Алексей Калинин - Кардиограмма любви [СИ]

— Что будем делать? Андрюша, нам нужно как-нибудь её вернуть.

— И как ты себе это представляешь? После того, что ты ей рассказала? Я бы на её месте никогда не вернулся и изгнал из памяти, как кошмар. Неужели ты хочешь попытаться её уговорить?

Светлана в огне камина видит Наталью. Видит, как женщина заносит лук, и стрела быстрой искоркой летит к двум танцующим людям. Огонек с женскими формами взмахивает руками, и искорка пронзает её. Она падает под ноги второй фигуры, а та склоняется над ней и воздевает ладони небу. После этого появляется длинная вереница людей, идущих за вытянутой машиной. Татьяна стискивает губы и бросает в живую картину полено. Испуганные огоньки разлетаются в стороны, а после накидываются на новую пищу.

— Ещё не всё потеряно. Пока есть хоть какой-либо шанс, нельзя сдаваться. Если ты со мной, то идем, иначе…

— Куда же я без тебя-то? Пропадешь же ты без меня.

Если вам приходилось стоять под чьей-нибудь дверью и терпеливо ждать открытия, причем слышать сопение хозяев за перегородкой, то вы поймете состояние Татьяны в тот момент. Она едва слышно скребется в зеленеющую преграду, но в ответ тишина.

— Светлана, девочка, нам нужно поговорить. Выйди, пожалуйста…

Время идет. Неизвестность происходящего гнетет многотонной глыбой, а зеленоглазка не отзывается. Татьяна снова проводит ногтями по гладкой поверхности двери, как кошка, забытая хозяином на улице. Андрюша озадаченно чешет затылок.

— Светлана, будь же взрослой. Неужели ты поступила бы иначе? — Татьяна вновь делает попытку достучаться до разума девушки.

— Таня, пойдем. Скорее всего, ей нужно побыть одной, — мямлит Андрюша.

Два человека в бескрайней белизне напоминают двух полярников, попавших в жуткий снегопад. Кругом белая бесконечность и всего две двери. Черная — в будущее и коричневая — в неизвестность. Что там происходит, на пляже?

Татьяна в сердцах бьет кулаком по двери. Бесполезно. Отчаяние белой пустыней наполняет душу женщины. Кажется, что вокруг один огромный погребальный саван. И она крохотное пятнышко на бесконечном полотне. Она бьет ещё раз.

— Света, ты тоже женщина! И тоже влюблена, — шепотом добавляет Татьяна.

В белой бескрайности время тянется также бесконечно. Андрюша кладет руку на плечо Татьяны, но та нервным подергиванием сбрасывает её.

— Пойдем, похоже, что она решила уйти от нас. Не вини её, так сделал бы всякий. Своя жизнь всегда важнее чужой…

Татьяна вырывает руку, и Андрюша снова озадаченно чешет в затылке. Наступает тишина, та самая, которую боится Сергей, когда остается один в квартире. Гнетущая, тяжелая.

Сколько времени проходит? Минута? Час? Вечность? Татьяна ждет и ожидание её не напрасно. Черная плоскость двери начинает зеленеть. Так весной черную выгоревшую землю покрывает буйная растительность, которая тянет к солнцу слабые листочки. Дверь зеленеет, а это означает, что тело Светланы живет. Это означает, что шанс на возвращение есть. Это означает, что Светлана ещё в раздумьях.

Другие двери исчезали, когда посетители уходили от Татьяны. Дверь же Светланы пока остается на месте.

— Девочка моя, я очень перед тобой виновата. Я не прошу прощения, я лишь прошу понять меня, — несмело говорит Татьяна.

— Что будет дальше? Меня сбросят с башни? Меня переедет машина? В меня будут вновь стрелять и на этот раз попадут куда надо? — глухо раздается из-за двери.

— Говори, говори с ней. Она уже пошла на контакт, а это немало, — шепчет Андрюша.

— Светлана, я удваиваю ставку. Тебе не придется работать всю жизнь, да и детям ещё останется!

— Мне не нужны ваши деньги, — также глухо.

— А что тебе нужно? Квартиры? Машины? Да что угодно. Пойми, ты моя последняя надежда, — с мольбой в голосе говорит Татьяна.

Дверь открывается. Светлана выходит, но взгляд её обращен вниз, в белизну бесконечного пола. Сердце Татьяны ёкает и как оказывается — не зря. Она хочет обнять Светлану, но та отстраняется, всё также не поднимая взгляд.

— У меня есть одна просьба…

— Да что угодно, — срывается с губ Татьяны. Она тут же ойкает, когда Андрюша щипает её за предплечье. — Ты чего?

— Сначала выслушай, а после говори. Что ты хочешь, Светлана? — хмурится дух-хранитель.

— Для начала я хочу, чтобы ты ушел. Этот разговор для нас с Татьяной.

— Я же всё равно узнаю. Я же буду с ней рядом, — пожимает плечами Андрюша.

— Возможно, но узнаешь это ты не от меня. Поэтому зайди в гостиную и не показывайся, пока не позовут, — негромко, но твердо говорит Светлана.

— Андрюша, пожалуйста, — слышится со стороны Татьяны.

— Мда, как-то мало ты стала походить на ту веселую и душевную девчонку, которую мы просили первый раз, — качает головой Андрюша, но всё же удаляется в сторону второй двери.

Дверь за ним закрывается, и Светлана поднимает изумрудный взгляд на Татьяну.

— Сегодня в Москве с утра зарядил мелкий дождик, но это не помешало нам оказаться на ВДНХ и задать несколько вопросов…

— Вот сегодня вообще неинтересно, — бросает Сергей и переключает на другой канал.

Девушки в купальниках показывают, насколько им хорошо рядом с мелким картавящим реппером. Они неестественно улыбаются, стеклянно смотрят и неловко двигаются. Если бы не деньги «суперпуперпевца-однодневки», то они и на километр не приблизились к худощавому парню в татуировках.

Настроение паршивое. Пусть девки скачут, пусть реппер картавит про «пацанскую любовь и кгутые тачки». Пусть. Он мрачно помешивает в чашке кофе, такой же черный, как и настроение Сергея.

Сегодня понедельник, хмурые выходные позади. Как же он напугался, когда Светлана взмахнула руками и упала в его объятия… Завизжали женщины, послышался мат со стороны мужчин. Он аккуратно положил её на землю и ощутил, как внутри что-то сжалось. Это явно не испуг за раненного человека, нет. Это было нечто большее. Это чувство зародилось в тот момент, когда он увидел, как Светлана уходила вместе с Жаном Бусильо.

Она потеряла сознание. Лежала брошенной куклой вуду, в которую жестокий колдун вонзил иглу. Стрела пробила плечо и высунула хищный кончик наружу. Алая кровь капала в пыль и тут же сворачивалась грязными шариками, словно пылинки только и ждали жертвоприношения, чтобы накинуться на влагу и погрести под своими мелкими тельцами.

— Светлана, Света, Светочка, — пытался окрикнуть её Сергей. — Как же ты так? Почему?

Его оттеснили, кто-то поднял на ноги. Рядом с девушкой возник Сидор Абрамович. Бегло осмотрел рану и облегченно выдохнул. Тут же оторвал от полы рубашки две полосы и приложил к ране с двух сторон, задерживая ток крови. Он рявкнул на кого-то из младших людей и через две минуты в его руках оказалась автомобильная аптечка.