Жозеф Ховард - Омен. Пенталогия

Улыбка Дэмьена улетучилась. Здесь, за закрытыми дверями, он мог позволить себе быть самим собой и не прятать свое отвратительное настроение.

— Это был Бухер, — радостно объявил Дин, не уловив напряженности, висящей в воздухе. — Поль сообщил, что отправил сейчас в Белый дом доклад о Нубийском Фронте. Однако в этом докладе такие дыры, что впору танку проехать.

Дэмьен молча подошел к окну.

— Спасибо за цветы, — продолжал Дин. — Барбара очень признательна.

— Так как же все-таки насчет кинжалов? — раздраженно перебил его Дэмьен. Ему не хотелось говорить о мелочах.

Дин посмотрел на Торна, и вся его оживленность моментально испарилась.

— Бухер выясняет. Очевидно, кинжалы появились на аукционе, где были куплены священником, передавшим их в какой-то итальянский монастырь. — Дин подошел к письменному столу и заглянул в свои записи. — Суби… В общем, что-то в этом роде, — припомнил он.

— Субиако, — уточнил Дэмьен. — Монастырь святого Бенедикта.

— Да, точно, — согласился Дин. — Мы подключили к этому наших итальянских ребятишек, так что…

— Слишком поздно, — резко оборвал Дина Торн. — Птички уже вылетели из клетки. — Он не отрываясь смотрел в окно. — Они уже в Англии. Пытаются засвидетельствовать рождение Назаретянина и уничтожить меня прежде, чем я сотру их с лица земли. — Дэмьен взглянул на небо. — Он родился этой ночью.

Дин склонился над письменным столом. Листки бумаги, разлетевшись, упали на пол.

— Как только он родился, я сразу же почувствовал его присутствие, — поворачиваясь к Дину, произнес Дэмьен. — Это как вирус, пожирающий мои силы, иссушающий мое тело.

Дин впервые видел Торна таким измученным. Под глазами черные круги, лицо прорезали морщины. Это был уже не прежний, молодой и подтянутый Дэмьен. Он как бы состарился за одну ночь.

— Изо дня в день, пока он живет и растет, — монотонным и тусклым голосом констатировал Торн, — мои силы будут таять.

Он снова отвернулся от Дина и уставился в окно невидящим взглядом.

— Назаретянин, неужели ты такой трус, что боишься встретиться со мной наедине? Прячься, если хочешь, но рано или поздно я выслежу тебя. Ты пригвоздил человечество к своему жалкому кресту. Вот так же я распну тебя на кресте забвения.

Дин вздрогнул и подошел к окну, пытаясь разглядеть то, что видел Дэмьен, стремясь понять и разделить его боль. Он заметил в центре толпы человека с плакатом. Плакат выделялся среди прочих: «Возрадуйтесь рождению Христову!»

Дэмьен и Дин увидели глаза священника, державшего плакат. Во взгляде его светилось торжество. Это были глаза победителя.

Дэмьен вздрогнул, отпрянул от окна, устало покачал головой и рухнул в кресло.

С наступлением вечера толпа постепенно рассеялась, площадь опустела, и только один человек оставался сидеть на скамейке. То и дело посматривая на здание посольства, он наблюдал, как постепенно гаснет свет в его окнах. Когда ко входу подкатил огромный лимузин, Мэтью поднялся и приблизился к посольству, но к автомобилю никто не вышел. Водитель сидел в машине и дремал. Только в одном окне горел свет, и Мэтью разглядел силуэты двух мужчин.

— Возрадуйтесь, — еле слышно произнес он, — ибо Христос снова с нами…

Дин начинал беспокоиться. Дел накопилась целая куча, а Дэмьен наотрез отказывался к чему-либо прикасаться. Вместо этого он впился мрачным взглядом в площадь и не произносил ни слова. Напряжение в воздухе достигло предела, и Дин то и дело выбегал в ванную, чтобы хоть на мгновение избавиться от него.

Священник на площади не трогался с места.

— Чего он там сидит? — нарушил молчание Дин.

— Он ждет меня, — тусклым голосом объяснил Дэмьен, — заманивает в ловушку.

Дин негодующе хмыкнул:

— Да он, похоже, идиот. — И тут же почувствовал, как его ладонь инстинктивно сжимается в кулак. Уже одно присутствие священника было оскорбительным. — Что заставляет его думать, будто ты клюнешь крючок?

— Он знает, что именно это я и собираюсь сделать.

Дин недоуменно пожал плечами. Он вдруг вспомнил человека в студии, его обгоревший труп, и внезапно ему в голову пришла мысль, что один из кинжалов находится у этого священника.

Дэмьен приблизился к письменному столу, взял бинокль и навел его на скамейку.

— Если у него не хватает времени, я трачу время впустую, — заметил он.

Дин покачал головой. Это было слишком сложно для него. Полная бессмыслица. Дэмьен опять заговорил загадками. Но, может быть, лучше и не понимать всего этого.

Из вагонного окна Мэтью наблюдал, как фигура отца де Карло уменьшилась до размеров пятнышка. Он в последний раз помахал ему рукой, размышляя при этом, что ни разу, с тех самых пор, как силы добра и зла столкнулись в битве за его душу, не испытывал подобных мук.

Накануне Мэтью проснулся, охваченный паническим страхом. Однако отец де Карло успокоил его.

Наконец наступила и его, Мэтью, очередь. Тридцать лет он прекрасно ладил и с Богом, и с самим собой. У него не возникало ни сомнений, ни страхов. В молодости его терзала собственная плоть, и Дьявол искушал его запретными плодами. В нем происходила настоящая борьба, пока он, наконец, не встал на праведный путь…

Мэтью склонил в молитве голову и попросил Бога даровать ему силы. Подняв голову, он вдруг осознал, что впервые остался совершенно один. Один — с тех самых пор, как переступил порог монастыря. Он взглянул на пассажиров. Сидящий напротив мужчина был занят своим портфелем. Семья по другую сторону прохода обедала, уплетая сандвичи и запивая их чаем из термоса. Впереди сидели две женщины, бесстыдно выставившие на всеобщее обозрение свои тела.

Мэтью прижал к себе сумку, свисавшую через плечо, нащупал через плотную ткань кинжал и вновь покрылся испариной. А сможет ли он воспользоваться кинжалом, когда пробьет нужный час? Будет ли он в состоянии вонзить кинжал по самую рукоятку в плоть и кровь? «Пусть это буду я, Отец, — умолял Мэтью Господа в воскресенье. — Пусть я буду единственной жертвой». Но тогда ушел Бенито. Теперь же была его очередь. То, что ему предстояло осуществить, являлось невероятной честью и привилегией. Мэтью вспомнил, как впервые мельком увидел Антихриста, чьи пылающие глаза, казалось, буравили его насквозь — желтые, безумные глаза животного.

«Он прочел твои мысли точно так же, как ты прочел его», — объяснил тогда отец де Карло. Именно эти слова пробудили в Мэтью мысль о приманке. Антихрист обязательно последует за ним. Он, Мэтью, вынудит его отправиться на поиски Сына Божьего. Эта роль и волновала и пугала его.

Укачанный плавным ходом состава, он задремал, но вскоре проснулся и до самого конца пути не смыкал глаз, то и дело ощущая на себе любопытные взгляды окружающих.