Лорел Гамильтон - Пляска смерти

Почти никогда я не спускала свою некромантию с цепи иначе как на кладбище. Но здесь не было мертвых тел, которые могла бы обнаружить моя сила, здесь были только вампиры. Сила подула от меня холодным ветром – и нашла цель.

– Что это? – спросил Огги.

И лицо Октавия потеряло часть своей надменности, а Пирс шагнул в сторону, будто что-то было в моей силе, отчего ему трудно стало держаться за них.

– Я слуга-человек Жан-Клода и Нимир-Ра, но если это ничего мне не дает, есть у меня и другие звания, Огги. Другие силы, мне подвластные.

Он облизал губы – этот нервный жест мне понравился.

– И что это за сила?

– Ты не слыхал, Огги, что я – некромант?

– Истинных некромантов не бывает, – сказал Октавий, но уверенности в его голосе не слышалось.

– Думай что хочешь, но вы оставите в покое Джозефа и его народ, пока вы в моем городе.

– А не то? – спросил Огги, и глаза его полны были все того же серого света.

– У меня есть среди вампиров и другое прозвание. Ты знаешь его?

– Истребительница. Так они тебя называют.

– Да, именно так.

– Ты грозишь мне смертью?

Он сумел произнести это со снисходительно-веселой интонацией, хотя моя сила дышала на его кожу.

– Я информирую тебя о правилах. Ты никого не тронешь из наших – все вампиры, оборотни и прочие сверхъестественные сущности, кои будут поименованы, считаются нашими.

– Но напали на нас, – сказал Октавий.

– Да, но вы вполне ответили на нападение. Вы заставили Джозефа проглотить своего зверя. Я объявляю это достаточным.

– Я – мастер вампиров, правитель города. Ты не будешь мне диктовать.

– Если ты достаточно вампир, чтобы заставить меня отступить, приди и сделай это, Огги. Я стою перед тобой, без подвластного зверя, без Нимир-Раджа, без единого вампира у меня за спиной. Достаточно ли ты вампир, чтобы сделать так же?

Он улыбнулся:

– Ты предлагаешь мне отойти от Октавия и моего льва и сойтись с тобой в середине зала – зачем? Ради дуэли? Ты погибнешь.

– Тогда ради испытания воли.

– У тебя нет надежды на победу.

– Если так, то ты ведь ничего не теряешь?

– Анита, – вмешалась Клодия, – может быть, не стоит?

– Иди сюда, Огюстин! Иди сюда.

Все, что было во мне, я вложила в этот приказ. Я хотела, чтобы он подошел сейчас, пока здесь еще нет Жан-Клода.

Он отодвинулся от своего слуги и своего льва. И пошел ко мне, как я и хотела.

– Огюстин, не делай этого! – сказал Октавий ему вслед.

– Иди ко мне, Огюстин, иди ко мне.

Он сделал еще два шага, потом нахмурился:

– Ты мне приказываешь идти. Ты действительно зовешь меня.

– Я тебе сказала, кто я.

Он покачал головой:

– Я к тебе не пойду.

– Боишься?

– Нет, просто осторожен.

– Хорошо, тогда я встречу тебя на полпути. Так будет честно.

– Анита! – предостерег Грэхем.

Я не обратила внимания и пошла к ожидающему вампиру:

– Встреть меня на полпути, Огги.

Он двинулся ко мне – не скользящей походкой, а скованно, будто тело не совсем его слушалось. И остановился, не касаясь меня, с таким выражением лица, которое у вампира не часто встретишь: нервозным. Он нервничал.

– И что будет, когда мы сойдемся на середине, Анита?

– Если ты пройдешь мимо меня, ты победил, а если нет – то я.

– Не слишком-то справедливо: тебе нужно просто остаться на месте, а я должен пройти мимо тебя.

Мы остановились где-то в двух футах друг от друга. Я заманивала свою силу, шептала ей, чего я хочу от нее. Никогда раньше я не пыталась применить ее столь открыто против какого-нибудь вампира. Наверное, мастер города для первой пробы – не очень удачный выбор, но поздно что-нибудь менять.

Он качнулся на своих дорогих туфлях:

– Не согласен.

– На что не согласен? – спросила я, и в моем голосе была сила, дышащая вокруг нас. Мой голос это знал.

Я думала, он будет просто сопротивляться дальше. А надо было помнить, что и другие варианты есть.

– Если ты хочешь меня, Анита, то можешь меня получить. Я могу сделать то, что все время хотел сделать, и Жан-Клод даже разозлиться не сможет.

Я заколебалась, и будто мысленно споткнулась. Сила замерцала.

– Что ты…

И не уследила за его движением – он оказался вплотную, обхватил меня руками, притиснул к себе, прижав мне руки к бокам. Моя сила толкнула его, но его сила толкнула ее назад.

– Я ощущаю ее, твою силу, и видит Бог, ты сильна. Будь ты всего лишь некромантом, ты могла бы и победить, но ты же не только некромант?

Он наклонился ко мне, будто собираясь поцеловать.

– Остановись! Повелеваю тебе остановиться!

Он действительно остановился, с трудом проглотил слюну, закрыл глаза, но когда открыл их – будто сила его сделала невероятный скачок. От его взгляда у меня дыхание сперло в горле.

– Сильна, но недостаточно сильна.

Сила его сократилась невидимой мышцей, и это сокращение прошло по моему телу. У меня выгнулась спина, и только его руки не дали мне свалиться, но мы рухнули на колени, будто он тоже не ждал, что мне откажут ноги. И он сорвал узду, в которой я держала ardeur, сделал это лучше и быстрее, чем Теа даже мечтать могла. Он вызвал ardeur, держа меня вплотную к себе. Вызвал, зная, что после этого станет моей пищей. А это и было, конечно, тем, что он хотел. Он сделал то, что все время хотел сделать, и Жан-Клод даже разозлиться не мог.

Страсть, будто нечто осязаемое, сплошное, хлестнула из меня и захватила его. Вожделение густой тяжелой краской растекалось вокруг, накрывало нас, держало в плену.

Я застыла, боясь дохнуть, боясь молвить слово, а более всего боясь шевельнуться. От признания Огги красивым, самодовольным и от возникающей к нему неприязни я перешла к желанию быть с ним без одежды. Даже для ardeur'а переключение слишком быстрое.

Я хотела спросить, что он со мной сделал, но боялась пошевелиться, боялась даже привлечь к себе его внимание в ужасе от того, что он может сделать… нет, неправда. В ужасе от того, что могу сделать я.

И стояла, застыв в его объятиях. Стояла недвижно, только пульс у меня бился. Если я смогу просто не двигаться, то выдержу. Выиграю схватку. Огги предложил мне себя в пищу – это значит, я победила. Правило вампиров: кто пища – тот проигравший. И мне надо было лишь додержаться до прихода Жан-Клода. Это я смогу – он был уже рядом, я ощущала, как он спускается по лестнице. Минуты, минуты отделяют меня от помощи.

Но сдерживать ardeur бездействием – это получается лишь тогда, когда того хочет другая заинтересованная сторона. Нужно, чтобы двое хотели бороться с ardeur'ом, а Огги этого не хотел. Он хотел потерпеть поражение.

Глаза его закрылись, голова запрокинулась, будто секс уже начался. И голос его прозвучал хрипло:

– Я почти уже забыл, как это – когда тебя поглощает страсть. – Он наклонил голову, чтобы встретить мой взгляд. – Я пытался забыть ее прикосновение, Анита. Но стоит мне почти убедить себя, что это не настоящее, что ничто не бывает так прекрасно, как она посылает мне сон.