Эдвард Ли - Мозговой Студень

Хайми уже ничего из этого не понадобится, — понял доктор. — Все, что Хайми будет нужно — это только блевать.

И рвота Хайми не заставила себя ждать — с размахом — менее чем через минуту после второй инъекции. Большой турбулентности желудка предшествовало событие — звуки сродни бульканью аквариума — а потом грянул залп приглушенной рвоты. Со скрепленными губами, глаза Хайми и Дарси широко раскрылись, их лица покраснели, а их конечности внезапно охватил тремор.

Вот мой билет, — с облегчением подумал Праути.

Толстые щеки Хайми раздулись, затем рвота усилилась, и после этого обиженная природа взяла свой наипростейший, неизбежный курс.

— А вот и обед! — вскрикнул от удовольствия Винчетти.

Даже доктор, в самых абстрактных понятиях, нашел эту зверскую экспозицию удивительно увлекательной. Один желудок опорожняется в другой. Еда, употребленная ранее, извергалась непосредственно в примыкающий рот, только чтобы быть снова употребленной. Это была окончательная переработка.

Винчетти и Тони улюлюкали и орали как пара буйных фанатов на футбольном матче. Все это время Хайми продолжал блевать в рот Дарси, а Дарси — этот стойкий оловянный солдатик — каким-то образом продолжала глотать каждый горячий, сочный порыв. В какой-то момент у д-ра Праути возник омерзительный вопрос: интересно, какое на вкус картофельное рагу с яйцами во второй раз?

Так продолжалось в течение добрых десяти минут, и даже когда содержимое желудка Хайми было очевидно полностью перемещено, он просто продолжал блевать.

Винчетти задал уместный вопрос:

— Эй, док? Как он может продолжать так блевать?

— Сухие порывы, как говорится, — ответил Праути. — Сульфат меди будет оставаться активным в течение нескольких часов; спазмы желудка будут продолжаться, есть ли в нем пища или нет. Теперь его рвет только желчью.

— Мне это нравится! — гаркнул Винчетти.

— Желчь, — заметил Тони. — Это что-то вроде десерта.

— И посмотри на эту тощую сучку, — добавил босс. — Она выглядит, будто «залетела»!

Оба объекта дрожали на столе, оба их лица порозовели от истощения, Хайми все еще сухо тужился, и их открытые рты все еще были крепко скреплены вместе. Праути был прав в своей оценке: Дарси, чтобы остаться в живых, действительно заглатывала всю рвоту Хайми, но в этом абсолютно грандиозном переносе частично переваренной пищи нужно было учитывать несоответствие пропорций. Хайми, 150-килограммовый обжора, и Дарси, 45-килограммовый пирожок с «крэком». Теперь ее собственный желудок был растянут до предела; следовательно, этот эффект оставил тощую девушку с животом настолько раздутым, что она выглядела так, будто была на третьем триместре беременности. Это было удивительное зрелище.

— О´кей, Док. Время двигаться в другом направлении.

Доктор Праути ввел следующую «инъекцию рвоты», на этот раз Дарси, и желаемый эффект был почти мгновенным из-за ее миниатюрного веса тела. Шоу началось снова, и Хайми теперь был принимающей стороной.

— Они будут так продолжать, пока не умрут, — заверил доктор.

— Аааааак! Aaaaaaк! Aaaaaк! — это был звук, который издавала Дарси, когда начинала усердно блевать.

— Замечательно, — сказал Тони.

Винчетти нахмурился:

— Да, но это становится немного… Немного… Эй, Док, какое слово мне нужно подобрать?

— Утомительно?

Винчетти почесал подбородок.

— Что это значит?

— Скучно.

Винчетти хлопнул в ладоши.

— Да, это слово! Пойдемте в офис, оставим этих двоих блевать тут до смерти. Ты тоже, Док. Я хочу показать тебе и Тони мое последнее видео.

— Aaaaaaк! Aaaaaaк! Aaaaaaк! — казалось, ответила Дарси, когда они уходили.

Винчетти вывел их из комнаты и повел вниз через несколько сырых шлакоблоковых коридоров. За несколькими закрытыми дверьми и откуда-то глубже, в блоках корпуса, можно было услышать приглушенные крики: питбули снова «были на работе». Винчетти остановился, открыл одну дверь и просунул голову внутрь. Женщина рыдала едва человеческим голосом:

— Пожалуйста, больше не надо, больше не надо…

— Привет, ребятки, как дела? — позвал Винчетти.

— Отлично, босс. Мы наконец-то раскочегарили эту старую кошелку.

— Чудно. Позже я загляну, — Винчетти прикрыл эту дверь. — Поли и Чарли там снимают кожу с сучки, которая управляет нашими массажными салонами в Ютике. Она принимала клиентов на стороне, — на мгновение он покачал головой. — Ебать. Выглядит так, будто Поли срывает обои.

— Пизда это заслужила, — заметил Тони.

— Это классный фортель. Когда они закончат снимать с нее шкуру, заходит Логман и трахает ее до потери пульса. Чпокает изо всех сил, пока она трясется на полу, красная, как свекла.

— Круто, — сказал Тони. — Так, о чем эта новая видюха, о которой Вы говорите, босс?

— Оу, она замечательна, Тони. Тебе понравится. Заходи.

Кабинет Винчетти выглядел типично для человека его роста: богатая обшивка, барная стойка, мебель из вишневого дерева. За столом маячил темный портрет отца, наблюдавшего за всеми. Несколько телевизоров и ряд видеомагнитофонов занимали противоположную стену. Винчетти нажал кнопку PLAY на пульте.

— Симпатично, — сказал Тони, глядя на экран.

Там позировала девица с попкой изумительной формы, прекрасной и белой, как алебастр. Изящные пальчики скользнули назад, раздвигая ягодицы, чтобы раскрыть нежную прямую кишку.

Винчетти присвистнул.

— Как тебе такая жопа? Разве она не замечательна?

— Конечно, босс. Эта гребаная штука должна висеть в музее, — заметил Тони.

Далее на экране появился смазанный «стояк», и в течение нескольких секунд красивая попка была тщательно оттрахана. Д-р Праути наблюдал со стороны, ему было скучно.

Винчетти прибавил громкости.

— Трахни меня! — умолял горячий женский голос. — Засунь мне прямо в задницу! На всю длину! Жестко!

Экранный член был вынужден подчиниться.

— Дело в том, — продолжил Винчетти. — Видишь этот член? Это не мой член, скажу я тебе. Но задница, в которую он входит и выходит, принадлежит моей жене.

Лицо Тони побледнело как крем. Прежде чем он успел дотянуться до своей куртки за оружием, Винчетти уже выхватил свой пистолет. Комната, казалось, замерзла, и единственное движение исходило от экрана телевизора, где продолжался «жопотрах». В конце концов объектив камеры открылся, увеличив сцену достаточно хорошо, чтобы показать развязную золотисто-блондинистую жену Винчетти, полусогнутую на туалетном столике. Мужчиной, трахавшим ее в зад, был Тони.

— Босс, — заерзал Тони, — Вы не так поняли…

— Я понял, что ты трахал мою жену в задницу в моей спальне. Что еще мне нужно понять? Видишь ли, я попросил Ланки поставить туда камеру после того, как он установил одну в кассе, куда засунул свои пальчики Хайми.