Александр Форш - Зов черного сердца [litres]

Кольцов уже собирался встать и уйти, когда услышал мелодичный звон колокольчика и в зал ресторана вошла женщина в бежевом плаще и ярком, невесомом шарфе на шее. Она осмотрелась и, улыбнувшись, направилась в его сторону. Где-то он уже видел ее, но не смог сразу вспомнить, где именно. Вполне возможно, что пересекались по работе. Лишь бы она его не узнала и не решила подойти поздороваться.

Он позвал официанта, попросил счет. Разговаривать с кем-либо настроения не было. К тому же он злился на Перовскую, которую теперь точно придется вызывать повесткой, и пусть только попробует не явиться.

– Добрый вечер, товарищ майор.

Голос прозвучал совсем рядом, и отвлекшийся было Кольцов посмотрел на незнакомку. Она все же подошла. Что за невезуха!

– Извините, я ухожу. – Ему как раз принесли счет, и он, глянув на чек, сунул в папку купюру.

– Не будьте букой, товарищ майор, – она надула губы, и Кольцов понял, почему женщина показалась ему будто знакомой. – Не так уж сильно я задержалась.

Он хотел начать извиняться за свой внешний вид, ведь она просила прийти в обычной одежде, а он, обуреваемый духом мальчишеского бунтарства, взял и ослушался. Признаваться себе в том, что форма выступала сегодня в роли щита, Кольцов не собирался. Извиняться он тоже передумал.

– Перовская? Вы такая…

– Какая? – Она покрутилась на месте, позволяя рассмотреть себя со всех сторон.

– Другая, – только и смог выговорить он.

– Спасибо, приму за комплимент. Поможете мне раздеться?

– Да, конечно, – справившись с оцепенением, Кольцов встал и принял ее плащ.

Инга Перовская мало походила на ту, какой он ее запомнил. Без вульгарного макияжа, с убранными в небрежный пучок на затылке волосами, она казалась лет на десять моложе и куда привлекательнее. Короткое облегающее платье подчеркивало женственность фигуры, будто заново рисуя изящные формы, а свободного покроя рукава походили на крылья. Замшевые лодочки открывали взору тонкие щиколотки, прятать которые было настоящим преступлением.

– А я ведь говорила, товарищ майор, не верьте всему, что видите. – Чуть склонив голову набок, она будто наслаждалась его замешательством. – Образ ведьмы придумали на канале, я стала его заложницей. С другой стороны, могу спокойно выходить на улицу, не опасаясь, что меня могут узнать. Ведь я так и не научилась получать удовольствие от популярности.

– Материться вас тоже на канале научили? – Вопрос вышел странным, каким-то по-мальчишески дурацким.

– Отчасти. Продюсеры лепили из меня этакую злую мачеху, способную отправить в декабрьский мороз падчерицу за подснежниками.

– И вам комфортно в таком образе?

– Я привыкла. Поначалу сопротивлялась, а потом поняла, что очень удобно, приходя на площадку, переодеваться не только в черные шмотки, но и в совсем другую кожу.

Разговор тек неспешно, плавно переходя от одной темы к другой, и никак не приближался к нужному вопросу, ради которого Кольцов буквально перешагнул через себя и приехал в ресторан. Откуда ему было знать, что ведьму уже расколдовали и к нему явится настоящая принцесса.

Интересно, что нужно сделать чтобы расколдовать ведьму? Поцеловать, как поступают все без исключения сказочные принцы? Если да, то какой принц поцеловал Перовскую? И понравилось ли ей?

Укол непонятно откуда взявшейся ревности вывел Кольцова из едва установившегося равновесия. Какие к чертям принцессы и поцелуи? О чем он вообще думает! Может, она потенциальная преступница и специально пришла в таком виде, сочинив историю о злых продюсерах! А он сидит с открытым ртом, куда ведьма скоро начнет складывать лапшу с его ушей!

Ведьма и есть! Просто прикинулась принцессой.

– Инга, давайте все же вернемся к цели нашей с вами встречи. – Он говорил, а сам мечтал прикусить себе язык.

«Насколько же ты, Кольцов, закостенел, что уже забыл, каково это – сидеть за столиком с красивой женщиной и не думать о работе. Ну что тебе стоило еще немного поизображать из себя джентльмена», – подумалось ему, и во рту появился горьковатый привкус. Горчил вовсе не кофе, который он снова заказал и цедил небольшими глотками. Горчила его собственная жизнь, которую он самым откровенным образом профукал.

А Инга расстроилась. Тут к гадалке не ходи, как бы двусмысленно ни звучала эта фраза в обществе настоящей ведьмы. Уголки губ опустились, в глазах потухли дьявольские огоньки, и рука, которая лежала в непосредственной близости от его собственной, была немедленно убрана под стол.

– Конечно, товарищ майор, – сказала она, а Кольцов явственно расслышал разницу между тем, как она произносила те же слова раньше и теперь. – Спрашивайте, что вас интересует.

– Вы говорили о секте, которой некогда руководил погибший Северцев. Вспомните ее название и адрес?

– Неужели вы сами не смогли найти такую простую информацию, товарищ майор? – Показалось или игривые нотки вернулись в ее речь? – Они называют себя «Церковь Седьмого Апостола». Располагаются в здании бывшего дома культуры, на улице…

– Да, я знаю, где это. Северцев часто там бывал?

– У меня нет тех доказательств, которые вы могли бы приобщить к показаниям, товарищ майор.

– Что вы имеете в виду?

– Вряд ли вы сможете воспринять всерьез мои слова, например о том, что свечение его энергетических тел менялось после посещения собраний.

Она говорила совершенно обыденно о вещах, которые действительно не укладывались в стройную систему жизненных установок материалиста Кольцова. Но он все равно готов был ее слушать и если не верить, то хотя бы попробовать принять ее взгляды, разделить ее увлечения.

Когда-то давно именно так он понял, что влюбился в ту единственную, ставшую впоследствии его женой. Позже растоптавшей его сердце, навсегда оставив на нем жирный рубец, как напоминание – не доверять женщинам. Какими бы распрекрасными они тебе ни казались.

Влюбляться в Ингу он, конечно же, не собирался. Не стоит путать божий дар с яичницей, а взбудораженные гормоны с чем-то возвышенным и одновременно глубоким.

Несомненно, она привлекала его как женщина. Только влечение это сводилось исключительно к физиологии. Невозможно влюбиться с первого взгляда, как бы не муссировали данную тему в кино и литературе. Его реакции на Перовскую вызваны банальным любопытством и эффектом неожиданности от кардинальности перемен в ее внешности.

«Интересно, а она еще мечтает увидеть его без кителя?»

Кольцов заерзал на месте от неожиданного конфуза, успокаивая себя тем, что ведьма вряд ли обладает рентгеновским зрением и не сможет рассмотреть причину неудобства сквозь стол.

– Вы правы. – Он просунул два пальца за ворот рубашки, оттягивая его и мысленно отругав себя за желание пойти наперекор. Надел бы свитер с широким горлом, не задыхался бы теперь под женским взглядом выброшенной на берег рыбиной. – Свечения и мерцания в протокол не внести. Мне сообщили о конфликте Северцева с кем-то накануне его смерти. Надеюсь, вы не спали, когда произошел инцидент?