Анна Велес - Путь в Камелот [litres]

У него было время обдумать последствия своего решения. Он представил себе все возможные варианты, вплоть до изгнания и даже до… возможного вечного отлучения от Служения. Хотя он всей душой надеялся, что до такого не дойдет.

Ждать оставалось недолго. Король-Рыбак уже занял трон, Король Камелота успел обменяться с ним рукопожатием и даже чуть поклонился старику. Вульф подошел ближе, встав у Луки за правым плечом. Как и полагалось на церемонии, Первый Рыцарь занял позицию слева.

Лука поймал улыбку Марго, чуть повернулся в противоположную сторону, где в сопровождении Агасфера застыла в царственной позе Нимуэй. Дамы предпочитали даже в крайнем случае не приближаться друг к другу на то расстояние, при котором можно было бы хотя бы вежливо кивнуть друг другу в знак приветствия.

Дева Озера смотрела на него бесстрастно. Она просто ждала, когда еще один из ее хитрых планов исполнится. Рыцарь быстро отвел взгляд, испугавшись, что она может прочесть его мысли.

Вместо этого он поднял глаза вверх, туда, где над троном чуть отсвечивало окно-роза. Оно было не столь тонким и кружевным, как в парижском Нотр-Даме. Но таким оно нравилось рыцарю больше.

Но вот двери растворились, и в сопровождении пажей вплыла Дева. Лука видел ее третий раз.

Впервые она явилась ему в каком-то странном сне, больше похожем на транс, второй раз он увидел ее на своем посвящении в Рыцари. И вот теперь…

Его взгляд был прикован к ее худому лицу с удивительно правильными чертами, которое так контрастировало с ярко-рыжим цветом ее длинных вьющихся волос. Но почему-то больше всего его поражали ее глаза. Удивительно кроткие, смиренные, такого знакомого насыщенно-синего цвета. И ее улыбка. Она подарила ему ее, чуть только поймав его взгляд. Потрясающе нежная улыбка… Знакомая улыбка. Знакомая до боли…

А потом начался обряд. Грааль вспыхнул в ее руках, Король-Рыбак поднялся с трона, в то время как сам Лука опустился на одно колено… А потом были слова ритуала, произносимые нараспев чуть сварливым старческим голосом, были отклики свидетелей, короткие и торжественные. Были и его собственные слова. Как ни странно, он произносил их твердо и уверенно, хотя в тот миг у него так тряслось все внутри, что он просто обязан был заикаться, как школьник, пойманный учителем в туалете с сигаретой в зубах…

В Питере, неделей позже, он остановился все в той же штаб-квартире. На душе кошки скребли. Хотя он очень легко отделался. Его не изгнали, не отстранили от служения и даже не отлучили от Двора. Изумление у всех было велико, но… не более того. Они с Вульфом вернулись в Москву, где начальник тут же наградил его заказом. А после выполнения выписал ему увольнительную на несколько дней.

Питерская штаб-квартира казалась ему слишком пустой и вычурно-роскошной. Первые часа полтора. А потом Лука затарился спиртным и решил сыграть в подводную лодку. Он пил, спал и опять пил. Пока на третий день ближе к вечеру его не растолкал пинками Первый Рыцарь.

Вот его-то видеть здесь Лука хотел меньше всего. О чем он ему прямо и заявил. Но того это как-то не волновало. Первый устроился в кресле, плеснул себе водки и заговорил…

Да, он был счастлив, когда Лука отказался от имени. Да, это малодушно и подло с его стороны. Все это. Вся его жизнь. На самом деле в этом поколении Первый получил не вполне ожидаемое имя Ланцелота, а намного более скромное – Бодивер.

Лука о таком помнил лишь, что парень сопровождал раненого Артура на Авалон, куда его везли Нимуэй, Марго и Ниниана. И именно этот самый Бодивер по приказу Короля швырнул Эскалибур за борт.

Но в принципе, Луку порадовало, что сидящий напротив него мужик не особо любит ходить до чужих жен. Это как-то сразу вызывало симпатию. Несмотря на их вечные разногласия с Первым…

Так вот романа с Королевой у Первого не было. Но дела с Нимуэй у него были. Чисто дела. Хотя эта деятельность Первого не радовала. А кому бы понравилось быть быком-осеменителем? В общем, Дева Озера в интересах Королевства подложила под него служительницу Грааля. На одну ночь. Но этого было вполне достаточно. А результат той ночи как раз сейчас и сидел напротив Первого, небритый, пьяный и злой…

В общем, они потом долго орали друг на друга и чуть не дошли до мордобоя. Потом напились вместе и поговорили уже спокойнее. И даже вроде бы расстались довольные друг другом. В конце концов, их бросила одна и та же женщина. Прекрасная женщина с худым бледным лицом, рыжими шикарными кудрями и такими пронзительными синими глазами. Цвет которых, ярко-синий, стал единственным наследством ее сына…

Питерская штаб-квартира Братства располагалась в старом, ничем не примечательном с виду доме. Ну, может, в парадной чище, чем обычно, да народ тут уж больно тихий и мирный. А еще никто не подслушивает под дверью. Этой конкретной сейфовой дверью, перед которой лежит такой аккуратненький, вязанный крючком из старых пестрых тряпок коврик.

Лука не очень бережно опустил на пол их сумки, присел на корточки и приподнял за край это рукодельное чудо. Краем глаза он заметил насмешливо-внимательное выражение лица Эльзы. Ладно…

Прикинув, где было бы удобнее вытащить нужную вещь, он сделал пару ненужных пассов и достал ключи прямо из воздуха. Опять взглянул на девушку. Выражение ее лица не изменилось.

Подавив раздражение, он выпрямился, открыл дверь и преувеличенно вежливым жестом пропустил ее вперед.

Квартира была шикарной. Высоченные потолки, просторные комнаты, идеальная отделка, паркет, портьеры, дорогая мебель, новомодная техника. Эльза даже и не подумала осмотреться. Лука тоже решил не глазеть по сторонам, благо что все это было ему хорошо знакомо. Он прошел в спальню. Широкая кровать, застеленная настоящим шелковым бельем, компактный шкаф-купе, небольшое зеркало в антикварной раме и прикроватная тумба. Просторно, просто и со вкусом. Но его это не волновало.

Рыцарь достал нож, поморщился в ожидании болевых ощущений, а потом резко уколол палец на правой руке. Как только капелька крови приготовилась сорваться вниз, он приложил палец к полу. И тут же вспыхнули ярким золотистым цветом линии защитных полей, формул и знаков.

– Будешь спать там, – сухо оповестил он девушку, заматывая палец платком. – Это для защиты.

– Вижу, – кротко отозвалась она, отвернулась и направилась в гостиную.

– Так чем ваша светлость недовольна? – потеряв терпение, осведомился Лука.

– Да так… – наигранно беспечно соизволила она отозваться.

Он ждал. В конце концов, он тоже умеет изводить собеседника молчанием. На Герасиме натренировался.

Рыцарь подошел к мягкому креслу белой кожи и вальяжно уселся, пододвинув к себе пепельницу.