К. Р Александр - Зона ужаса [litres]

Мы больше не в темноте подземелья, а у меня на заднем дворе. Небо облачное и хмурое, неподалёку стоит стол с подарками и тортом, меня окружили одноклассники, рядом – клоун. Дети полны неприкрытой ненависти, я вижу это по их перекошенным ртам и сжатым кулакам, а клоун просто ухмыляется своей жуткой острозубой ухмылкой, и его глаза – единственные яркие пятна на сером пейзаже.

– Ищешь друзей? – спрашивает клоун.

– Я… я…

Ухмылка его каким-то образом становится шире – гораздо шире, чем у нормального человека. Казалось бы, пора привыкнуть, но не могу.

– Глупая Эйприл, у тебя же нет друзей, – хихикает он. – Никто не хочет с тобой дружить. Никто!

– Не ври! – говорю я, сжимая кулаки.

Всё это только испытание. Только насмешки клоуна. И всё же в его словах есть толика правды. Я невольно задаюсь вопросом: что, если он не лжёт?

– Почему бы не дать им высказаться самим? – спрашивает клоун. А затем театрально раскланивается и исчезает, звеня бубенцами на башмаках.

Одноклассники остаются.

Прямо передо мной стоит Андре.

Только он не совсем похож на себя: у него кожа тускло-серая и глаза, а голос доносится будто со дна колодца.

– Мне жаль тебя, Эйприл, – признаётся Андре.

– Что?

– Потому-то я с тобой всё время и тусовался. – Он подходит на шаг. – На самом деле ты мне вовсе не нравишься. Я тебя терпеть не могу! Просто вожусь из жалости, потому что никто больше не хочет. Грустно, очень грустно. Вот и притворяюсь твоим другом.

– Это неправда, – лепечу я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

Смахиваю их и вижу, что за Андре стоит клоун. Положил ему руки на плечи, что-то шепчет на ухо.

– Выложи ей всё как есть, – советует он.

– Я считаю тебя скучной, – продолжает Андре, будто даже не догадываясь о злом клоуне за спиной. – Я считаю тебя тупицей. Ты такая тупая, что даже не видела моего притворства.

Он смеётся, противно и жестоко, и почему-то это напоминает хихиканье клоуна. Остальные вторят ему.

– А ещё ты толстая! – кричит кто-то из толпы.

Я оборачиваюсь. Каролина. Снова с парой своих тупых подружек по бокам.

– Толстая и глупая. У тебя никогда не будет друзей. Не говоря уже о парне!

– Да, – говорит Дешон, подходя к Андре. – Неужто ты и впрямь думала, будто мне нравишься? Ты никому не нравишься. Никому!

Я закрываю глаза и оседаю на землю, а одноклассники сжимают кольцо. Они обзывают обидными словами, говорят мне гадости, которые хотели сказать уже давно.

Я в ловушке.

Барабаню руками по обитой чем-то мягким крыше. Нет, не крыше – крышке!

Отовсюду и вместе с тем ниоткуда льётся слабый свет, и в нём я вижу, что лежу в длинном ящике.

В гробу!

Я ёрзаю, пытаясь повернуться, но никак не получается. Гроб слишком тесный.

«Помогите!» – сдавленно молю я. Почти шёпотом. Мне нечем дышать. Нечем дышать!

Грудь сдавило. Я вот-вот умру. Задохнусь прямо здесь, и никто не узнает, где я!

Никому даже не будет до этого дела.

Я вела себя ужасно, просто ужасно. Так с какой стати кто-то должен волноваться обо мне? Зачем пытаться спасти девчонку, которая над тобой насмехалась?

Надо мной что-то двигается. Может, снаружи стоит Эйприл?

Я снова стучу кулаками в крышку гроба.

– Помогите! – Я слышу собственный скрипучий, как наждачка, голос.

Звон бубенцов. Хихиканье.

