Стивен Кинг - Будет кровь

На первом уроке всех новых учеников из трех так называемых «внешкольных городов» — Харлоу, Моттона и Шилох-Черча — согнали в актовый зал на собрание. С речью выступил тогдашний директор (он оставался директором еще много лет), высокий, нескладный дядька с такой блестящей лысиной, что она казалась отполированной. Его звали Альберт Дуглас, а школьники между собой называли его либо Алко-Алом, либо Дугом-в-Дугарину. Никто из ребят ни разу не видел его бухим, но все почему-то считали, что он пьет, как конь.

Мистер Дуглас поднялся на подиум, поприветствовал «наших замечательных новых учеников» и рассказал обо всех радостях жизни, которые нас ожидают в грядущем учебном году. В том числе: школьный оркестр, кружок хорового пения, дискуссионный клуб, фотокружок, кружок будущих фермеров Америки и любые спортивные секции на выбор (при условии, что это бейсбол, бег, европейский футбол или лакросс — американский футбол начинается в старших классах). Раз в месяц в школе бывают «Нарядные пятницы», когда мальчики должны приходить на уроки в галстуках и пиджаках, а девочки — в платьях (обратите внимание: минимальная длина юбки — на два дюйма выше колена, и никак не короче). В конце мистер Дуглас сказал, что в этом году не должно быть никаких «ритуальных посвящений» для иногородних учеников. То есть для нас. В прошлом году кто-то из новеньких из Вермонта попал в больницу после того, как его силой заставили выпить залпом три бутылки «Гейторейда» [2] Энергетический напиток. . И теперь в школе категорически запрещены все посвящения. После чего мистер Дуглас пожелал нам удачи в нашем «увлекательном образовательном приключении», и мы разошлись по классам.

Мои страхи заблудиться в огромном здании новой школы оказались напрасными. Во-первых, она была не такой уж и огромной, а, во-вторых, все наши уроки, кроме английского, проходили на втором этаже. Все учителя мне понравились. Я немного переживал за математику, но, как выяснилось, мы начали примерно с той же темы, на которой закончили в прошлом учебном году в старой школе, так что все было не так уж и страшно. На самом деле, все было отлично — пока не наступила четырехминутная перемена между шестым и седьмым уроками.

Седьмым уроком как раз был английский, и я пошел к лестнице по длинному коридору, мимо хлопающих дверей шкафчиков, мимо шумных компаний ребят, мимо столовой, откуда доносился запах макарон с мясом в томатном соусе. Буквально у самой лестницы кто-то схватил меня за плечо.

— Эй ты, новенький. Погоди.

Я обернулся и увидел громадного шестифутового тролля с прыщавым лицом. Его черные волосы длиной до плеч свисали сальными сосульками. Маленькие темные глазки таращились на меня из-под покатого лба и искрились фальшивым весельем. Одет он был в прямые узкие джинсы и обшарпанные байкерские ботинки. В одной руке он держал бумажный пакет.

— Вот, это тебе.

Не понимая, что происходит, я взял пакет. Мимо нас проходили другие ребята, кто-то украдкой косился на парня с длинными сальными волосами.

— Загляни внутрь.

Я заглянул. Там лежала тряпка, сапожная щетка и баночка крема для обуви. Я попытался отдать ему пакет обратно.

— Мне пора на урок.

— Не спеши, новенький. Сперва почисти мне ботинки.

Теперь все стало ясно. Это было «ритуальное посвящение», и хотя буквально сегодня утром директор сказал, что в школе подобные ритуалы категорически запрещены, я бы, наверное, это сделал. Но вокруг было много ребят, и я представил, что они все увидят, как я, мелкий шпендель, деревенский мальчишка из Харлоу, стою на коленях и чищу ботинки этому уроду. Слух мгновенно разлетится по школе. И все равно я бы, наверное, это сделал, потому что он был намного крупнее меня и мне не понравился его взгляд. Знаешь что, новенький? Я с большим удовольствием изобью тебя в фарш , говорил этот взгляд. Лишь дай мне повод .

А потом я представил, что сказал бы мистер Харриган, если бы увидел, как я униженно чищу ботинки этому лосю.

— Нет, — произнес я.

— «Нет» — это неправильный ответ, о котором ты точно потом пожалеешь, — сказал он. — Уж поверь мне на слово.

— Мальчики? Что тут у вас? Какие-то проблемы?

К нам подошла мисс Харгенсен, моя учительница географии. Молодая и красивая, она, наверное, только недавно окончила педагогический институт, но держалась уверенно, и все в ней говорило, что она умеет за себя постоять.

Тролль покачал головой: никаких проблем.

— Все хорошо, — сказал я, возвращая пакет владельцу.

— Как тебя зовут? — спросила мисс Харгенсен. Она смотрела не на меня.

— Кенни Янко.

— А что у тебя в пакете, Кенни?

— Ничего.

— Это, случайно, не набор для «ритуального посвящения»?

— Нет, — сказал он. — Мне пора на урок.

Мне тоже было пора на урок. Толпа ребят на лестнице уже поредела, и звонок должен был прозвенеть совсем скоро.

— Да, Кенни, конечно. И все-таки задержись на секундочку. — Она переключила внимание на меня: — Крейг, верно?

— Да, мэм.

— Что там в пакете, Крейг? Мне просто любопытно.

Я подумал, что надо сказать ей правду. Не из-за дурацкого кодекса чести бойскаута, в котором честность превыше всего, а потому, что он меня напугал и я разозлился. И еще потому (признаюсь как на духу), что вмешательство кого-то из взрослых очень бы мне помогло. Но потом я подумал: А как бы в такой ситуации поступил мистер Харриган? Стал бы он ябедничать или нет?

— Там его обед, — сказал я. — Половинка сэндвича. Он хотел меня угостить.

Если бы она забрала у него пакет и заглянула внутрь, у нас обоих были бы крупные неприятности, но она не стала… хотя, я уверен, знала правду. Она велела нам идти в класс и ушла, стуча каблучками как раз такой высоты, которая приличествует школьной учительнице.

Я пошел вниз по лестнице, но Кенни Янко снова схватил меня за плечо.

— И все-таки, новенький, тебе надо было почистить мои ботинки.

Тут я разозлился уже всерьез.

— Я только что спас твою задницу. Ты мог бы сказать мне спасибо.

Он густо покраснел, что совершенно не шло к его роже в густой россыпи вулканических прыщей.

— Тебе надо было почистить мои ботинки, — повторил он и пошел прочь, но тут же остановился и обернулся ко мне, по-прежнему сжимая в руках свой глупый бумажный пакет. — В жопу твое спасибо. И сам иди в жопу.

Неделю спустя Кенни Янко поругался с мистером Арсено, нашим учителем труда, и швырнул в него наждачным бруском. За два года учебы в средней школе Гейтс-Фоллза Кенни получил ни много ни мало три строгих предупреждения с временным отстранением от занятий — после нашего с ним столкновения у лестницы я узнал, что он был своего рода легендой, — и это стало последней каплей. Его исключили из школы, и я думал, что мои проблемы закончились сами собой.