Владимир Мухин - Город мертвой ночи [СИ]

Это хорошо, если ты обратишь свое внимание сразу. Поймёшь темную суть вещей. А что если нет? Если в слепом неведении пройдут дни, месяцы, годы. И наконец, вся жизнь. Короткая, как крик умирающей птицы, никчемная, человеческая жизнь.

— Вот так, — произнес парень, проведя рукой еще несколько раз, пару раз из которых получились таарсовыми. — Они не убивают нас сразу. Они закатывают нас в банки с рассолом, чтобы потом медленно пожирать плоть, мозги, сердце. И вообще все, что этим ублюдкам придётся по вкусу.

— Дебил! Малахольный дебил! Ахахахах! Твои дешёвые мозги не будет трахать даже укуренный дятел! Ахахахах! А сердце можно засунуть в жопу, чтобы была анальная клизма! — Взревел Доктор. Сергей подпрыгнул на месте, явно не ожидая такого поворота разговора.

Точно. Доктор уже давно спятил. Поэтому его лексикон часто срывался на откровенный бред. И что если такой бред пересилит здравый рассудок? Надо отсюда валить, пока этого не произошло.

— Спокойно. Спокойно. Я ничего такого не сказал. Это просто мое предположение, — заявил парень, следя за тем, чтобы собеседник не достал оружие.

— Спокойно. Только спокойно. Когда в мозгах уже проживают тропические насекомые… Ты что думаешь, что здесь тебя будет кто-то жрать? В смысле жрать, чтобы наполнить желудок? Ты далеко ошибаешься, младенец. Им не нужна твоя дешевая шкура. Им нужно совершенно другое.

— И что же им тогда нужно?

— Нутро. Основа, из которой мы все там состоим.

— Душа, — широко раскрыл глаза парень, будто вспомнив кое-что важное.

— Душа, энергетическое биополе, чакры, ум, атман, да что угодно. Главное, чтобы ты своим страхом, своей болью, своими потерями подпитывал Даркстрал. Давал ему силу забирать новые жертвы.

— А потом, когда у тебя не будет сил подпитывать… Ну его… Даркстрал.

— Когда не будет сил подпитывать, ты сам станешь частью Даркстрала. Безотходное производство. Ничего не выбрасывается. Ничего не кидается в урну. Ты видел здесь хоть одну урну?! Видел хоть одну урну, малец!? Видел хоть одну гребанную помойку!!!

— Нет. Нет. Я ничего не видел. Мне было как-то не до помомек. В последнее время.

— Вот. Я о том же. Поэтому здесь не страшна сама смерть. Куда страшнее навечно слиться с этим гребанным измерением. С этим гребанным Даркстралом.

В который раз за последние несколько минут Сергей провел по волосам, по шее, лицу. Ему казалось, что все начало чесаться. И что ему просто необходимо смахнуть чесотку. Иначе он просто погибнет.

Нет. Неужели он оказался в западне? В такой западне, из которой уже никогда невозможно выбраться.

Примерно так представляется в мировых религиях ад. Черное, страшное место, где тебя вечно пытают без малейшего права на помилование.

Но одно дело, читать об этом в толстых книгах, изображая пародию на искреннюю веру. А другое дело, оказаться здесь, увидев истинный кошмар воочию, осознав и пропустив через себя, что ты никогда больше не выберешься в реальную жизнь. В такую сладкую и светлую сейчас — реальную жизнь.

— Боже мой. Это просто конец. Это конец всему, — грустно протянул парень. — Но разве может это оставить без внимания ФСБ, правительство, президент, Росгвардия или кто вообще там еще у них есть? Разве никто не борется с этой дрянью? Не пытается дать ей отпор? Не изучает ее, в конце концов, чтобы в дальнейшем найти хоть какое-то противодействие?

— Да. Это все есть, пацан.

— Но как? В каком виде!?

— Сейчас я кое-что расскажу тебе, дружок. Только не прижимай задницу к стулу слишком сильно. Иначе ваши молекулы сольются, и ничего хорошего не получится.

Доктор медленно поднялся со своего места, будто профессор института, который готовится произнести важную часть лекции.

— Не надо думать, что все вокруг идиоты. И что все вокруг только вчера родились. Это дерьмо, парень, появилось не при Союзе и даже не в девяностые. Хотя, тогда появлялось всякое, — Доктор пристально посмотрел на Сергея.

Парень даже немного разглядел его глаза. Маленькие, темные, безумные глазки мутировавшего, но не сдавшегося человека.

— Даркстрал был известен еще чертовски давно. Преисподняя, подземный мир, чистилище. Да как только его не называли. Считалось, что в него попадают грешники, те, кто совершил ошибки.

Но там нет грешников и ошибок. Есть только жертва и хищник. В роли последнего как раз выступаем мы — жалкие двуногие обезьяны.

Конечно, были те, кто пытался его изучить. Только не так просто сделать это, когда у тебя даже нет двигателя внутреннего сгорания. А за опыты с электричеством могут подрумянить на костре.

И лишь недавно. Не больше чем лет сто назад. Началось хотя бы какое-то движение вон, из жопы. Медленно, верно. Пока не дошло до сейчас…

— Бермудский треугольник, — сказал Сергей, будто проснувшись после дневного сна.

— Какой треугольник?

— Тот, в море, где корабли с самолётами пропадают. Это тоже Даркстрал? И все такие мертвые зоны, куда типа лучше не соваться.

— Насчёт такого не знаю. Может и Даркстрал, а может и кто похуже. Но вообще эта тварь с успехом жрет технику, дома. Иногда целые кварталы.

— А что не может сожрать? Здесь столько всего… Он вряд ли все это сожрал.

— Что не может сожрать, он делает сам, чтобы дополнить картину кошмара.

— Из чего?

— Из таких недоумков, как ты, у которых нутро закончилось.

Доктор улыбнулся. Каким же всё-таки сумасшедшим он был. Только маньяк убьет маньяка. Старое изречение из культового фильма. И только псих может выжить в измерении для психов. По-иному просто не бывает.

— Да. Только сейчас, при позднем Хрущёве, — продолжил, как ни в чем не бывало, Доктор. — Мы начали докапываться до правды. Был разработан специальный отдел с целым штатом учёных и силовиков.

Для нас создавались спецлаборатории, строились спецустановки, делались спецреагенты. И даже в задницу вставляли спец чипы. Точнее, иногда так казалось. До этого они ещё не дошли…

Да! Много выделялось денег. Всегда. Постоянно. Что при коммуняках, что при ельцынах, что при путинских дармоедах. Всегда. Все самое лучшее. Несмотря на любой, в жопу кризис!

— Почему? Правительство не всегда так любит науку.

— Потому что, малец, Даркстрал — это не гребанная Аль-Каида. От него нельзя защититься охраной. И если сегодня он засосал дом твоей мамочки, то завтра он вполне может сожрать особняк президента. Любой страны. Даже той, у которой в штанах ядерная палка!!!

Ахахах! Палка! Прям, как член! Я люблю чёртовы члены! Ох, мать твою!

Сергей съежился. Неожиданно он почувствовал себя маленьким мальчиком, которого на пьяный разговор вызвал собственный отец. Этот разговор вечно меняет ритм. Он заходит в тупик, и может закончиться, как дружеским похлопывает по плечу, так и прямым избиением или даже изнасилованием.