Стивен Кинг - Четыре сезона

– Да ни за каким, – ответил Крис. – А вдруг нам повстречается медведь или еще какое чудо-юдо? К тому же с пистолетом в лесу ночью как-то спокойнее.

Последний довод убедил нас. В отличие от Тедди, Крис, самый крутой парень в нашей команде, мог не опасаться, что кто-то назовет его трусоватым.

– Ты не забыл поставить палатку у себя в поле? – поинтересовался Тедди у Верна.

– Не забыл, и даже зажег внутри фонарик, чтобы все думали, что мы там.

– Вот молодец! – похлопал я Верна по плечу, и тот расплылся, довольный похвалой.

– Ну, тогда пошли, – сказал Тедди. – Пора: уже почти двенадцать.

Крис поднялся первым. Мы окружили его.

– Пойдем по полю Бимана до бензоколонки Сонни, затем мимо мебельного магазина и свалки выйдем к железнодорожным путям, а там от эстакады и до Харлоу недалеко, – сказал он.

– Как думаешь, это далеко? – спросил Тедди.

Крис пожал плечами.

– Миль двадцать, по меньшей мере. Правда, Горди?

– Если не все тридцать.

– Пусть тридцать, мы все равно там будем завтра к полудню, если, конечно, никто из нас не накладет в штаны.

– Тут нет засранцев, – поспешил заверить Тедди.

Мы с некоторым сомнением переглянулись.

– Мя-я-я-у, – мяукнул Верн и тут же громко пукнул.

Все грохнули от хохота.

– Ладно, ребята, пошли, – Крис вскинул на плечо свой рюкзак и зашагал впереди. Остальные последовали за ним.

Когда мы, наконец, прошли через поля Бимана и вскарабкались на насыпь эстакады, где Большое Южное шоссе пересекается с Западно-мэнской автострадой, нам пришлось скинуть рубашки и обвязаться ими вокруг пояса. Пот лил с нас ручьями. С эстакады мы осмотрели окрестности, выбирая наиболее удобный путь.

До самой старости я не забуду ту минуту. Часы были у меня одного -дешевенький «Таймекс», полученный мною год назад в качестве премии за успешную торговлю лечебной мазью «кловерин» (я подрабатывал тогда в аптеке). Обе стрелки замерли на верхней цифре. Солнце стояло в зените, задавшись, очевидно, целью спалить все живое здесь, внизу. Мозги наши потихоньку плавились.

Сзади нас, на склоне холма Касл-вью, раскинулся наш городишко Касл-Рок. Чуть ниже протекала Касл-ривер, возле которой трубы ткацко-шерстяной фабрики выбрасывали в небо клочья дыма того же цвета, что и пистолет Криса. Фабрика со страшной силой гадила не только в воздух, но и в реку. Слева от нас располагался большой мебельный магазин Джолли, а прямо, параллельно Касл-ривер, блестела под палящим солнцем железнодорожная колея. Справа раскинулся громадный, заросший густым кустарником пустырь (теперь там все расчищено, и по воскресеньям, в два часа пополудни, проходят мотогонки). На горизонте возвышалась старая, давно заброшенная водонапорная башня. Было в этом мрачном, обшарпанном сооружении нечто зловещее.

Мы невольно залюбовались открывшимся видом, но Крис нетерпеливо нас поторопил:

– Пойдем же, мы теряем время.

Под ногами у нас был шлак, и очень скоро черная пыль намертво въелась в носки и кроссовки. Верн что-то замурлыкал себе под нос, однако вскоре замолчал, и слава Богу: не хватало только этой пытки для ушей. Фляги догадались захватить лишь Крис и Тедди. Мы поминутно к ним прикладывались. – Наполним их на свалке: там есть кран, – сказал я. – Вода туда подается из колодца в сто девяносто футов глубиной, поэтому пить ее можно. По крайней мере, отец так говорил.

– Вот и отлично, – отозвался Крис, ставший общепризнанным ведущим нашей экспедиции. – К тому же, пора сделать пятиминутный привал.

