Юрий Петухов - Проклятый [= Журнал «Приключения, фантастика» Выпуск 1.2000 ]

С большим приветом от Комиссии по Контактам!

Юрий Петухов

Краткий, неполный миг живет человечество во Вселенной — дитя малое, неразумное. Несоизмерима жизнь его мимолетная с вековечным бытием скал, океанов и самой зыбкой тверди под шаткими младенческими людскими ножками. С немой усмешкой глядят на новорожденного ползунка гады морские и птицы небесные — они были в этих темных вечных водах и в этом прозрачном небе за долгие миллионы лет до того, как неведомо откуда явился негаданно-нежданно в их мир слабенький и беспомощный двуногий, именующий себя венцом творения …И разве не правы они? В мир пришло нечто хлипкое и чахлое, что на взгляд ящеров хладнокровных и бесчисленно-вечных насекомых — мимолетная плесень на их земле — как явилась нежданно-негаданно, так и сгинет — ненужная, недужная, жалкая и слабая. Плесень! Смертная никчемная и вредоносная плесень, болезнь извечного и изначального. Ничтожная плесень. Болезненная пелена, мутная тончайшая рябь на поверхности бездонного океана.

Плесень… и боги! дети богов! сыновья и дочери самих Небес! Ни в ком и ни в чем во Вселенной не сходится столь малое, жалкое, гнусное, подлое и столь великое, возвышенное, чистое, как в тебе, двуногий сын Сил Незримых, ни в скалах, ни в пропастях, ни в гадах морских, ни в птицах поднебесных, ни в насекомой бесчисленной твари Божией. Чудо ты есть и назидание всем живущим! Жалок и велик ты. Непостижим взирающим на тебя. И непонятен себе самому, несущий в душе своей демонов, чудовищ, героев и богов!

Яра отмахнулась от широченной еловой лапы, сделала еще шаг вперед, оглянулась — зеленая ветвь качнула своим тяжким зеленым опахалом, пропустила Великую княгиню. Сонной недоброй одурью внезапно, будто ледяным мертвым дыханием-ветерком повеяло из-под него. Недаром ведуньи сказывают — не спи под елями, не броди в еловых чащах, во владениях черной и сонной Мары, не искушай владычицу страшных смертных грез. Дремучие чащобы опасны не зверем диким, не лесными изгоями-лешевиками, не чудищами кровожадными, но ядом тайным, тихим, сочащимся изо всех лесных пор, из самой земли, напитанной соками жизни и смерти, пьянящими и убивающими.

Яра искала одиночества. И знала, что не найдет его. Ибо все, смертные и бессмертные, живущие и ушедшие, великие и малые были в ней, в ней самой — весь мир!

Она решилась — бесповоротно, словно в омут с обрыва. И теперь не было пути назад. Она вошла в эту чащу, она ушла в этот лес. И она знала, что выйдет из него другой, совсем другой — не знающей сомнений, злой, беспощадной, ярой и яростной.

В этом гиблом и колдовском лесу даже днем стояла кромешная ночь, колдовская ночь. Ну и пусть! Главное ничего не помнить про ту ночь — единственную, звездную ночь между черным бездонным небом и черным бездонным океаном, ночь, в которой не было ни земли, ни воды, а были одни лишь небеса, была Вселенная, окружавшая их и растворенная в них… Ночь их первой любви!

Яра остервенело отмахнулась еще от одной тяжелой густо зеленой лапищи, с непонятным ожесточением и злостью, так, словно та пыталась задушить ее. Прочь! Прочь с дороги! Прочь из сердца! Ничего никогда не было! Никакой ночи, никакой звездной пропасти! Ничего не было! Только обман! Как же долго она ждала — этого часа, этого дня, этого напоенного тяжкой сладостью дурмана непроходимой чащобы. Довольно, хватит! Его время прошло. И пришло ее время… Жив, любимый! Он зовет на пир?!

Хорошо, пусть будет пир!

Да, пусть будет пир. Жив считал дни до этого пира, до этой долгожданной встречи с теми, кто возвел его на престол, усадил на этот резной, казалось бы, не человеческими руками сделанный трон, возвышающийся над Олимпом, над Горицей и Русией, надо всем миром. Пир примирения.

Он никогда прежде не считал дней — ни до грозных битв, ни до сладких встреч с любимыми, ни до предсказанных волхвами роковых событий… А теперь вот начал считать. Наверное, старым стал, думалось, порой. А может, всё сбылось и ничего ждать не приходится, а потому и придумывает мозг нечто нелепое и ненужное. Прочь! Прочь смутные мысли!

Великий князь вспомнил почему-то дядьку, сурового и верного Ворона. Им было хорошо и вольготно на Скрытне. Почему он не послушался старого мудрого воеводу, почему кинул тихий и добрый берег?! Он сам виноват. Во всем виноват. Ведь он сменил отца… и это было нужно только ему. Ничего в мире не изменилось. Только тоски и страданий прибавилось вдесятеро…

В одном из выпусков ПФ этого юбилейного года читайте продолжение бесподобного «Громовержца» — долгожданный роман Юрия Петухова «Богиня Гнева. Любовь и ярость»!

От редакции.Да, мы знали, что эти чудовищные опыты давно проводятся в нашей стране. Не секретом для нас было и то, что в октябре с. г. во время этапирования из Центральной лаборатории в новоземельские спецпоселения бежала одна из экспериментальных особей — слухи и домыслы об этом феноменальном побеге взбудоражили население, породили множество легенд. Мало кто знал, что речь шла не об особо опасном рецидивисте, и вовсе не о сбежавшем так называемом «снежном человеке»… и тем не менее, кое-какой достоверной информацией мы обладали уже тогда, и об этом свидетельствовали некоторые наши публикации. Но действительность превзошла все ожидания, все предположения. Члены подпольной организации, отказавшиеся назвать ее или хотя бы намекнуть на ее политическую ориентацию, сами вышли на нас. Свыше трех месяцев они укрывали беглеца от властей. Перед отправкой его в безопасное место за пределами СНГ, они решили устроить встречу с прессой. Разрешение было выдано лишь одному из нашей редакции, и эта мера предосторожности вполне понятна нам. Мы предоставляем слово корреспонденту.

Это была очень странная поездка с самого начала. Больше шести часов мне пришлось крутиться по Москве, прежде чем удалось отвязаться от трех или четырех «случайных прохожих», которые упорно шли по пятам. Билет до Архангельска был заготовлен заранее. Встречали меня в условленном месте. Слава Богу, дело обошлось без черных повязок, путанного маршрута и прочей ерунды из детективных романчиков. Хотя, надо признаться, предупредили ясно и коротко: выдам адреса — будет плохо. В спешке и суете сборов мне не удалось подготовиться к встрече, полистать соответствующую литературу, прессу. Но может быть, это и к лучшему, потому что, как выяснилось позже, все, что я когда-либо слышал и читал об этих экспериментах довольно далеко от действительности.