Дмитрий Видинеев - Паразит Бу-Ка

Они с Блохом подошли к скамейке.

– Вы больны и вам нужна помощь, – сразу же начала Странница, не желая терять времени, и только после того, как произнесла эти слова, вдруг осознала, что это похоже на то, как пропагандисты какой-нибудь религиозной секты затевают разговор с незнакомцами. Она развела руками. – Прошу прощения, просто я точно знаю, что вы тяжело больны. Я умею чувствовать такие вещи. И я знаю, как вам помочь.

Мужчина глядел на неё апатично, как до этого глядел на голубей.

– Вы ведь больны, верно? – сурово сказала Странница, подумав, а не глухой ли он? А может, под воздействием каких-то препаратов?

– Что, простите? – спросил мужчина слабым голосом. – Вы ко мне обращаетесь, да?

– А к кому же ещё! – сорвалась Странница и тут же осеклась: что с ней такое, чёрт возьми? Откуда это раздражение? Не иначе всё из-за чувства тревоги, которое, как заноза засело в сознании. Она сменила тон на более мягкий: – Да, я к вам обращаюсь. Вы больны и я знаю, как вам помочь.

В его глазах появился намёк на интерес.

– Можете мне помочь? Правда? Но зачем?

Что за дурацкий вопрос!

– Затем, что способна это сделать, – она изо всех сил старалась сохранять спокойствие. – Я могу отвести вас туда, где вы излечитесь и проживёте ещё много лет. Я чувствую, вам страшно…

– Голуби, – перебил её мужчина, переведя взгляд на птиц. – Они такие замечательные, правда? А раньше я их как будто и не замечал. Многое не замечал, пока не узнал, что неизлечимо болен. Будто всю жизнь дремал, а проснулся, когда мне недолго осталось до смертельной черты. На всё теперь гляжу так, словно вижу впервые. Наверное, так же было в детстве, но я уже, увы, не помню.

Странница тяжело вздохнула, у неё не было никакого желания слушать сейчас пространные размышления этого человека. Блох стоял в сторонке, как истукан, поля шляпы затемняли верхнюю половину лица. С ветки сорвался пожухлый лист, кружась, тот опустился на его плечо, но он не обратил на это внимания. Мужчина на скамейке отломил от батона кусочек, бросил голубям, затем протянул батон Страннице, предлагая присоединиться к кормлению пернатых. Она нахмурилась, оторвала большой кусок хлеба и небрежно швырнула на землю. На угощение, хлопая крыльями, сразу же налетело с десяток птиц.

– Ну, так как, вы хотите излечиться?

Мужчина мечтательно улыбнулся.

– Излечиться? Чтобы больше не ощущать эту боль? Да, конечно, хочу. Мне страшно. Каждый вечер я ложусь спать и боюсь, что уже не проснусь. Боюсь, что больше не приду сюда и не покормлю голубей. Но больше всего мне страшно от того, что я не допишу свою книгу. Я ведь писатель, сударыня. Мои рассказы печатались в различных журналах. А свой роман я начал писать аж пятнадцать лет назад и даже ещё близко к финалу не подобрался. Мне столько ещё хочется сказать, столько интереснейших мыслей в голове, и самые любопытные мысли начали появляться только сейчас, на пороге смерти. Меня бросает в дрожь от того, что я не успею дописать роман. А я чувствую, что не успею.

Говорил он меланхолично, глаза за стёклами очков были подёрнуты дымкой. Странница уже не сомневалась, что этот человек находится под воздействием лекарственных препаратов. Ему бы дома сидеть, под присмотром близких, а он здесь голубей кормит.

– Я не хочу умирать, – продолжил писатель. – Душу продал бы, лишь бы ещё несколько лет прожить. Но моё время на исходе. Кто-то там, наверху, решил, что я достаточно пожил. Может, этот «кто-то» счёл меня никчёмным, совершенно бесполезным человеком, который зазря небо коптит. Но если бы мне был дан шанс дописать свою книгу, я доказал бы, что это не так. Моя книга – шедевр, недаром я столько лет над ней тружусь…

Странница больше не могла слушать этот бред. Писатель её бесил.

– Посмотрите на меня! – строго потребовала она. – Посмотрите мне в глаза!

Он послушно перевёл на неё взгляд, в котором теплилось лёгкое любопытство.

– Кто вы, сударыня?

Ну, наконец-то, вопрос, который все задают в первую очередь, правда, без этого идиотского «сударыня».

– Я та, кто не даст вам умереть, – холодно ответила она. – Просто скажите, пойдёте ли вы со мной? Если пойдёте, то я обещаю, боль и страх исчезнут, и вы будете жить долго и счастливо.

Мужчина вздохнул, после долгой паузы повторил печально:

– Долго и счастливо… Какие прекрасные слова. А был ли я когда-нибудь счастлив? Возможно, когда-то, давным-давно. Я уже и не припомню…

– Боже! – застонала Странница, сжав кулаки. Она уже ненавидела этого типа. – А знаете что, сударь? Обычно я никого не забираю против их воли, но, чёрт возьми, от вас вразумительного ответа не дождёшься! Сделаю, пожалуй, исключение из правил.

Она глянула по сторонам: в другой части сквера прогуливалась молодая пара, какая-то толстая тётка шагала с сумками, возле офисного здания курил парень. Все эти люди могли заметить, как три фигуры возле скамейки исчезли, словно на атомы внезапно распылились.

Да и плевать!

Повинуясь нервному порыву, Странница шагнула к мужчине, схватила его за руку и они переместились в нижний слой. Писатель, лишившись опоры в виде скамейки, упал на землю, из его руки выскользнул батон. Через секунду появился Блох.

Странница облегчённо вздохнула, подняв лицо к небу. Проворчала:

– Да уж, исключение из правил мне сегодня не помешает.

Натужно кряхтя, мужчина заворочался на земле, затем, прилагая большие усилия, поднялся, поправил съехавшие на бок очки, посмотрел вправо, влево.

– Сейчас мы дойдём с вами до поликлиники, – заявила Странница. – Тут совсем рядом. А потом о вас позаботится…

Её прервал истошный вопль. Выпучив глаза, писатель орал так, словно и не был смертельно больным. Его трясло, лицо побледнело. Когда в лёгких закончился воздух, он сделал резкий вдох и снова заорал.

– Успокойтесь! – скривилась Странница. Ей казалось, что крик этого типа вонзается в мозг, как шило. – Да заткнитесь же вы, наконец!

Но он не прекращал орать – истерично, теперь уже визгливо. Странница зажала уши ладонями.

– Блох! Встряхни его, что ли! А то у меня сейчас башка взорвётся от его воплей.

Кивнув, Блох подошёл, размахнулся и ударил кулаком в лицо мужчине. Тот словно бы подавился собственный криком и рухнул на землю.

– Ты что, совсем спятил?! – опешила Странница. – Я сказала встряхнуть, а не бить! Какого чёрта ты сделал?

Мужчина дёргался на земле, изо рта потекла пена. Через несколько секунд он обмяк, зрачки в глазах застыли. Какое-то время Странница стояла в оцепенении, потом шагнула к нему, наклонилась, приложила пальцы к яремной вене.

– Помер, – заключила она. – Господи, Блох, ты его угробил! Ты! Угробил! Писателя! Ты о чём вообще думал, а? Он был нам нужен, он был нужен Бу-Ка!