Наталья Тимошенко - Черная дама [СИ litres]

– Сонный паралич? – возмущенно перебила его Саша.

Войтех развел руками:

– Не так давно на посиделках в баре Лиля так красочно рассказывала о том расследовании, где был ранен Костя, что даже я впечатлился. Может быть, ты тоже?

– Я похожа на впечатлительную дурочку? – разозлилась Саша. – Да, невозможность пошевелиться и давление на грудь похожи на паралич, но висящая в петле женщина уже как-то не очень, ты не находишь?

– Может быть, тебе привиделось?

Саша даже задохнулась от возмущения. Привиделось? Значит, вот каково это? Раньше она всегда пыталась объяснить все происходящее на расследованиях с помощью логики, а Войтех злился на нее за это, теперь она на собственной шкуре ощутила, что чувствовал он. Даже поняла, почему порой срывался и высказывал ей все, что думает.

– Ты что, специально? – уточнила она.

– Что именно? – невинно поинтересовался Войтех.

– Не веришь мне, как когда-то я тебе? Ведь ты сам видел призрак Черной Дамы, почему теперь сомневаешься?

Его брови удивленно взлетели вверх, но ответить Войтех не успел: шаги в коридоре они услышали слишком поздно, спрятаться уже не успели. Мгновение – и на кухне зажегся яркий верхний свет. На пороге стояла вездесущая Тамара Игнатьевна.

Она вообще не спит?

– Что вы здесь делаете? – строго спросила она, и Саша вопреки здравому смыслу почувствовала себя школьницей, которую строгая завуч поймала за углом с сигаретой в руках.

– Воды пришли выпить, – спокойно ответил Войтех. – Это ведь не запрещено правилами?

По лицу Тамары Игнатьевны было видно, что она очень хочет сказать «запрещено», но, конечно же, не может. Она поджала губы и недвусмысленно посмотрела на обоих. Они стояли слишком близко друг к другу для обычных коллег, знакомых всего пару дней.

– Вам захотелось пить одновременно? – с легкой ехидцей в голосе поинтересовалась завуч и, не дав ответить, продолжила: – Я хочу напомнить вам, что отношения на работе у нас запрещены, если только вы не женаты. А вы, насколько мне известно, не женаты.

Саша посмотрела на Войтеха, затем снова на Тамару Игнатьевну.

– Мы не женаты. И поверьте, между нами ничего нет, – сказала она. – Мы действительно нечаянно столкнулись на кухне. И уже уходим.

Тамара Игнатьевна молчаливым цербером последовала за ними к лестнице, и Саша почти не сомневалась в том, что она доведет их до комнат, чтобы убедиться, что они вошли в разные, но завуч все-таки свернула раньше, в тот коридор, где находилась ее комната. А вот Войтех довел Сашу до самой двери.

– Хочешь, я переночую у тебя? – предложил он. – Если вдруг тебе страшно оставаться одной.

Страшно ей было. Она остановилась, потому что от осознания того, что сейчас она войдет в комнату, где получасом ранее видела висящее в петле тело, сердце снова забилось быстрее. Очень хотелось согласиться, очень, но…

– Это будет неуместно, Войта, – собственный тон напомнил тон Тамары Игнатьевны.

– Почему?

– Потому что мы больше не вместе.

Войтех немного помолчал, а затем проговорил, уже гораздо тише:

– Я ведь оставался у тебя ночевать, когда мы еще не были парой, помнишь? В Красном Яре, когда Егор забрался к тебе ночью в комнату.

Конечно же, она помнила. Она помнила каждую минуту той ночи и той поездки вообще. Ведь именно тогда они первый раз поцеловались. Иногда Саше казалось, что после их ссоры она вспомнила каждое мгновение той поры, когда у них все еще было хорошо.

– Вот именно потому, что тогда мы еще не были парой, это и было уместно, – твердо сказала она. – А теперь мы бывшая пара, и это уже неуместно. Знаешь, однажды Айя сказала мне, что отношения меняют все. Что даже если вы когда-то дружили, а потом стали встречаться, то после расставания вы больше не друзья. Вы – бывшие.

По лицу Войтеха скользнула тень, напомнившая о том, из-за чего, собственно, они и расстались.

– Она сказала тебе это про Максима?

– Да, – врать сейчас Саша причин не видела. – Она сказала мне это про меня и Максима. Но теперь мы с тобой в тех же отношениях.

Войтех ничего на это не ответил, но и предлагать помощь больше не стал. Саша грустно усмехнулась и скользнула в комнату, оставив его в коридоре. Комната была пуста, ничего не напоминало о том, что здесь произошло. Но сердце все равно билось слишком сильно, и на этот раз не призрак был тому причиной.

9 февраля 2017 года, 9.00

Утром выглянуло солнце и ударил мороз. Снег на земле и на ветках деревьев искрился, слепил глаза, но дышалось легко и свежо. Во время вчерашней оттепели снег немного подтаял, а теперь снова замерз плотной коркой, по которой получалось идти даже без лыж, поэтому Войтех решил не брать их с собой. Он даже придумал легенду, объясняющую, зачем ему срочно нужно в лес, на тот случай, если на пути снова возникнет Тамара Игнатьевна и поинтересуется, куда это он собрался. Легенда была не слишком убедительной, а потому он обрадовался, когда удалось покинуть пансионат, никого не встретив.

По лесу Войтех шел неторопливо. Времени до урока было достаточно, хотелось осмотреться получше. Вчера он не смог полностью сосредоточиться на своих ощущениях. Сбивало присутствие Саши, болтовня Ивана. Сейчас же он оказался наедине с собой и со случившимся в этом лесу. Наверняка что-то почувствует даже без видений.

На самом деле Войтеха что-то беспокоило в школе с самого приезда. Сначала он никак не мог разобрать ворох ощущений, накрывших его, едва они втроем переступили порог старого дома, но этой ночью, лежа в постели без сна, он наконец понял, что главным чувством здесь была безысходность. Дикая, всеобъемлющая тоска от того, что что-то должно случиться, а он никак не может на это повлиять. Словно бегут по кругу стрелки гигантских часов, и невозможно их остановить. Даже если схватить руками, придержать, то стрелки останутся на месте, а время все равно будет идти вперед. А потом острые грани разрежут кожу на ладони и снова помчатся по кругу.

До того места, где обнаружили вторую жертву, а его вчера настигло видение, Войтех дошел довольно быстро. И без метки в телефоне он нашел бы его. Через густые ветки деревьев солнце пробивалось не так хорошо, а потому снег подтаял мало, следы, оставленные вчера, почти не изменились. Даже то место в сугробе, куда он упал после видения, было хорошо видно.

На этот раз снимать перчатки Войтех не рискнул. Во-первых, в этом уже не было необходимости, дополнительные видения посещали его редко, скорее всего он опять получит то же, что и вчера. А во-вторых, упасть в сугроб одному в такой мороз было опасно тем, что он замерзнет быстрее, чем придет в себя. Суровые морозы коварны, они вызывают сонливость, притупляют бдительность.