Джек Кетчам - Расстройство сна [сборник]

Превосходная возможность отвлечься и Клэр с удовольствием ею воспользовалась. Добро пожаловать в гнездышко, птенчик . Головка члена Уорделла быстро разрослась у нее во рту до размеров молодого яблока.

— Да, детка! Высоси хорошенько моего петушка! Давай, сладенькая! Сцеди эти горячие сливки прямо из его красного клювика!

Замысловато .

И она сделала это. Потом скользнула мизинцем в его анус, стимулируя простату, и яички Уорделла выбросили еще одну обильную порцию спермы. В то же самый миг, в голове ее пронеслась мысль о Родерике.

Боже, Родерик! Сгинь!

…Я бы все отдал ради тебя!

Это чертово обещание. Что он вообще имел в виду?

Что бы он ей отдал?

Свои деньги? Наследство?

Свою жизнь?

О-о-о, только не это. Она не думала, что была к такому готова. Определенно нет. Но, самое время задуматься. Что если упёртый гадёныш захочет ей что-то доказать?

Был ли Родерик склонен к суициду?

Вроде нет.

Даже если и был, рядом всегда его мамаша и Фадд. Они живо упакуют его, на столько, насколько нужно, чтобы вся эта дурь выветрилась из его головы.

Кроме того, он названивал ей каждый день. К счастью пока всегда в отсутствие Уорделла. Но Клэр уже начала ненавидеть звонок своего телефона.

Прошу, вернись, милая, дорогая, любимая, пожалуйста, пожалуйста, нам суждено быть вместе, я бы все отдал ради тебя… Господи!

Она ни разу не взяла трубку. Но его взывания переполняли ее автоответчик.

А ночью он преследовал Клэр в ее снах.

Родерик в ванне с перерезанными запястьями. Родерик с посиневшим лицом в своем «BMW». Родерик застреленный, отравленный, повешенный…

И его мать в роли камео. Стоящий у нее за спиной хмурый Фадд, скрипит кожаными перчатками, сжимая, разжимая кулаки. Ты хорошо заботилась о моем мальчике, дамочка? — каркает старуха-сновидение. — Хорошо заботилась о моем мальчике? Хорошо заботилась…

Каждый кошмар заканчивался одинаково. Мертвый Родерик широко разевает черный рот, заполненный гноем и личинками, и хрипит замогильным голосом: Я бы все отдал ради тебя.

Уорделл стал ее машиной для забвения. Она трахала и сосала его до тех пор, пока маленький засранец не исчезал из ее головы. И это работало. Пока истощенная, она, в конце концов, не проваливалась в сон. Там ждал ее Родерик.

Я бы все отдал ради тебя .

Однажды утром, когда Уорделл был в душе, насвистывая «Люби меня нежно», зазвонил телефон. Клэр схватила трубку.

— Родерик, прекрати меня доставать!

— Клэр, ну пожалуйста, — заскулил он. — Давай поговорим. Я сейчас приеду.

— Нет!

— Постой! Не вешай трубку! Мать с Фаддом на две недели улетели в Париж. Дом будет лишь для нас двоих. Прошу, приезжай!

— Я не приеду. Я не хочу тебя больше видеть! Понимаешь?

— Бла, бла, бла… я ведь так тебя люблю! Ну, хоть скажи мне, почему…

— Потому, что ты толстый, устроит?

— Я похудею.

— Ты бледный как альбинос.

— Я куплю солярий.

— В твоем теле нет ни грамма мышц.

— Буду ходить в тренажерный зал. Начну качаться. Обещаю.

Как горох об стену. У меня просто нет выбора, — решила она.

— Ты кончаешь меньше чем за десять секунд, и у тебя маленький член!

Жестоко? Да. А что ей еще оставалось делать?

— Сексопатолог. Я запишусь к сексопатологу! И закажу один из тех имплантатов…

Клэр хотелось выть. Она знала, что услышит дальше.

— Потому что, любовь моя, я бы все отдал ради…

Трубку вырвали у нее из рук. Уорделл голый и мокрый стоял рядом, его член подпрыгивал как трамплин.

— Слушай сюда, маленький тупоголовый педик. Забудь этот номер, сечёшь? Или получишь под сраку так, что твои яички у тебя из ушей выпрыгнут. Я приду в этот твой богатенький дом, сожгу его на хрен дотла и обоссу весь пепел. Потом зарою тебя в нем по шею и насру тебе на голову. А когда твоя старая ослиная мамаша отсосет у меня хер, я закопаю ее рядом с тобой и насру на голову ей. Ты меня понял, выкидыш?

Боже. Клэр надеялась, что он понял.

Уорделл швырнул трубку.

На следующий день Уорделл «сорвал» свой «большой куш» и они улетели в Канкун тем же вечером. Месяц в раю. Клэр надеялась поработать над загаром, но скоро выяснилось, что работать она будет исключительно на свое либидо. В принципе, она не возражала. Член Уорделла всегда стоял как бетонный столб, а его яйца были настоящей фабрикой спермы, работающей круглые сутки без перерыва на обед.

Кошмары прекратились.

И исчезли все мысли о Родерике. Клэр осознала это в одну из ночей, когда член Уорделла таранил ее горло, и его яйца лежали у нее на глазах, как солнцезащитные очки. Секс освободил ее. И она не могла нарадоваться такому откровению.

Если разнообразие жизни можно было попробовать на вкус, то каждый день и каждая ночь их каникул предлагали Клэр досыта наесться большими красными перцами. И, если уж быть метафоричным до конца, Уорделл никогда не отказывался подлить своих горячих сливок в чашечку кофе Клэр. Откуда у него столько сил? — поражалась она.

Но лучшим из всего было то, что Родерик, наконец, пропал из ее головы. Из ее снов.

Навсегда!

Уорделлу пришлось прервать отпуск на неделю раньше — внезапно возник новый «бизнес-план». Один «клиент» заинтересовался его «продуктом». Клэр в одиночестве проводила на пляже дни. Ночами мастурбировала в своей постели. Все, о чем она могла думать так это о постоянно твердом члене своего возлюбленного, его шарах полных горячей спермы и его неистовом сексе с ней. Желание быть трахнутой Уорделлом стало для нее сродни коробки дорогих конфет брошенной на колени шоколадному наркоману.

Клэр не выдержала и покинула Канкун, когда до конца отпуска оставалось еще четыре дня.

Весь перелет обратно она была так возбуждена, что еле сдерживала себя, чтоб не залезть рукой под юбку. Когда самолет приземлился, и Клэр добралась до своей машины, она, наконец, смогла это сделать.

Автомобиль Уорделла стоял у ее дома на том же самом месте, где и всегда. Схватив в охапку сумки, Клэр бросилась в квартиру.

— Уорделл? Сладенький?

Тишина.

— Твои Сдобные Булочки вернулись домой.

Бросив сумки, она помчалась в спальню. Увидела его. Закричала.

Уорделл с лицом темно-бордового цвета лежал на кровати.

— Парашютная стропа лучше всего, — Фадд, в своей неизменной кожаной куртке и перчатках, возник перед ней из-за угла. — От рояльной струны порой бывает грязновато. А нейлоновая леска не надежна. Я использовал ее на той шлюхе, что была у Родерика до тебя, и проклятая тварь оцарапала мне лицо. Назад он получил ее такой, что без слез и не взглянешь.

Клэр смотрела на глубокую странгуляционную борозду, врезавшуюся в шею ее любовника. Лицо Уорделла раздулось и стало похожим на уродливый шар.