Кристиан Винд - Нечто из Дарк Маунт [publisher: SelfPub с оптимизированной обложкой]

Мой ночной кошмар был полон ужасающего реализма. Все, за исключением одной детали, я прекрасно помнил до сих пор, несмотря на огромную временную пропасть, отделяющую мое прошлое от теперешней действительности.

Все, кроме последних слов своей мертвой матери. Она никогда не произносила этого.

– Хорошо-то тебе, Бенджамин, – тяжело вздохнул я, наблюдая за тем, как голодный пес уплетает жареные крылышки из большого картонного ведерка. – Набил брюхо, и ладно!

Я с тоской покосился на открытую бутылку виски, к которой так и не притронулся. Пить мне совсем не хотелось, есть – тоже. Поэтому почти весь вечер я только молча курил, поглядывая на блестящие капли дождя, срывающиеся вниз сквозь прохудившуюся крышу заброшенного здания.

К ночи похолодало, и я решил развести костер прямо на бетонном полу верхнего этажа. В блуждающем свете пламени старый дом казался особенно тоскливым, одиноким и нелюдимым. За голыми оконными проемами гулко стучал ливень, и в другой раз я бы с превеликим удовольствием растянулся поближе к огню с бутылкой хорошего спиртного, но только не сегодня.

– Мучает меня что-то, Бенджамин, терзает внутри-то, – произнес я, и пес на мгновение оторвался от своего угощения, с удивлением взглянув в мое лицо. – Будто что-то я забыл. Что-то важное!

Я снова закурил и с грустью подумал о том, каким счастливым я был бы всего день назад, выпади мне шанс набить карманы такими большими деньжищами.

Должно быть, на радостях я бы накупил новой, теплой одежды, а заодно заменил старые изношенные ботинки на новые – удобные и кожаные. Однако неясная тревога, колыхающаяся внутри моей груди, не давала мне никакого покоя. И в горло не лезло даже пойло, о котором я еще недавно мог лишь мечтать.

Не в силах совладать с душевными сомнениями, я поднялся с грязного пола и медленно побрел к дыре, зияющей в толстой каменной стене. Уперся плечом в мокрые кирпичи и выглянул наружу, задумчиво почесывая колючий подбородок.

Пустая улица внизу утопала в булькающих лужах. Даже свет вечерних фонарей не мог развеять мокрый сумрак, который обрушился на город вместе с непогодой. Я с трудом мог разобрать светящуюся вывеску старой аптеки на соседнем строении, а уж очертания домов по ту сторону Кахлуа-роуд и вовсе смазались в сплошную черную массу.

Где-то там, поодаль, в укромном старом мотеле у самого шоссе остановились два детектива из Вашингтона: молодой и угрюмый, похожий на скелет, обтянутый кожей, и второй – постарше и поплотнее, который нравился мне гораздо больше первого.

– Что-то я этим двум не досказал-то, Бенджамин, – просипел я самому себе под нос. – Но вот что?

Я сокрушенно покачал головой и снова шумно вздохнул. Сигаретный дым вырвался из моих ноздрей рваной струей и тут же упорхнул в разрушенное окно, испарившись без следа.

– Что бы сейчас-то сказала моя бедная мать, – я с горечью шлепнул себя по лбу. – Взял плату у двух хороших людей, но не смог им помочь. Как стыдно-то, Бенджамин!.. Но если бы я только сумел понять, отчего мне так паршиво на душе…

Я задумался и попытался отчетливо вспомнить то утро, когда заприметил странного парнишку неподалеку от аптеки. Если бы я был помоложе, то память, должно быть, не подводила бы меня так сильно.

– Давай рассуждать здраво, Бенджамин, – начал я, бездумно таращась в ночной ливень. – Отчего мне может быть так погано-то?.. Конечно, это связано с тем несчастным пареньком, тут нечего и сомневаться-то. Что-то я знал о нем, но забыл об этом рассказать тем двум детективам… О чем же я мог позабыть-то, Бенджамин?

Я взъерошил влажные волосы на затылке и ругнулся в пустоту. Не стоило мне так часто лакать спирт из аптеки ворчливого старика – от этого моя бедная голова совсем отупела. Я потерял ясность мысли, стал забывать собственные воспоминания. Если бы не те дьявольские пузырьки, то я наверняка давно бы ухватил верное направление и понял, что именно тревожит мой ум.

– Я, Бенджамин, совсем не виню людей, которые презирают таких, как я, – я с досадой махнул рукой, признавая свою никчемность. – Погляди-то на меня! Стою тут и мучаюсь, а сам не знаю, от чего. И другим от меня пользы никакой, и себе-то помочь не могу.

Я прикрыл глаза и изо всех сил постарался напрячь собственную память. Воскресил в своей голове образ сгинувшего паренька, как мог, восстановил события того раннего утра. Казалось, что внутри моей головы вот-вот произойдет прозрение – чувство это было таким близким, почти осязаемым. Однако чуда так и не случилось.

Я открыл глаза и разочарованно вздохнул. Я определенно двигался в правильном направлении, вот только никак не мог ухватить нужную мысль за скользкий хвост.

Пока я опустошенно пялился в мокрую аллею, Бенджамин за моей спиной успел умять все лакомство, и теперь удовлетворенно укладывался возле костра, громко покряхтывая. Я обернулся и с укором поглядел в его довольную морду.

– Помощи от тебя никакой! Жрешь за двоих, а толку-то чуть!

Рыжий пес обиженно моргнул, наклонив голову вбок. Затем молча опустил виноватую морду на передние лапы и замер.

Я уже собирался вернуться к огню, чтобы отогреться – промозглый ветер изрядно потрепал мои лохмотья, когда заметил какое-то движение внизу. Запоздавший пешеход со всех ног спешил куда-то под проливным дождем, напрасно стараясь прикрыть лицо ладонями и защититься от ледяных капель.

– И чего дома-то человеку не сидится в такую ненастную погоду, Бенджамин? – проворчал я, наблюдая за тем, как неизвестного внизу нещадно полощет ветер. – Будь у меня дом, Бенджамин, я бы из него и носа нынче не высунул…

Я хотел сказать что-то еще, но внезапно осекся. Какая-то смутная, скользкая мысль шевельнулась внутри моей головы, как неожиданно проснувшаяся на солнцепеке змея.

– Вот тебе и раз, – взволнованно выдохнул я, а затем закричал изо всех сил. – Бенджамин! Ну же, старая развалина! Поднимайся!

Пес, успевший было задремать, неохотно открыл один глаз, широко зевнул и с удивлением уставился на меня, явно не собираясь покидать свое уютное теплое гнездышко.

– Сказал тебе, пошевеливайся-то! – прикрикнул я, и пристыженное животное наконец послушно поднялось на все четыре лапы. – Давай-давай, пошли… Не ворчи, это важное дело! Пора тебе размять скрипучие кости, не то совсем превратишься в рухлядь-то!

Я быстрехонько юркнул вниз по темным, скользким ступеням, наощупь нашарил ладонями узкий проход, мигом пересек небольшое помещение на первом этаже, некогда служившее холлом, и очутился на аллее, поливаемой ночным дождем.

– Прости, Альварес, но я ничем не могу тебе помочь, – отрезал толстый Тэд. – Мистера Миллера и мистера Рида сейчас нет в мотеле.