Алексей Атеев - Псы Вавилона

— Не спите? — услышал Джоник. — Вот и я не могу сомкнуть глаз. Всегда так в минуту опасности. Нервишки, конечно, шалят. Вовсе ненужное возбуждение.

— Тогда, может быть, расскажете о том, что произошло с вами дальше, после того как вы покинули злополучный хутор?

— Охотно. Тем более что последующие мои приключения во многом проясняют суть нынешних событий.

Рассказ Всесвятского о его приключениях на Украине (продолжение)

Итак, я решил все же добраться до Одессы, разыскать профессора Матюшевского и потолковать с ним в надежде прояснить суть дела: существуют ли в действительности вампиры или это всего лишь народный фольклор?

Когда я наконец приехал в знаменитый черноморский город, стояла середина апреля. Цвели сирень и акация, по улицам чинно прохаживались солдаты и офицеры в иноземной форме, поскольку Одесса, как и вся Украина, была оккупирована германскими и австро-венгерскими войсками. Прямо с вокзала я отправился в Новороссийский университет, к моему удивлению, исправно функционировавший. Там удалось узнать адрес Матюшевского, который, как оказалось, давно не преподавал по причине преклонного возраста и слабого здоровья. Жил он, насколько я помню, недалеко от вокзала, на Новорыбной улице. Нужно отметить: в странствиях я порядком поистрепался и вид имел неприглядный, ничем не отличаясь от обыкновенного бродяги. Появляться в подобном облике даже перед специалистом по вампирам казалось мне неблагоразумным. Прежде всего нужно было привести себя в порядок. Из денег у меня оставалась лишь царская «синица-пятерка», еды не имелось никакой, а уж про одежду и говорить не стоит. Первым делом я отправился в баню, там же привел в относительный порядок растительность на голове и лице. Потом, предварительно перекусив в ближайшей «обжорке», двинулся на знаменитую одесскую барахолку, намереваясь приобрести какую-нибудь относительно приличную одежонку, дабы предстать перед профессором в пристойном виде. Из оставшихся у меня четырех целковых два пошло на покупку у какого-то подозрительного вида босяка вполне цивильного черного костюма моего размера плюс манишки. Имелась у одеяния одна странность. Пиджак у костюма сзади для чего-то был разрезан сверху донизу, а потом аккуратно зашит. Так же выглядели и брюки. Только потом я понял смысл насмешливых взглядов, бросаемых окружающими в мою сторону. Костюм, очевидно, был снят с покойника. Однако выбирать не приходилось. И я отправился на Новорыбную.

Дверь профессорской квартиры открыла пожилая неопрятная женщина, подозрительно меня оглядевшая. «Профессор не принимает, он болен», — сообщила она и хотела захлопнуть дверь, но я, отбросив воспитанность, подставил носок сапога и заявил, что проехал тысячу верст ради встречи с господином Матюшевским, к тому же являюсь его коллегой — историком и намерен встретиться с ним, чего бы мне это ни стоило. Напуганная грозным тоном, женщина, как потом оказалось, сестра профессора, позволила мне войти. Затем через анфиладу темных коридоров провела меня в такую же темную комнату, загроможденную огромным количеством книг. Среди книжного моря, в высоком вольтеровском кресле сидел, укрытый по самую грудь клетчатым пледом, крошечный старичок во фланелевом халате, почти карлик, и, казалось, дремал. Перед ним на пюпитре стояла раскрытой огромная инкунабула.

— Станислас. — позвала женщина. — Станислас!

Старичок открыл глаза.

— Станислас, тут к тебе пожаловал молодой человек, утверждает, что коллега — историк.

— Историк? — Карликообразный Станислас пожевал белесыми губами. — Я не жду никакого историка. Кто вы и зачем явились в мой дом? — Говорил он басом, весьма странным для его субтильной комплекции.

— Видите ли, господин профессор, я — приват-доцент Петербургского университета... Археолог... Прочитал вашу статью в «Историческом вестнике» и необычайно заинтересовался...

— В «Вестнике»?.. Не припоминаю.

— Про вампиров.

При этих словах старичок заметно вздрогнул.

— Ах, да. Но давненько, давненько... Даже странно... Почему сейчас?..

— Видите ли, в своих археологических изысканиях я наткнулся на один объект, прояснить происхождение которого не в силах. Поэтому рассчитываю на вашу помощь. — Тут я произнес еще несколько слов о научной солидарности.

— А где вы копали? — поинтересовался Матюшевский. Я назвал место. — И что именно нашли? Да вы садитесь, милостивый государь. Летиция, ты можешь идти, — сказал он женщине.

Я стал рассказывать о своей находке, потом о возникших в связи с ней предположениях. Станислас внимательно слушал, не перебивал, только изредка покачивал головой, не то соглашаясь, не то просто поторапливая. Когда я закончил, профессор некоторое время оценивающе смотрел на меня.

— Так что вы все-таки хотите? — наконец вымолвил он.

— Подтверждения или опровержения.

— Чего именно?

— Существования вампиров. Карлик засмеялся странным ухающим смехом, напоминавшим голос ночной птицы.

— Они существуют, — отсмеявшись, сообщил он. — УЖ поверьте мне, милостивый государь. Вы, собственно, на правильном пути, и ваши умозаключения свидетельствуют о недюжинном уме. Вон справа, на стеллаже, стоит полный географический атлас Российской империи. Откройте его, пожалуйста, и покажите мне место вашей находки.

Я выполнил требование.

— А теперь подайте вон ту папку.

Увесистой «под мрамор» папки с документами, похоже, давно никто не касался, поскольку ее покрывал слой пыли. Станислас развязал тесемки, некоторое время перебирал содержимое, наконец достал какую-то бумагу и протянул мне.

— Взгляните. Здесь мало света, подойдите к окну. Только не нужно широко распахивать портьеры.

Я подошел к окну, чуть-чуть отодвинул портьеру, обратив внимание, что на окне имеется толстая железная решетка, и развернул документ. Им оказалась контурная карта, какие используют в гимназии на уроках географии. Карта была аккуратно раскрашена акварельными красками и отображала юг России, Кавказ, часть Ближнего Востока и Балканы. Кое-где на ней имелись крестики. Станислас взял из моих рук карту, положил ее на пюпитр, обмакнул в чернильницу ручку и вывел еще один крестик на месте моей находки.

— Вы хотите сказать: кресты указывают на находки, подобные моей? — изумленно спросил я.

— Совершенно верно, милостивый государь. Увы, в данной ситуации вы — не первооткрыватель, хотя, конечно, ваша находка — событие выдающееся. Между прочим, нечто подобное раскопал в свое время и я. Вот здесь. — Станислас указал кончиком пера на крестик, нарисованный почти на самом берегу Адриатического моря. — Вот здесь, в Черногории, я отыскал гробницу пира.

— Кого? — не понял я.