Глухой стук камней о крышку.

И снова.

И ещё раз.

Клоун хоронит меня заживо.

Я вижу его, Кайла.

В пещере сразу за озером.

Вода между нами бурлит от кишащих в ней акул. С каждой секундой мой остров погружается чуточку глубже. Вода уже лижет лодыжки. Акулы поменьше – размером с золотых рыбок – вьются у ног. Но не кусают. Пока.

Акулы становятся голоднее: некоторые выпрыгивают на поверхность и разевают огромные, как автомобили, пасти. Другие, шныряя под водой, поднимают высокие волны и страшно скрежещут зубами.

Кажется, Кайлу плохо. Он весь съёжился, припал к полу и зажимает уши. Я его не слышу, но вижу, как он кричит в пустоту. Нет, не в пустоту… на что-то. Что-то не видное мне, сразу за входом в пещеру.

Знаю, Эйприл тоже встретилась со своим страхом.

И Дешон. И Каролина.

– Держись подальше от воды, – язвительно шепчу я.

Смотрю на озеро. Такое чувство, что с каждой минутой оно становится шире. Я вспоминаю бассейн. То, как он разросся до бесконечности. Как горизонт словно затягивал меня в пасть поджидавшей акулы.

Дешон сказал, мы должны смело встретить свои страхи. Сразиться с ними.

Он сказал, что они не могут по-настоящему нам навредить… хотя сам уже попал в медпункт, попытавшись дать клоуну отпор.

Но он прав. Я живу в Айове. Бояться акул нет никаких оснований. В настоящей жизни я ни одной не видел, да и не увижу. Всё это у меня в голове. Моё бурное воображение, как сказала бы мама.

… Этого.

… Не.

… Существует!

Я сглатываю комок страха в горле. Пытаюсь успокоить выскакивающее из груди сердце.

Я должен спасти друзей! Должен им помочь. Должен дать бой своему страху!

Медленно, опасливо я пробую ногой воду.

Она по-прежнему кипит от акул, что вьются вокруг моего тонущего островка.

Я закрываю глаза.

– Это так глупо, – убеждаю я сам себя писклявым от страха голосом. Сам не знаю, что имею в виду: то ли глупо лезть в кишащее акулами озеро, то ли – вообще их бояться.

Не открывая глаз, я сосредотачиваюсь только на том, чтобы добраться до Кайла на другом берегу, и делаю ещё шаг. На этот раз нога не встречает земли. Я соскальзываю с островка. Ледяная вода плещется выше плеч.

Пытаясь удержать крик, я больно закусываю губы и гребу к Кайлу.

«Это всё у тебя в голове. Это всё у тебя в голове. В Айове не водятся акулы. В Айове…»

Ногу задевает что-то холодное и гладкое, размером с ванну.

Я невольно взвизгиваю.

– Это не акула, – шепчу я, стуча зубами. – Это не настоящая акула.

С другого боку меня касается ещё одна не акула . А может, это та же самая – примеривается, оценивает, хороший ли из меня получится обед.

Отбрасываю эту мысль в сторону. Сосредотачиваюсь и представляю себе друзей. Им сейчас нужна поддержка. Нужно, чтобы я справился со своим страхом и помог побороть их собственные.

По-прежнему с закрытыми глазами плыву дальше. Всё жду, что в любую минуту в меня вонзятся зубы и акула оторвёт руку или за ногу утянет ко дну. Но они лишь шныряют вокруг, напоминая о себе. Слышу, как их челюсти щёлкают вдалеке, чувствую волны, поднятые их плавниками, совсем рядом.

Но я гребу дальше, а меня никто не трогает, и вскоре я почти забываю об акулах, полностью сосредоточившись на спасении друзей.

Друзья важнее!

«Ты справишься, Андре. Справишься!»

Вокруг акулы, но я заставляю себя успокоиться. Смело встречаю свой страх. Не позволю себя остановить!