Наталья Тимошенко - Черная дама [СИ litres]

Следователь остановился посреди холла, церемонно представился, попросил выйти вперед тех, кто нашел тело Эльмиры Мартиросян, и вызвал на допрос Войтеха. Пока шли к кабинету директора, Войтех молчал, и Анна ни разу не обернулась к нему. Он чувствовал ее напряжение: видел по очень прямой спине и сведенным лопаткам, слышал в громком цокоте каблуков. Анна чего-то опасалась, но он не знал, чего. Едва ли того, что он даст понять, что знаком с ней.

В кабинете их уже ждал директор, с показной вежливостью уступивший место за столом следователю и собственноручно придвинувший второе кресло для его помощницы, кем тот представил Анну. Этим утром Петр Яковлевич совсем не походил на того человека, который отмахивался от Войтеха с его просьбами и всячески демонстрировал нежелание сотрудничать. Но Войтех не верил ему, видел фальшь в каждом движении. И даже заложенный нос и тяжелая голова ему в этом не мешали. Директор всеми силами демонстрировал готовность сотрудничать с традиционными следователями, будто специально подчеркивая, что он думает по поводу других.

К удивлению Войтеха, директор кабинет не покинул, остался тихонько сидеть в уголке. Следователь открыл одну из папок, вытащил какой-то листок, долго читал написанное на нем, а потом поднял голову и посмотрел на Войтеха поверх круглых очков.

– Итак, Войтех Ладиславович, расскажите нам, что случилось сегодня ночью.

– В школе проводился бал в честь Четырнадцатого февраля, – спокойно начал Войтех, стараясь лишний раз не смотреть на Анну. – В какой-то момент ко мне подошел один из учеников, Артем Мамонтов, и сказал, что его одноклассница поссорилась с девочками и выбежала на улицу. Естественно, мы пошли ее искать…

– Кто – мы? – уточнил следователь.

– Полицейские, которые дежурили в школе, я, Артем, и двое моих коллег.

– Двое ваших коллег? – переспросил следователь. – Насколько я знаю, с вами пошли преподаватель физкультуры и врач.

– Они оба мои коллеги, – Войтех сделал паузу, будто не собирался дальше продолжать, но по глазам следователя видел, что тот ждет правды. Наверняка директор уже рассказал ему о том, кто они на самом деле. – Мы сотрудники Института исследований необъяснимого из Санкт-Петербурга.

Следователь несколько секунд рассматривал его, но в его взгляде Войтех не видел недоверия или насмешки, какие часто появлялись в глазах людей, впервые узнававших про Институт.

– Слышал про вашу организацию, – неожиданно сказал следователь. – Правда, не думал, что когда-нибудь столкнусь по работе. Расскажите мне, как вы здесь оказались и что ищете.

Следующие полчаса Войтех во всех подробностях рассказывал о расследовании и, наверное, впервые в жизни видел в глазах представителя полиции исключительно интерес. Даже Володя Дементьев, когда только познакомился с компанией тогда еще энтузиастов-любителей, проявлял больше скепсиса. Войтеху казалось, что следователь уже знал почти все, о чем он рассказывает. Должно быть, Анна посвятила его в подробности. Перебивал нечасто, только для уточнения некоторых деталей, а когда Войтех закончил, откинулся на спинку кресла и удовлетворенно кивнул.

– Что ж, большое спасибо за рассказ. Я рад, что наши сферы интересов не мешают друг другу в данном расследовании, и, кто бы из нас ни нашел преступника, наша главная задача – остановить его и не допустить новых жертв.

Войтех хотел ответить, что новых жертв, возможно, не будет в ближайшие лет тридцать, но промолчал.

– Если вы позволите, моя помощница еще немного с вами пообщается, запишет ваши показания, – следователь указал на Анну. – А мы пока побеседуем со следующим свидетелем.

Войтех, конечно, не возражал. Анна кивком попросила его следовать за ней и вышла из кабинета первой. Пока они шли по коридору к соседнему кабинету, Войтех молчал, хотя вокруг никого не было. И только когда за ними закрылась дверь, отгородив от внешнего мира, в котором явно скрывалось что-то, что знала Анна и чего не знал он, поинтересовался:

– Расскажешь наконец, к чему такая конспирация?

Анна упала в кресло и устало посмотрела на Войтеха. Он понял, что у нее ночь тоже выдалась бессонной, а вчерашний день прошел в вечных хлопотах. Анна обожала напряженную работу, виртуозно решала возникающие проблемы, поэтому он и предложил ей кресло директора Института, когда возникла такая необходимость. Знал, что эта хрупкая маленькая блондинка справится с возложенными на нее обязанностями, заставит слушать себя не только женский состав, но и мужской. И ни разу за все время существования ИИН не пожалел о своем решении. Вот и сейчас в ее глазах вместе с усталостью плескалось глубокое удовлетворение. Чем бы ни занималась Анна, для чего бы сюда ни приехала, результаты у нее были.

– Боялась, что ты меня сдашь ненароком, – призналась она. – А нам было важно, чтобы директор пансионата ничего не заподозрил.

Войтех напрягся, подошел ближе, сел в кресло напротив, внимательно рассматривая лицо собеседницы. Анна действительно выглядела уставшей. Пожалуй, впервые в жизни ей можно было дать ее возраст. Обычно она напоминала девочку-подростка, а не тридцатилетнюю женщину, директора Института исследований необъяснимого, у которой в подчинении десяток людей.

– Володе удалось найти связи, чтобы следователь взял меня с собой якобы в качестве помощницы, – продолжала Анна.

Она открыла портфель, вытащила оттуда тонкую папку, из которой извлекла на свет один-единственный лист бумаги.

– Вот, это данные по мальчику, умершему тридцать лет назад в этом пансионате.

Войтех взял листок и жадно пробежал глазами по немногочисленным строчкам печатного текста. Парню было шестнадцать лет, умер от остановки сердца на следующую ночь после обнаружения третьей жертвы. На первый взгляд, никакого отношения его смерть к убийствам девочек не имела. Да и суицид он не совершал, как говорил следователь.

– Ты ради этого приехала лично? – не понял Войтех.

Конечно же, не ради этого. Даже если по какой-то причине эту информацию следовало скрыть от директора, то ее можно было переслать по емейлу. Петр Яковлевич, который не пользовался компьютером в принципе, едва ли смог бы перехватить письмо, даже если бы очень захотел.

Анна вытащила из папки еще кое-что: большую старую фотографию – и протянула Войтеху. Он сразу понял, что именно ради нее она приехала, ее привезла лично. Взял снимок осторожно. Вещи, важные для расследования, могли вызвать у него видения даже через тонкую ткань перчаток, а сейчас он не чувствовал в себе сил даже на малейшее озарение. Действие Сашиного порошка постепенно ослабевало, принося с собой головную боль и, кажется, температуру.

Фотография оказалось очень старой, черно-белой. На ней были запечатлены около трех десятков детей разных возрастов, стоящих в три ряда, а также несколько взрослых. Скорее всего, учителей или воспитателей.