Юлия Лим - Лимб

Лукавый улыбнулся, но его брови остались нахмуренными.

– Мне уже ничто не поможет. Никто не поможет. Я сам справлюсь, окей? А ты иди к Ярославе, не трать на меня свое время. – Он пихнул друга в плечо, выпроваживая его из комнаты.

– Так нельзя. Нельзя гнить в одиночестве, страдать и делать вид, что весь мир тебя не понимает! – Костя повернулся, упрямо встал звездочкой в проеме. Лукавый толкал его, но быстро выдохся.

На столе в емкости с обезболивающим лежало две таблетки.

– Ты все еще принимаешь лекарство? Я думал, что у тебя просто болела голова! – Костя заволновался, и Лукавому удалось вывести его в коридор.

– Тише! Не хочу, чтобы мама беспокоилась. – Он огляделся и, убедившись, что они не потревожили мать, добавил: – Я не пил много обезболивающих. Просто один раз запнулся и упал, половину пришлось выкинуть. Я жуткий чистоплюй.

– Ага, – протянул Костя. В комнате Лукавого вещи были разбросаны по полу и всем возможным поверхностям, – конечно. Тебе точно не нужна моя помощь?

– Это всего лишь хандра. Пройдет, не парься. – Лукавый улыбнулся, его взгляд заметно ожил.

– Ладно… Ты меня напугал. – Костя облегченно выдохнул.

– Все будет хорошо, – пообещал Лукавый.

Мобильник звонил не переставая. Тихая выключила звук и неотрывно смотрела на мигающий экран. Он затухал, через секунду вновь светился, показывая лицо Вика.

«Это ведь неправда? Мало ли что там случилось, прямых доказательств нет», – думала Алина, покачиваясь на стуле взад-вперед.

Родители работали и не обращали внимания на ее прогулы. После смерти Эмиля они стали безмолвными роботами, живущими по ранее прописанной в мозгу программе.

«Если ты в это не веришь, лучше с ним поговорить и все обсудить. Зачем игнорировать?» – не выдержав, Тихая все же подняла трубку.

– Ну?

– Милашка! Наконец-то я до тебя дозвонился. Ты где?

– Дома.

– Я подъеду?

– Подъезжай. Мне надо с тобой поговорить.

– О чем?

– Это не телефонный разговор. – Она первой повесила трубку, оставила мобильник на тумбочке и пошла переодеваться.

Несмотря на сомнения, Тихая все еще хотела выглядеть красиво перед Виком. Когда он пришел, она пропустила его в квартиру.

– О чем ты хотела поговорить? – Вик обнял ее, поцеловал в щеку: хотел в губы, но она вовремя отвернулась. – Что-то не так?

– Я задам тебе вопрос, и ты должен честно на него ответить. Я увижу, если соврешь, – предупредила она, не отрывая взгляда от его лица.

– Конечно, крошка, без проблем. – Вик кивнул.

Она провела его в комнату, усадила на кресло, сама села на кровать. Несколько раз открывала рот, тут же смыкала губы, смачивая слюной пересыхающее горло. Алина ущипнула себя за колено и наконец заговорила:

– Февральская авария – твоя вина?

Вик почесал нижнее веко.

– Тебе Лукавый сказал?

– Неважно. Да или нет? – Она ждала от него ответа, а Вик молчал, затягивая на своей шее невидимую петлю. Алина представила, как под давлением грубой веревки морщится кожа.

– Да, – тихо признался Вик.

– Из-за тебя погиб мой старший брат. И много других людей. – Тихая едва сдержалась, чтобы не швырнуть в него вазой. – Что случилось с той девушкой?

– С какой? – Вик затопал ногой по полу, нервно тряся коленом.

– Которую ты выбросил на дорогу.

– Как ты узнала? – на выдохе спросил он.

– Лукавый дал мне послушать запись. Теперь я понимаю, почему он говорил мне не встречаться с тобой. – Тихая встала, прошла несколько кругов по комнате, остановилась. – Убирайся.

– Алина, пойми: я ведь не специально! – Вик подскочил за секунду до того, как она обрушила на его кресло биту.

– Убирайся, я сказала! Тварь, сволочь! Ты отнял у меня брата! Ты разрушил мою семью!

Тихая погналась за ним с битой, замахиваясь и сшибая все вокруг: кубки, статуэтки и рамки с фотографиями. Алина пробежала по стеклу в тонких носках. Осколки впились в ногу, но из-за злости она не почувствовала боли.

– Пошел вон!

Вик выскочил в подъезд в тапочках, позабыв о верхней одежде.

– Больше не показывайся мне на глаза, пока я тебя не прибила этой битой!

– Алина! – Вик бросился к ней, но она захлопнула дверь и закрыла ее на все замки.

Вик молотил кулаками, а Тихая силилась не сорваться. Ненависть овладевала ею и требовала: « Убей, убей, убей! ».

– Алинка, прошу! Не бросай меня! Я люблю тебя, жить без тебя не могу! Солнышко, милая! – Он всхлипнул, и эхо разнесло его плач по подъезду.

Стоя спиной к двери, Тихая выслушивала его мольбы. Вик был искренен, и она чувствовала это, но сердце больше не болело. Оно опустело, утратив что-то важное и светлое.

«Больше мне не на кого надеяться», – Алина зажмурилась.

Кто-то из соседей пообещал вызвать полицию, и Вик ушел. Начались затяжные депрессивные дни. Алина не вставала с постели. К концу второй недели ее хандры к ней подошла мама, потрогала лоб, тихо спросила, все ли в порядке. Алина не ответила.

– Если что-то серьезное, скажи мне, дочка.

Тихая промолчала, притворившись, что спит. Ей казалось, что она разучилась ходить и говорить. Она мало ела, из-за чего мучилась от болей в желудке. Каждый день Вик приходил и стучал в дверь, зажимал кнопку звонка, а она не реагировала, затыкая уши пальцами.

В конце концов Тихой надоело горевать из-за предательства. Она приготовила легкий суп, долго ела его. Поглядывая на телефон, Алина злорадствовала, видя, что Вик страдает. Она читала его сообщения во «ВКонтакте», которые сыпались буквенным дождем, и, когда ей надоело однообразие, закинула Вика в черный список.

Приняв душ и помыв голову, она почувствовала себя посвежевшей и окрыленной. Вик названивал ей, ведь его номер она не блокировала, и Алина решила ответить:

– У тебя есть минута.

– Алина! Умоляю, давай встретимся и все обсудим. Я не хочу терять тебя из-за дурацкой ошибки…

– Если ты принесешь мне пару миллионов наличными, я подумаю, простить тебя или нет. – Она усмехнулась.

– Ты… ты серьезно?

– Да. В наше время деньги решают все. Или ты не сможешь достать такую сумму?

– Нет-нет! Все будет. Скажи, когда и куда принести?

– У меня мало времени. Встретимся сегодня в парке в пять вечера.

– Х-хорошо… Спасибо, что ответила.

Тихая сидела на скамье, когда рядом остановился «мустанг», и из него выскочил Вик.

– Алина! – Он хотел поцеловать ее. Она холодно отстранилась.

– Деньги привез? Тащи сюда.

Как послушная собачонка, он принес ей тяжелую сумку.

– Отлично, а теперь пойдем. Поможешь донести их до дома.

– Мы можем поехать на машине…

– Тебе что-то не нравится? – Тихая резко взглянула на него. Вик вжал шею в плечи и замотал головой. – Тащи.