Владимир Мухин - Город мертвой ночи [СИ]

— Доктор с деловым видом достал из кармана своей странноватой одежды небольшой пистолет класса «Револьвер» с длинным стволом и барабаном. Судя по виду, оружие было старым и, в плохом смысле слова, опытным. Настолько опытным, что его можно было давно отправить на пенсию. Но очевидно, что этому не суждено было сбыться. Так как повышение пенсионного возраста, по вине Сергея, коснулось этого «потёртого старичка».

— Да уж. Ты бы мне ещё рогатку дал… — процедил парень. Но при этом он быстро спрятал пистолет за пояс штанов, радуясь в душе, что у него наконец-то появилось хоть какое-то адекватное средство самообороны.

— Чупа-чупс не отстрели, тинэйджер, — хихикнул Доктор.

Максимов ничего не ответил. Ему до жути хотелось поскорее продолжить движение, чтобы в который раз испытать на прочность свою удачу.

Даже несмотря на череду провалов, его надежда ещё не умерла. И это не могло, не одобрять и не радовать.

— Ладно, пойдем, — сказал парень.

— Нет. Надо сделать ещё кое-что важное, пока не забыл.

— Что? — С нескрываемой тревогой заявил Сергей.

— Вот это, — отозвался Доктор.

Он протянул толстый палец к оправе своих очков, нажав на миниатюрную кнопку где-то в области виска. На его белые линзы, в которых он находился все это время, выползла некая пленка, напоминающая автомобильную тонировку.

Теперь сумасшедший ученый принял вид пляжного тусовщика, щеголяющего в витражных, солнцезащитных очках.

Не говоря больше ни слова, с деловитым видом Доктор двинулся вперёд. Почувствовав нечто ядовитое, Максимов последовал его примеру. До боли абсурдная команда покорителей демонического города исчезла в небольшом проеме между высокими, отделанными серым камнем домами.

Какое-то время дорога протекала в томительной тишине. Несмотря на полностью темное небо, вокруг не было кромешной мглы. Всё тот же грязный полумрак, в котором можно разглядеть многие вещи, не видя при этом ничего четко.

Улица была довольно узкой. Казалось, что это такой коридор в старом офисном центре. Он отличается своей прохладой, запутанностью и большим количеством дверей-кабинетов.

По краям находились возвышенные над дорогой тротуары, сделанные из самой дешёвой плитки. Очевидно, что в такую плитку вместо цемента добавляли муку. Так как вскоре после укладки она неизбежно начинала крошиться подобно черствому хлебу.

В некоторых прогалинах виднелись пейзажи типовых дворов. Там стояли примитивные беседки, горки для детей, машины. Насколько это все реально, можно только гадать. Но то, что это нагнетает ещё больше ужаса можно сказать совершенно точно.

Типовой двор провинциальной многоэтажки даже при свете дня представляет собой мутное зрелище. А вечером, так вообще, он становится похож на декорации для съёмок хоррора. И живописные зверюшки из колес и бутылок, создаваемые сознательным жителями для облагораживания территории, после захода солнца начинают выполнять функцию, прямо противоположную той, что была в них изначально заложена.

Не самые лучшие картины неплохо дополнялись тревожными звуками. Тяжёлые шаги иногда немного теребили душу. Со стороны электрического человека раздавался треск, похожий на то, как искрит розетка на кухне.

Где-то за громадами домов кто-то шарахался по гнилой траве. Различные скрипы старых балконов и металлоконструкций на крышах зданий дополняли общую звуковую картину.

Это не считая того, что пытливый человеческий разум сам по себе спешил подрисовать ещё нечто темное, будто желая добиться полноценной палитры страха.

В голове у Максимова работал странный механизм. Он будто натягивал огромную пружину. Медленно, но верно натяжение становилось невыносимым. Казалось, что ещё немного, и он просто упадет на землю, от того, что мозг изнутри заполнится металлом.

— Что случилось со Страйдом? — Неожиданно для себя произнес Сергей.

— Неувязочка вышла, — сказал Доктор, будто ждал этого вопроса. — Опыты со стеклом и электричеством. Здесь они до добра не доводят. Здесь одна наука есть — твоя внутренняя сила и таарс.

А все остальное тебя и прикончить может, случайно. Так в принципе и произошло. Пару попыток удачно. А потом взрыв. И человека нет. Есть только Страйд. Мутант с одним процентом прежнего наполнения.

— Значит и Страйд, и солдат этот чертов. Они оба мутанты? И людьми уже не будут? И выбраться отсюда тоже не смогут, и все такое?

— Да, Белоснежка! Только не плачь!

— Плакать не буду. Но все равно парней жалко. Жертва твою мать, во имя науки…

— Нет, — в своем обыкновении буркнул Доктор.

Он с любопытством заглянул в какой-то мокрый закоулок. Это было странно с учётом того, что на нём находились темные очки. Только Сергею сейчас было не до поиска логических нестыковок.

— Ага, нет. А кто если не наука тут виновата? Пудрят людям башку, заставляют черте в чем участвовать. А потом их души превращаются в демонов. Капец как хорошо! Начальство бы ваше научное сюда заволочь на денёк.

— Во-первых, я и есть часть начальства! А во вторых, я имел в виду другое. Я сказал «нет». В смысле, что они не парни!

— А кто??? Чёртовы трансгендеры!?

— Корд парень. А Страйд… Страйд — это единственная женщина, участвующая в проекте «Даркстрал».

Сергей остановился как вкопанный. Его рот сам собой приоткрылся. В долю секунды он оглядел обстановку. Электрического фантома не было видно. И это позволило клерку без стеснения выкрикнуть:

— Твою мать! Боюсь представить, какой уродиной она была на Земле!

— Она была отличной, пацан. И вообще не советую плохо говорить о моей жене!

— Какого на хрен!

— Шутка. У меня нет жены, — Доктор зловеще улыбнулся. А потом жестом призвал Сергея провожать путь.

Спустя пару десятков шагов, будто проснувшись от дрёмы, мужчина в очках спокойно произнес.

— Тогда, когда мы потеряли Зайцева и Кордашова, мы поняли, что Даркстрал не выпустит никого. Кстати Кордашова я потом нашел… Вон он теперь ублюдок с нами по лужам шлёпает. Но не важно. Главное, что тогда мы мало что знали. Было известно лишь, что Даркстрал манипулирует людьми. Заставляет их собственную энергетику работать против них.

Потом как-то уничтожает и все «по мануалу». Тогда была одна теория ещё. Что у женщин внутренняя энергия сильнее. Знаешь материнский там инстинкт и все дела. Типа у них же вагина. Она как реактор! Вагино-реактор! Аха ха ха! Ты слышишь! Вагина! Волосатая, как барбос с дыркой!

— Черт, черт! Доктор! Очнись!

— А… Да. Точно. Так, тогда нам поступил приказ отправить агентам женского пола для изучения темного измерения. Мы сделали это.

Выбрали самую смышлёную, без мужа и детей. Ту, для которой наука, прежде всего. Она тогда в отдаленном центре работала по сбору теоретической информации и составлению отчётов.