Коллектив авторов - Дар Астарты: Фантастика. Ужасы. Мистика (Большая книга)

Небби соскочил со своей удивительной лошадки-палочки, просто вытянув ее из-под себя, осмотрел ее странную голову, похожую на единорога и, наконец, показал пальчиком на то место зубчатой шеи своей игрушки, с которого соскочила краска.

— Ты здесь ударил его, деда? — спросил ребенок.

— Да, да, — ответил дед Закки, взяв лошадку и разглядывая контуженное место. — Да, я здорово ударил его!

— И конь умер, деда? — спросил мальчик.

— Гм! — ответил старик, ощупывая всю лошадку. — Не умер и не жив, — сказал он. Он открыл искусно сделанный подвижной рот коня, посмотрел на его зубы из косточек, потом погладил пальцем по шее морского чудовища. — Да, — повторил старик, — конь ни жив, ни мертв, Небби. Смотри, никогда не пускай его в воду; пожалуй, он там оживет, и тогда прощайся с ним!

Может быть, «старый водолаз Закки», как его звали в соседней деревне, боялся, что вода не окажется полезной для клея, которым он приклеил большой берестяной хвост, по своему выражению, к «корме» удивительного животного.

Туловище лошади он вырубил из большого четырехфутового куска мягкой желтой сосны и прикрепил к нему упомянутый хвост. Ведь это был настоящий «морской конь», выловленный им на дне моря.

Долго пришлось ему работать над своим произведением; он делал его на водолазной барке во время отдыха, и это создание было плодом его собственного богатого воображения и доверия Небби. Дело в том, что Закки ежедневно придумывал бесконечные и удивительные истории о том, что он видел на дне моря, но изо всего, что сочинял старик, Небби больше всего любил удивительные рассказы о диких, неукротимых морских конях. Началось с того, что Закки бросил о них случайное замечание, основанное на отрывке старой баллады, а потом сам придумал еще несколько подробностей.

Расспросы Небби подсказывали ему много нового и скоро повествования водолаза о морских конях стали занимать долгие зимние вечера. Ему постоянно приходилось вспоминать все с самого начала, с того первого раза, когда он увидел коня, который пощипывал морскую траву, и кончать встречей с маленькой дочкой Марты Теллет, мчавшейся на морской лошадке.

После этого к рассказу о конях стали примешиваться все дети, которые отправлялись из деревни по длинной-длинной дороге на кладбище.

— А я буду ездить на морских конях, деда, когда умру? — однажды серьезно спросил Небби.

— Да, да, — рассеянно ответил Закки, покуривая трубку.

— А может быть, я скоро умру, деда? — с горящими глазками снова спросил Небби. — Ведь многие маленькие мальчики умирают. Правда?

— Молчи, молчи, — сказал дед, внезапно поняв, о чем говорит ребенок.

И вот, после того, как Небби много раз выказал желание умереть, чтобы кататься на морских конях и скакать на них кругом своего деда, пока он работает на дне моря, Закки придумал лучший выход из затруднения.

— Погоди, Небби, я достану тебе морского коня, наверно достану, — сказал он как-то. — И ты будешь ездить на нем по всей кухне.

Предложение старика понравилось мальчику, и он перестал жаждать смерти.

Целый месяц Небби встречал старого Закки вопросом, поймал ли он коня или нет.

А Закки усердно работал над четырехфутовым куском желтой сосны. Он вырубал коня, руководствуясь собственными предположениями насчет внешнего вида морских лошадей, придавая своему произведению маленькое сходство с рыбкой морским коньком и делая добавления, которые внук подсказывал ему своими вопросами: «Что за хвосты у морских коней? Такие ли, как у настоящих лошадей или как у рыб? Есть ли у них подковы? Кусаются ли они?»

Небби особенно интересовался этими тремя пунктами. Вот почему дед снабдил странное создание своих рук настоящими костяными зубами и подвижной челюстью, двумя неуклюжими ногами и закрученным хвостом.

Наконец, лошадь была окончена, и последний слой краски на ней высох, стал тверд и гладок. В этот вечер, побежав навстречу деду, мальчик еще издали услышал голос Закки.

— Гей, гей! гей, конек! — кричал он и щелкал кнутиком.

Небби пронзительно крикнул и в безумном восторге кинулся ему навстречу. Он понял, что дед, наконец, поймал-таки морского коня. Очевидно, животное было непослушно. Подбежав к деду, Небби увидел, что старик откинулся назад, натянув поводья узды, которые, как Небби смутно разглядел в темноте, были привязаны к морде какого-то черного чудовища.

— Стой, стой, — кричал дед и размахивал в воздухе кнутиком.

— Поймал! Поймал, деда?

— Да, — ответил старик, очевидно, уставший от борьбы с конем. — Погоди, теперь он будет смирный. Возьми. — И старик передал поводья и кнутик взволнованному и даже отчасти, напуганному внуку. — Тише, тише! Погладь его.

Небби дотронулся до лошади и нервно отдернул руку.

— Да ведь конь-то мокрый! — вскрикнул он.

— Да, — ответил дед, стараясь скрыть свое торжество. — Он прямо из воды.

И действительно, «деда» сделал последнее художественное усилие — окунул лошадь в воду.

Вынув из кармана платок, Закки вытер коня и при этом слегка шипел, точно успокаивая его.

Через несколько минут Небби уже сидел на своей лошадке-палочке, размахивая плеткой, и кричал:

— Вперед! Гей-гей!

Дед стоял в темноте и смеялся счастливым смехом, потом вынул трубку, набил ее и, покуривая, громко запел:

«В морской глубине мчатся кони…»

Прошло несколько дней; раз вечером Небби, встретив старого Закки, торопливо спросил его:

— А ты не видал, деда, маленькой дочки Джен Мелли? Ездит она на морских конях?

— Да, — рассеянно ответил дед. Потом, вдруг поняв, что значил этот вопрос, прибавил:

— А что же случилось с дочерью миссис Мелли?

— Умерла, — спокойно ответил Небби. — Миссис Кей говорит, что в деревне опять начала свирепствовать лихорадка.

Небби говорил весело; за несколько месяцев перед тем в деревне был повальный тиф, и тогда Закки взял внука с собой на барку, чтобы спасти его от заразы. Мальчик наслаждался жизнью на море и, молясь Богу, часто просил Его послать в деревню болезнь: ему так хотелось снова очутиться на водолазной барке.

— И мы будем жить на море, деда? — спросил он, шагая подле старика.

— Может быть, может быть, — ответил старый Закки, и в его голосе прозвучала тревога.

Дед оставил Небби в кухне, а сам пошел в деревню за сведениями; когда же он вернулся, то упаковал платье Небби и его игрушки в начисто выстиранный холщовый мешок из-под сахара и на следующий же день отвел внука на барку. Всю дорогу Небби скакал на своей морской лошади. Он даже смело проехал на ней по узкому переходному мостку; правда, старик шел позади его, готовясь поддержать в случае нужды, но мальчик не видал признаков заботливости деда и не знал, что ему могла грозить опасность.