Катажина Береника Мищук - Я, ангелица [litres]

Перед нами материализовалась дверь из вишневого дерева, из которой вышел Петрек. Он нерешительно протянул ангелу фрукт. Тот жадно схватил яблоко и сунул его в сумку.

– А теперь желаю вам удачи в освобождении Белета, – сказал он.

Глумливо над нами посмеиваясь, он захлопал черными крыльями, почти без усилий взлетая все выше и выше в небо. В конце концов он скрылся из виду.

– Не нравится мне все это, – пробормотал Петрек. – Помощь дьявола нам не нужна.

– У нас нет выбора, – сказала я.

Петрек сердито посмотрел на меня.

– Значит, тебя это совсем не волнует? – спросил он. – Видимо, ты жаждешь снова с ним встретиться.

– Прекрати! – огрызнулась я. – Я похожа на ту, кто сейчас с ума сходит от радости? Мне плевать на Белета. Он для меня никто. Я не забыла, что это он меня убил и обманом заманил в это место. Если ты думаешь, что у меня есть к нему чувства, то ты дурак.

Я перевела взгляд на не работающий в этот час фонтан. Изо всех сил я пыталась убедить саму себя, что только что сказанные мной слова были правдой. Но если они были правдой, то почему у меня было ощущение, что я лгу?

Влюбиться в дьявола я не могла – я ведь люблю смертного. И не могу же я любить их обоих одновременно. Я сама уже во всем запуталась.

– У меня есть план, – заявила я, меняя тему.

– Какой? – спросил он мрачно.

– Мороний сказал мне, что, оставив предметы дома, он отправится на Землю. Подождем, пока он это сделает, и проникнем к нему. Украдем эти вещи и отнесем их Гавриилу. Думаю, он не будет так злиться, если мы представим ему доказательства преступления Морония.

Я сняла туфли и погрузила пальцы в песок. Волна намочила мне ноги, затапливая их все больше и больше. Мы спрятались на пляже среди скал, недалеко от дома Морония. Внутри еще горел свет. Ангел суетился в своем кабинете. На Землю к своим последователям он не спешил.

– Интересно, обрадуется ли Белет при виде нас, – пробормотал Петруша.

Он все еще злился, что нам нужно было освободить дьявола. Я рассчитывала на то, что мы сможем обокрасть Морония и нам не придется этого делать: боялась, что мое решение вернуться на Землю будет уже не таким твердым и окончательным, когда я встречу прекрасного дьявола.

Наконец свет в кабинете погас. Ангел, за которым мы следили, вышел на террасу, расправил крылья и скрылся в черной ночи, оставив дверь на террасу открытой настежь.

Люблю эту доверчивость райских жителей.

Правда, кто-то столь коварный, как Мороний, скорее не должен верить в праведность других граждан и жителей Аркадии. В конце концов, существовала некоторая вероятность, что кто-то окажется таким же хитрым и порочным, как он.

– Пошли, – прошептала я.

Я быстро надела туфли. Мы выбежали из-за скал и направились к дому. Петрек настороженно озирался, но никого не было видно. Дом ангела стоял в стороне, и нам не нужно было беспокоиться о любопытных взглядах соседей.

Я перепрыгнула через перила широкой террасы. В доме царил мрак и стояла тишина, которую нарушал лишь шум волн. Воспользовавшись силой, я создала в руке шар приглушенного света.

Петрек открыл шкаф. Внутри все выглядело так, как мы запомнили, с той лишь разницей, что бесценная рукопись теперь была спрятана в толстой тубе из гофрированного пластика. Я сняла с нее крышку. Рукопись была там. Ангел, видимо, боялся, что она может рассыпаться, прежде чем он прочтет ее в окружении остальных предметов.

Это было бы ироничным завершением всей истории.

– Мы просто их заберем? – спросил Петрек.

– Не знаю. – Я закусила губу.

Если бы мы их украли, то он бы слишком быстро понял, что что-то не так.

– Может, сделаем для прикрытия копии? – спросила я.

– А копии будут работать? – усомнился Петрек. – Но ключи, которые ты скопировала, работают, так что вполне возможно, что и предметы, которые мы оставим Моронию, будут работать.

Он был прав. Копировальщицей я была, к сожалению, слишком хорошей.

– Наверное. – Я пожала плечами. – Главное, чтобы подлинники мы передали Гавриилу.

По очереди мы стали вынимать из шкафа предметы, и я изготавливала их подделки. Я уже была такой уставшей. Наконец, осталась только рукопись. Петруша осторожно вынул ее из защитной тубы.

Я развернула ее. Она была написана на языке, который я не знала, но понимала. Проклятие Вавилонской башни больше меня не касалось, и теперь я могла прочесть этот текст.

Это было заклинание.

Во всяком случае, я сделала такой вывод из первой строчки, которая звучала как: «Заклинаю адские силы…»

Оригинально, не правда ли?

– Скопируй ее, – поторопил меня Петрек.

Он был прав. Мы провели в доме Морония слишком много времени. Тот мог вернуться с минуты на минуту.

Я взяла шершавый пергамент обеими руками. Он казался таким хрупким, словно мог рассыпаться на мельчайшие кусочки.

Петруша скопировал черную тубу. Это было просто, поэтому он справился. Он только учился пользоваться своими способностями.

Я сосредоточилась на рукописи. Письмена, написанные красно-коричневыми, почти стершимися чернилами и неразборчивым почерком, на мгновение вспыхнули. Выглядело как засохшая кровь. Вероятно, это она и была. Ну и гадость.

Я открыла глаза.

Ничего не случилось. Передо мной по-прежнему лежал нескопированный документ.

– Что за?.. – пробормотала я.

Я попыталась еще раз.

Зажмурилась изо всех сил, чувствуя, как сила течет по моим рукам в кончики пальцев. Я приоткрыла один глаз.

Но нет!

Ничего не получилось. Документ не поддавался копированию.

– Я не могу! – простонала я. – Он как будто защищен.

– Документ только для чтения? – пошутил Петрек, но его хорошее настроение тут же испарилось, когда он понял, что это значит. – Как же мы ее скопируем? – спросил он.

– Не знаю. Думаю, нам придется просто ее забрать. Может, Мороний не станет заглядывать в тубу?

Это было так же вероятно, как и снег в июне, но у нас не было выбора.

Петр положил пустую тубу в шкаф и закрыл дверцы. Мы постарались разложить все так, как оно лежало вначале. Лучше, если Мороний будет оставаться в неведении как можно дольше.

Ночную тишину нарушило хлопанье крыльев. Ангел возвращался!

Мы не могли выбраться через террасу, потому что он наверняка приземлился бы там. Мы побежали по длинному коридору в гостиную. Туфли скользили по белому полу.

Когда я проходила мимо дивана, мои ноги разъехались, и я приземлилась на задницу, больно ударившись копчиком.

Черт побери!

– Вики! – Петрек рывком поставил меня на ноги, а затем так же резко потянул обратно на пол.

Мороний, тихо посвистывая, вошел в гостиную, держа в руках лампу Гавриила. Видимо, он не мог ей налюбоваться. Он прошел мимо дивана, не отводя глаз от хрустальной безделушки, и устроился в кресле.