Андрей Степанов - Запредельные силы: Противостояние

Полицейский сидел, свесив ноги со сцены. Следователя положили рядом, мужчину в черной футболке усадили в кресло в первом ряду, как раз напротив полицейского. Когда тот очнулся и застонал, первым делом он услышал вопрос:

— Ты хоть понимаешь, что ты сделал?

— А? Что я сделал? — сильный удар прикладом повредил несколько мышц на лице и разговаривать было больно.

— Ты напал на полицейского. И очевидно угрожал представителю власти, — продолжал служитель закона. — За это полагается большой срок.

— Ни на кого я не нападал, — не выговаривая некоторых букв, ответил мужчина.

— Ну конечно, конечно.

— Серьезно. Он целился в людей, прямо в толпу. Мы им ничего делать не хотели, а он был готов стрелять, — прозвучал невнятный ответ.

— Слушай, мне все равно. На самом деле все равно, — честно признался полицейский. — Я приехал сюда патрулировать улицы, помочь немного, пока у вас все не наладится. А вот на такое я не подписывался.

— Так может, отпустишь меня? — прищурился мужчина.

— Как звать?

— Олег.

— Так вот, Олег, отпустить я тебя просто никак не могу. Сам понимаешь.

— А, черт с ним, — махнул он рукой и замолчал.

Полицейский услышал шум из фойе.

— А ну тихо всем! — раздался голос лейтенанта, который по громкости не уступал капитану Молотову.

Стоявшие рядом с ним люди сделали шаг назад, оглушенные криком. Шум сразу же умолк в зале стало тихо.

— Сейчас совершенно не время для того, чтобы вы здесь выясняли свои отношения!

— Но мы… — попытался влезть мужчина.

— Тихо, я сказал! Вы ведете себя, как звери. Каждый обижен на другого: не пропустили, толкнули, ударили. Просто какие-то торговки с рынка. Поймите, что сейчас это все неважно. — Лейтенант повернулся в сторону лежавших вдоль стены раненых. — Посмотрите туда. — Люди нехотя развернулись. — Там лежат те, кому нужна помощь. У нас сейчас нет даже элементарных лекарств. Даже бинтов нет. Ваши мелочные склоки могут стоит жизни десяткам этих несчастных.

— Мы тоже пострадавшие! — крикнули из толпы.

— Я и не говорил, что у вас все хорошо. Но другим хуже. Вы живы. Вы целы. У вас ничего не сломано. А там лежат люди, которые могут умереть. Тем, кто остался снаружи никто из нас уже не сможет помочь. А тем, кто лежит здесь, помочь еще можно. Вместо того, чтобы ссориться.

Люди замолчали. Никто не высказывал комментариев. Опустив голову, пристыженные, все стояли на месте.

— Да ведь прав он! — снова крикнул кто-то из толпы. — Давайте, не стойте!

Толпа зашевелилась, организовалась. Сразу же нашлось несколько мест: кто-то собирал лекарства, найденные в сумках и аптечках, другие собирали еду и воду. Несколько человек заглянули сюда сразу после магазина, поэтому на первое время нашлось достаточно продуктов.

Некоторые не жалели даже одежды, которую на месте рвали на тряпки. Мэр скинул с себя пиджак и тоже положил в общую кучу. Лейтенант удивленно взглянул на него.

— Он мне все равно маловат, — почему-то извиняющимся тоном объяснился тот.

И вот уже через четверть часа буйная и неорганизованная толпа превратилась в большую бригаду медпомощи. Пока все были благополучно заняты своим делом, Кацюк снова обратился к Карпову.

— Какие у нас есть шансы отсюда выбраться?

— Снаружи не осталось никого из наших, — покачал головой лейтенант. — Сейчас нас всего пятеро. Не так много, чтобы обеспечить безопасность такого количества человек снаружи. Мы можем просто сидеть здесь, ждать, когда спохватятся областные власти и не отправятся нас искать. Это может произойти завтра к вечеру. Или днем. Зависит от дежурного.

— А еще какие-нибудь варианты имеются?

— Можно попытаться добраться до машины, там есть связь. Мы подадим сигнал. Но для этого надо, чтобы вокруг было чисто. Думаю, что одну ночь люди смогут продержаться. Сейчас, когда они более-менее организованы, мы можем подняться наверх и посмотреть, что происходит снаружи.

Они отыскали директора и втроем, отперев решетку, которая загораживала подъем на верхние этажи, поднялись, чтобы оценить ситуацию снаружи. Второй этаж позволял увидеть происходящее по всему периметру здания. Около входа чудища развили активную деятельность. Лейтенант заметил, что некоторые из них выполняют роль сторожей и следят за зданием. Другие, к счастью, их было немного, собирали тела и складывали их в общую кучу поодаль от входа. Присмотревшись получше, полицейский заметил, что из кучи их уносят еще дальше. Существа отличались недюжинной силой и выносливостью, хватая по два-три тела за раз.

Мэр и директор с побелевшими от ужаса лицами наблюдали за происходящим. Лейтенант Карпов более привычный к виду мертвых тел и крови, держался дольше. До тех пор, пока не заметил, как один из «сторожей» замахал лапами. Ему притащили одно из тел. Существо уселось на пятую точку посреди бетонной дорожки и принялось с аппетитом пожирать подношение. Плитка вокруг него окрасилась кровью, которая смотрелась темным пятном в тени немногочисленных деревьев сквера. Рядом раздались звуки, сигнализирующие о полном опорожнении чьего-то желудка. Директор дома культуры оказался наименее стойким.

— Господи, — сказал мэр Кацюк. — За что же нам такое… Что это вообще?

— Ни малейшего понятия, — тихо ответил лейтенант. — Я впервые вижу это. Разумные звери? Мутанты? Последствия экспериментов? Я не удивлюсь ничему, если только выберусь отсюда.

— Ужасно, ужасно…. — бормотал мэр. — Вы только взгляните, — он потеребил директора за левое плечо. Тот отмахнулся и снова согнулся напополам. — Взгляните, у них разделение. Кто-то носит. Кто-то следит. Это же целая цивилизация! У них разделение труда.

— Восторгаетесь противником, — с легкой усмешкой поинтересовался лейтенант.

— Ну, ведь это же животные! И они, похоже, разумны.

— В этом наша беда. Мы вряд ли сможем что-либо сделать, если они действительно разумны. Но они, теоретически, должны уйти отсюда, когда закончат уносить тела. И тогда мы смогли бы выбраться наружу. Вопрос в другом — кто-нибудь может пересчитать пропавших и погибших? Оценить потери, так сказать.

— Можно спуститься вниз, поспрашивать людей, — предложил мэр.

— Отлично. Вот и займитесь этим. Прямо сейчас.

— Угу, — послушно кивнул Кацюк, поправил брюки, участливо взглянул на бледного директора ДК и они вдвоем спустились вниз.

Карпов остался наверху и наблюдал. Ему было интересно, как эти существа взаимодействуют между собой. У них было четкое разделение труда, как успел заметить Кацюк. Не было никаких столкновений, никто не дрался за еду. Лейтенант поморщился, поймав себя на мысли, что сам назвал погибших людей едой. Но корить себя было нечего — ситуация была именно такой.