Руслан Юрьев - Параллели Зазеркалья [litres]

Властно сделав знак рукой привставшей со стула Наташе, чтобы она оставалась на месте, Брейман сделал очередную запись в блокноте.

Максим вынырнул из густой темноты.

Разогнавшись, «ягуар» на скорости двести двадцать пять километров в час пролетел перекресток на красный свет, едва избежав столкновения с другой машиной. Но Максим этого даже не заметил – он продолжал гнать, с трудом вписываясь в каждый следующий поворот у подножия скалистой горы. Дальше дорога, пролегавшая в двухстах метрах над уровнем моря, уже не освещалась, на асфальт падал только мощный свет фар.

Вскоре он вырулил на небольшую стоянку, нависающую над скалами.

Он помнил все, весь разговор с доктором Брейманом. Это Брейман казался не от мира сего, но он был из реального мира, а не из выдуманного. И теперь он, Максим, сидел в своем автомобиле с обрывками памяти, основанной на настоящих, реальных воспоминаниях его хозяина – Андрея.

Вся странность его существования, пустоты в памяти, отсутствие ощущения времени – сейчас все это стало понятным, как и то, что произошло буквально несколько минут назад в итальянском ресторане Buona accoglientz , откуда он так поспешно вышел, не узнав незнакомку.

На этот раз он знал, с чем вернулся в параллельный мир. Итак, все, что он помнил с момента пробуждения в своей квартире, – это всего лишь искаженные события из памяти Андрея, спроецированные в его реальность. Но эти отрезки были наполнены не связанными между собой моментами, необъяснимыми ситуациями и престранными событиями.

Вопрос в том, что Максим не хотел быть чьей-то тенью, всего лишь спроектированной имитацией.

Он обдумывал все это, стоя на краю обрыва. Под ним с неумолкаемым шумом бушевали морские волны, разбиваясь об острые скалы. Он все уже решил, поэтому все мысли были отброшены.

Шаг в пустоту – и Максим провалился в глубину бездны, где нет ни времени, ни пространства.

Однако холодная тьма не поглотила его, он видел свет, который нес ему новые и загадочные приключения в другом измерении.

Наконец-то для него наступил покой, он был счастлив.

Лао Цзы говорил: «Воздержание – это первая ступень добродетели, которая и есть начало нравственного совершенства». Следуя этим мудрым словам древнейшего китайского философа VI века до н. э., доктор Брейман спокойно ждал. Прошло более десяти минут с того момента, как человек в кресле, называвший себя Максимом, закрыл глаза и отключился. Пространство в комнате наполнилось тишиной, разбавляемой звуком работающих процессоров и возбужденным дыханием Наташи. Время текло медленно. Доктор не сразу заметил, как дернулся указательный палец пациента, но, когда начали подергиваться и остальные, стало понятно – сознание возвращается. Под закрытыми веками забегали глаза.

Не теряя времени, Брейман слегка потряс пациента за плечо.

В этот раз мужчина почти сразу открыл глаза. Заглянув в них, Брейман обрадовался: этот добрый и усталый взгляд был ему знаком.

– Наконец-то…

Мужчина с интересом смотрел на доктора.

– С пробуждением, Андрей…

– Где я?

– Ну, могу еще раз повторить, без проблем, – пошутил доктор. – Вы в институте под названием «Клиника души». Не задавайтесь вопросами, друг мой. Постарайтесь расслабиться и немного отдохнуть, «отдышаться» от проделанного трипа. Все само скоро встанет на свои места. Главное – терпение и полное взаимодействие со мной. Скажите мне, пожалуйста, для записи, как вас зовут и когда вы родились.

– Андрей Беляев. 1982 год. Москва.

– Замечательно, даже больше информации, чем я запрашивал. Теперь скажите мне, что последнее вы помните?

Андрей прикрыл глаза и сосредоточился, вспоминая. Долго ждать не пришлось.

– Тот гнусный день, наполненный болью и печалью… Каким-то образом я оказался в торговом центре и… и весь день бродил там, потом еще по парку, мучаясь воспоминаниями о ней. Да, именно о ней, о женщине, которую я так люблю и желаю! – вдруг вскрикнул он. – Я мучился в догадках, почему она ушла из моей жизни, почему исчезла без объяснений, почему не хотела видеть меня. Последнее, что я помню, – это тот проклятый день, который я провел в муках. После парка я пошел искать мою любимую, бросившую меня, в школу танцев. Ох, я там натворил дел! Помню… бедный охранник, я чуть не убил его…

Андрей вытягивал из себя воспоминания с закрытыми глазами, приложив правую руку к виску. Доктор, слушая его, посматривал на экран монитора, по которому мелькали какие-то тени.

– Потом… я оказался на пустынной и грязной улочке. Там я увидел… увидел… О боже! Это странное видение на экране зеркала… Это ужасное деяние. «Никогда больше…». Где Наташа?! Что… что все это значит? Я почувствовал покалывание в руке, какой-то укол… Я потерял сознание. И… и следующее, что я помню, – я увидел эту комнату и вас… Где я? Кто вы… и что все это означает?

Андрей замолчал. Он чувствовал огромную усталость, нервы были взвинчены до предела. В глазах появились слезы.

Наташа вскочила и хотела подойти к креслу, но очередное властное покачивание головой из стороны в сторону заставило ее сесть.

– Не сейчас, – беззвучно, одними губами сказал доктор.

Андрей открыл глаза и вытер слезы рукой, как мальчишка.

– Пожалуйста, объясните мне.

Доктор отошел от монитора и дружески улыбнулся пациенту.

– Конечно, само собой разумеется. Я все объясню в деталях. Начнем с того, что меня зовут доктор Брейман. И вы здесь по своему собственному желанию. Минуточку! Вот, пожалуйста.

Доктор выудил из ящика стола какую-то папку и открыл ее. Внутри оказалась стопка бумаг.

– Вот. Это договор, который вы подписали, тем самым подтверждая ваше согласие на «обновление души».

– Обновление?

– Можно сказать – лечение.

– Я болен?

– Нет-нет. Вы не больны. Ну, не в прямом смысле, по крайней мере. Просто у вас, как и у всех людей, наверное, была проблема, от которой вы захотели избавиться. Так вы оказались здесь. Подписав договор, вы согласились на сеанс терапии, которую мы проводим в нашем институте.

Андрей бегло осмотрелся по сторонам.

– От чего я хотел избавиться и что это за терапия?

– Любезнейший, не все сразу. Давайте по очереди. Вы захотели «поменять что-то в вашей программе», как выражается один мой знакомый ученый, захотели искоренить черту вашего характера. Эта черта проявлялась навязчиво и без вашего на то согласия. Непредсказуемо, без существующей на то реальной, адекватной причины. Мы говорим о насилии, как вы уже догадались.

– Значит, то, что я вспомнил, – это правда. Боже! Я причинил ей боль! А охранник?! Не убил ли я его? Кошмар какой!

– Успокойтесь. Вы никого не убивали. Даже добавлю, что охранника вы вообще не били.