показалась излишней. Он ведь не собирался обороняться. Он планировал — нападать.

Но кесарь Иоанн оказался лучшим стратегом и полководцем. Поэтому пока Святослав, уверенный, что враги готовятся праздновать праздник Пасхи, спокойно ждал подхода свежих сил из далекого Киева, ромейский василевс с передовым отрядом лучшей конницы и легкой пехоты [26] Данные византийских историков о численности передового отряда Цимисхия весьма противоречивы: Скилица пишет, что кесарю Иоанну сопутствовало пять тысяч легкой пехоты и четыре тысячи всадников. Диакон указывает совершенно другое число: «фаланга воинов, сплошь, закрытых панцирями и называвшихся "бессмертными", а сзади — около пятнадцати тысяч отборнейших гоплитов и тринадцать тысяч всадников». скорым маршем вышел к горам... И был приятно удивлен отсутствием стражи.

Девятого апреля девятьсот семьдесят первого года авангард ромейского войска вошел в никем не охраняемую клисуру [27] Ущелье, которое может защитить небольшой гарнизон. Сидера [28] Совр, Рекшийский проход. .

Одиннадцатого апреля, за пять дней до Пасхи, беспрепятственно преодолев опасное место, Цимисхий с передовым отрядом вступил на булгарскую землю.

Основные силы византийского войска, предводительствуемые проедром Василием, с обозом и осадными орудиями двигались не столь стремительно, но они могли позволить себе не спешить. Гемейские ущелья уже были под контролем ромеев.

Двенадцатого числа ромеи вышли в Преславе.

Но в Доростоле об этом еще никто не знал. В Доростоле всё еще ждали возвращения союзников: угров и печенегов. И пополнения из киевских земель.

Никто не пришел. Две тысячи хузарских всадников под водительством Элды и Рагуха — вот и все союзные войска, что были в тот год под знаменами Святослава.

— Они появились как из-под земли, — мрачно произнес Щенкель. — Сначала их было не очень много — тысяч семь-восемь. Но с ними был их кесарь. Так он сказал. — Щенкель кивнул на Калокира.

— Я узнал его золотые значки, — подтвердил патрикий.

— Их было не слишком много, — повторил Щенкель. — И я решил выйти и ударить. Сначала мы потеснили их, но потом появилась ромейская конница, и мы отступили за стены. Ночью было тихо. Мы готовились к осаде, а вот он (кивок на Калокира) — сбежал. Вместе со своей малой дружиной.

— Я не сбежал! — возразил патрикий. — Я ушел за помощью. К нашему князю. Если хочешь назвать меня трусом, назови. И пусть нас рассудит железо!

Собравшиеся в шатре Святослава воеводы заворчали. Все знали, что Калокир очень ловок на мечах. Вдобавок Щенкель был ранен и измотан. И сказал он правду: Калокир именно сбежал. Сообщить Святославу о беде мог бы обычный гонец.

— Судить здесь буду я! — рявкнул Святослав, обрывая возникший ропот. — Ты, Калокир, уже солгал мне, когда сказал, что ромеи не воюют в праздник своего Бога.

— Я не солгал! — запротестовал патрикий. — Пасха — время мира. Начав войну, Иоанн попрал не только человеческие законы, но и закон Господа!

Святослав в упор посмотрел на Калокира. Несколько лет назад они с патрикием побратались, и ромеи стал одним из ближников великого князя. До сих пор его советы были верными и полезными. До сих пор...

Под пристальным взглядом великого князя патрикий смутился, опустил голову. Знал, что виноват.

— Говори, — велел Святослав Щенкелю.

— Ночью было спокойно, — продолжил воевода. — Но утром ромеям подошла подмога, огромное войско...

— Огромное?

— Думаю, не менее сорока тысяч. С орудиями, лестницами и прочей осадной снастью. Мы стояли крепко. И булгары были с нами. Но ромеев было очень много. Они захватили часть северной стены. Мы бы их удержали, но у ромеев были лазутчики в городе. Пока мы дрались на севере, еще один отряд ромеев зашел со стороны реки и лазутчики открыли им южные ворота. Тогда мы отошли во дворец и укрепились там. Мы думали: если продержимся несколько дней, ты, княже, успеешь прийти нам на помощь.