Наталья Тимошенко - Кошки-мышки

Утро началось с того, что я проспала будильник, а закончилось тем, что я умерла. Необычный выдался денек, да…

В этот южный город я переехала недавно. Не то чтобы так уж хотелось погреть косточки под жарким солнцем, до которого еще несколько месяцев довольно мерзкой, по меркам северного человека, меня то бишь, зимы, но в родном городе жизни мне не дали бы, а потому пришлось искать новое место. В моем ремесле репутация — важное дело. Это вам не продавец какой-нибудь или инструктор по плаванию, который может уволиться с одного рабочего места и найти другое через дорогу. Для меня потеря репутации — потеря средств к существованию. А все потому, что я — ведьма. Настоящая, не какая-нибудь шарлатанка. Была бы я шарлатанкой, наврала бы той важной клиентке с три короба! Яйцом вареным по фотографии поводила бы, денег взяла и отпустила восвояси, пообещав, что сопернице ее недолго осталось. Но я настоящая, к тому же еще и белая ведьма. Порчу снимаю, от испуга шепчу, удачу привлекаю, тяжесть душевную лечу. Привороты не делаю и смерть с болезнями ни на кого не навлекаю. Вот так и сказала клиентке. А она разозлилась. Видать, никто раньше отказывать ей не смел, а я отказала. Еще и добавила, что ежели она к кому другому пойдет и на соперницу ее порчу все-таки наведут, то ей же самой все и вернется, только во сто крат сильнее. Предупредить хотела, дело доброе сделать, чтобы не брала грех на душу, а она ответила, что, если с ней что-то случится, если я «накаркаю», жизни мне она не даст.

Честно говоря, я вообще не понимаю выражения — «накаркать». Каркают вороны, которых я, ничего что ведьма, недолюбливаю. Мерзкие птицы, скажу я вам. Однажды мне довелось лицезреть, как две вороны воюют с бомжом за куриную косточку из мусорки. Нет, глаза вас не подвели, вы верно прочитали. Две. Вороны. Воюют. С бомжом. За косточку. С тех пор эти помойные птицы в моем мире так и остались на одном социальном уровне с бомжом. Не понимаю, откуда пошло поверье, что вороны — непременные спутники людей моего круга.

Уж не знаю, ходила ли та важная клиентка к кому-то другому, правда ли порча на нее вернулась, или же просто из вредности, но мстить она мне начала.

Сначала меня взяла за жабры налоговая. Ну да с ними у меня разговор короткий, налоги я плачу. Такие структуры обманывать себе дороже. Поэтому ушли восвояси. Потом была еще куча инстанций, некоторые пару штрафов выписали. Я думала, на этом клиентка успокоится, но зараза мстительная оказалась. Мстительная и при связях. Шутка ли: жена высокопоставленного чиновника в нашем городе. И начала распускать про меня слухи. А слухи в моем деле в сто раз хуже налоговой. Кто пойдет к ведьме, про которую говорят, что она шарлатанка?

Сначала перестали приходить новые клиенты. Я не сразу напряглась, старых хватало. А вот когда и они начали потихоньку отсеиваться, тут уж я труханула, не буду скрывать. У меня ипотека, кредит на машину. А кубышка сохнет. Вывела я одну давнюю клиентку на откровенный разговор, та и поведала, кто за всем стоит. В общем, собрала я пожитки и уехала в другой город. Но совершила роковую ошибку: сообщила постоянным клиентам новый адрес.

Не прошло и пары месяцев, как мстительная зараза прознала, куда я делась, и начала травлю заново. Сложно с человеком, у которого много свободного времени и еще больше связей и возможностей. Кто-то салон красоты открывает, кто-то собачек разводит, а она вот ведьм выживает…

В третьем городе прежней ошибки я не повторила. И хоть сложно ведьме нарабатывать новую базу клиентов, но уж лучше начать с нуля, чем опять все потерять. А о том, что ищет меня зараза, я слышала. И скрывать не стану: боялась. Потому что я хоть и ведьма, хоть и открыто мне многое из того, что скрыто от других людей, но все-таки в материальном мире я слабая, а теперь еще и бедная женщина, которой некому подставить плечо. И сражаться с проблемами приходится самой. Вот я и сражалась, как могла.

Квартиру пришлось снять крохотную, однокомнатную, в дешевом районе. Что, безусловно, минус: в туристических местах поток потенциальных клиентов значительно больше, а значит, велика вероятность, что кто-нибудь из них захочет расстаться с деньгами. Отдыхающие легко с ними расстаются. Удивительная психология у людей: дома будут на всем экономить, чтобы раз в год сорить купюрами направо и налево.

Первые несколько месяцев пришлось жить практически впроголодь. Клиентов не было, постоянных — тем более. Однако слухами земля полнится, вот и обо мне стали передавать весточки по сарафанному радио. А такое радио для ведьмы куда более полезное, чем объявление на столбе. И клиенты потихоньку потянулись. Появились даже постоянные, хотя тех, кто приходит один раз и потом не показывается, пока большинство. Вот и в этот день я ждала одного из таких, залетных, как я их называю. Залетят один раз — и только их и видели.

Будильник я проспала, а потому до прихода клиента сгонять в магазин уже не успела. Пришлось завтракать пустым чаем, а это всегда риск: как заурчит в животе во время сеанса! Кто ко мне придет после такого? Мне еще предстояло привести единственную комнату в приличный вид, создать некое подобие магической обстановки. Раньше я никогда таким не грешила, клиенты и так знали, на что я способна, даже если на столе не стоит сотня свечей, а на пальцы не нанизаны десятки колец. Но теперь… Ай, что повторяться?

Домофон зазвонил раньше, чем я рассчитывала.

— Иду! — зачем-то крикнула я, запихивая подушку в тесный шкаф. Подушка не влезала, я злилась, а домофон все звонил и звонил.

Если бы я тогда знала, что впускаю в квартиру собственную смерть! К сожалению, ведьмы не умеют предвидеть будущее.

Смерть вошла в прихожую стремительно, и я сразу почувствовала, что что-то не так. То ли в ее облике что-то подсказало, то ли включилось экстрасенсорное восприятие. Я попросила человека, принесшего ее, проходить в комнату, лихорадочно соображая, как открыть дверь, чтобы он ничего не услышал, но не успела. Едва только взялась за ручку, как что-то острое, колючее впилось через платье в плечо, отнимая силы. Ноги мгновенно стали ватными, подогнулись, будто из них исчезли кости. Дверная ручка выскользнула из пальцев, но на пол я не упала. Смерть подхватила меня и закружила в стремительном водовороте, меняя пол и потолок местами, приглушая звуки, надувая перед глазами переливающиеся разными цветами мыльные пузыри.

А потом я умерла. И последнее, что успела, — это попытаться задержаться в этом мире хоть в каком-нибудь образе, чтобы помочь тем, кто будет расследовать мою смерть, найти и наказать убийцу.

На последнем этаже огромного здания, принадлежащего холдингу «Модный дом Николая Сатинова», было до рези в глазах светло и по-зимнему холодно. Многочисленные окна от пола до потолка пропускали солнечные лучи и почти не удерживали тепло. Приходя сюда зимой, Саша всегда сочувствовал девочкам-секретаршам, которые вынуждены были терпеть этот холод в капроновых чулках и легких блузках. Он втайне подозревал, что количество косметики на их лицах было не столько данью моде, сколько попыткой скрыть посиневшие губы и бледные щеки. Потому что такие окна — красиво, конечно, но совершенно не практично даже в довольно теплом климате.