– А как насчет перекусить? – брякнул вдруг Тедди. – Держу пари, никто и не додумался захватить что-нибудь пожрать. Я-то точно не додумался… Крис остановился.

– Вот, дьявол! – стукнул он себя по лбу. – И я ничего не взял. А ты, Горди?

Я покачал головой, сам удивляясь собственной глупости.

– Ты как, Верн?

– Искренне сожалею, – ответил тот, – но и я пустой.

– Что ж, – вздохнул я, – давайте глянем, сколько у нас денег.

Расстелив рубаху на землю, я высыпал на нее свою мелочь – шестьдесят восемь центов. Монетки ярко блестели под ослепительными солнечными лучами. У Криса оказалась мятая долларовая бумажка и пара одноцентовиков. Тедди высыпал два четвертака и еще два пятака. У Верна оказалось только семь центов.

– Два тридцать семь, – сосчитал я деньги. – Жить можно. В конце дороги к свалке есть магазинчик. Кому-то придется отправиться туда и принести гамбургеров с тоником, пока остальные будут отдыхать.

– Кто пойдет? – спросил Верн.

– Решим, когда доберемся до свалки. Идем.

Я ссыпал деньги в карман куртки и уже завязывал ее на поясе, когда Крис закричал:

– Поезд идет!

И правда – звук приближавшегося поезда уже был слышен, но чтобы окончательно убедиться, я дотронулся до рельса: он мелко дрожал.

– Парашютистам приготовиться к прыжку! – заорал Верн и тут же, головой вниз, покатился по насыпи. Игра в парашютистов была его второй манией, для чего он использовал любое место, подходящее для мягкого приземления: стог сена или вот эту, поросшую жухлой травой насыпь.

Крис прыгнул вслед за ним. Поезд, идущий, очевидно, в Льюистон, был уже совсем близко, однако Тедди вместо того, чтобы спрыгнуть, повернулся к нему лицом. Толстые стекла его очков поблескивали на солнце, длинные волосы упали на глаза.

– Тедди, ты что? – заорал я. – Давай, прыгай!

– И не подумаю. – В глазах его был такой знакомый, сумасшедший блеск. – Что такое грузовики по сравнению с поездом?! Вот где настоящий риск… Ну, сейчас я ему покажу!

– Ты что, офонарел?! Он же тебя раздавит всмятку!

– Это совсем как высадка в Нормандии! – кричал мне Тедди, балансируя на рельсе.

Мгновение я стоял, пораженный подобным пароксизмом идиотства, затем схватил Тедди в охапку и, не обращая внимания на его судорожные попытки вырваться, столкнул его вниз с насыпи и спрыгнул вслед за ним. Еще не успев приземлиться, я почувствовал сильнейший удар поддых. Ловя ртом воздух, я умудрился вмазать ему коленом в грудь, опрокинув его навзничь, но Тедди тут же ухватил меня за шею. Мы вместе покатились по насыпи, с ожесточением молотя друг друга кулаками и ногами. Крис с Верном удивленно уставились на нас.

– Ты, сволочь, сукин сын! – брызгал слюной Тедди. – Дерьмо вонючее! Слезай с меня сейчас же, убью гадину!

Дыхание постепенно возвращалось ко мне. Я с трудом поднялся, отступая от разъяренного Тедди и пытаясь сдержать его удары. Мне было одновременно смешно и страшно: когда с Тедди случались вспышки ярости, вроде этой, к нему лучше было близко не подходить. В таком состоянии он мог наброситься на кого угодно, а если бы ему переломали руки, стал бы кусаться и лягаться.

– Тедди, ты можешь кидаться хоть под поезд, хоть под грузовик, -кулак его прошел в миллиметре от моего носа, – но только после того, как мы найдем то, что ищем, – он, наконец, достал меня в плечо, – а до тех пор никто не должен видеть нас, – трах мне по щеке! – ты меня понял, болван чертов, или тебя по-настоящему отделать?!