Ольга Ворон - Инициатор

Алиса коротким взглядом обежала пол и стены комнаты. За коврами ощущалась плотность крепких старых стен. Выхода не было. Если только не ломится на прорыв или прожигать тело, выбираясь через серебрёные шторы.

— Говори, — прохрипела она. Голос уже отказывал. Тело трансформировалось перед серьёзной угрозой.

Йах продолжил:

— Ты в ловушке. Но ловушка эта — в твоём сознании. Тебя мучает необходимость подчиняться необоснованным приказам инквизиторов, когда ты чувствуешь сердцем их жестокую несправедливость. Ты ощущаешь, что обряды, которые останавливаешь, нужны тебе, как и всему человечеству…

Алиса нашла силы разлепить сведённые губы:

— Ложь. Обряды — только спектакли, в которых людей убивают.

Йах покачал головой:

— Сильно ли эти обряды отличаются от церковных? Такой же спектакль…

— В них не убивают, — отчеканила она. — И это достаточное отличие.

— Не убивают людей, — усмехнулся йах. — Но сколько потерявших души ради этого? Альфа-йахов, бета-йахов, прото…

— Прото?

Она дёрнулась. Когда-то где-то она слышала это имя.

— Да, — удовлетворённо улыбнулся он. — Наш отец, наш создатель. Тот, с кого началось всё. Тот, кто поступил наперекор иным божествам и открыл людям тайну их крови. Тот, кто искупил вину всего человечества, чтобы оно жило…

Алиса смешалась.

— Ты говоришь о… сверх-йахе?

Йах кивнул, расслабляя плечи:

— Ты тоже думала о нём? Достойная дочь… Прото-йах не просто наш основатель, но и тот, кто способен перевернуть это человечество, кто его может сделать чище и ярче. Просто ему нужно вернуться. Слышишь? Вернуться — и этого будет достаточно, чтобы началась новая эра — света и добра! Его вызывает моя душа, его зовёт мой дух. И ты знаешь, ты чувствуешь, я вижу, что каждый обряд приближает его к нам. Ты чувствуешь кровь…

Алиса втиснула когти в ладони и не почувствовала боли от возникших ран. Но сознание стало чище.

— Довольно, — процедила она, пригибаясь. — Ты — слуга Сатаны!

Йах распрямился:

— Я — сын Прото. Как ты — его дочь. Я зову его.

— Ты — нечистоты духа! Ты достоин понимания своей низости, — прошипела Алиса.

Йах с усмешкой посмотрел на то, как приподнимается апостольник над вздыбливающимися волосами девушки.

— И что ты сделаешь, сестра? Инициируешь меня? Меня?!

Алиса прянула, не отрываясь от красных вертикальных зрачков.

А йах тихо рассмеялся, качая головой.

…

Алиса кусала губы, глядя на смеющегося йаха, пока внезапный треск за шторами не остановил его. Лицо неизвестного застыло маской сосредоточенности, а ноздри шумно вдохнули воздух. Только теперь его волосы приподнялись в звериной свирепости, а руки трансформировались, взбугрив плечи силой.

— Йааахааассс, — прошипел он, оскаливаясь в сторону Алисы.

Алиса почувствовала атаку за мгновение до неё и прыгнула в сторону, уходя перекатом и сжимаясь шариком в углу, защищающем спину.

Сильным ударом штору вместе с креплениями снесло внутрь комнаты, и на фоне белёсого ночного неба на подоконнике встали две знакомо укутанные в ткани фигуры. Когда первая легковесно спрыгнула вниз, Алиса уже поняла, что происходит.

— Нежить йах первоинициированный, иерей Марк, в миру Марк Станшев приговаривается к очистительной смерти!

Голос знакомый до боли привычным холодом и спокойствием умудрённости — голос командора Борислава. Алиса вздрогнула, сжимаясь в углу всё больше, а йах Марк зашипел, подбираясь перед боем. Сдаваться он не собирался.

Командор появился в проёме окна тёмной тенью, уверенно прямой и несгибаемой, безучастно оглядывая комнату за спинами своих готовых к работе инициаторов.

— Нежить во служении Лиса, в миру — Алиса, — так же равнодушно вбивал слова приказа холодный голос командора. — Приговаривается к очистительной смерти. Во имя Отца и…

Алиса подскочила, когда взгляды инициаторов упали на неё. Азартные глаза, ожидающие, ждущие интересной схватки. И ни мимолётного сожаления, ни удивления встречи в них не было.

Диана и Надежда.

Почувствовав, как дрогнули губы, Алиса поняла, что схватки не избежать.

— Йаахааассс! — зашипел Марк и кинулся вперёд.

Торнадо бешеной схватки закружилось в комнате. Три нечисти схлестнулись, раздирая друг друга. Свистели руки, разрывая воздух, трещали мышцы. Взорвался задетый ковёр — полоснул по воздуху, разошёлся в лоскуты, сваливаясь вниз. Он падал так медленно, так плавно, а сумасшедшее кружение тел под ним казалось смазанными мазками. Но Алиса успела заметить тот момент, когда йах Марк вышиб из схватки Диану, всей мощью выбрасывая её на стену, а Надежде подставляя спину. Надя-Дива кинулась на открытую холку и попала под площадный удар краем сорвавшегося ковра. Её это не остановило — руки ударили крест-накрест, взрезая ткань, но Марка перед ней уже не оказалось. Йах пружиной вылетел в балконное окно. Командор и не попытался его остановить, отшатнувшись с дороги летящей свирепой мощи, чтобы не попасть под бьющую мимоходом по горлу лапу.

Яростно зашипев-засвистев, Надя прыгнула к окну. С балкона — вверх на крышу, вслед за беглецом. А Диана, проводив взглядом подругу, повернулась к оставшейся в комнате приговорённой.

— Нет… — прошептала Алиса, отодвигаясь. — Ди…

Работающий инициатор двигался на неё неостановимо.

— Ди, — Алиса отодвигалась, качая головой, — я не хочу с тобой драться… Ди?

Бывшая подруга шумно вдохнула воздух и бросилась.

Алиса нырнула в сторону, но всё равно чёрные когти метнулись возле её лица. Ещё рывок Дианы — Алиса скакнула на стену, на миг повиснув на ковре и тут же прыгнула на дверь комнаты. Выломала её, пролетела, кувыркаясь в коридоре, вскочила, готовясь бежать…

В другой стороне широкой рекреации стояла Лиля. Тёмный силуэт монахини, молитвенно сложившей ладони перед грудью, словно облитый чёрным тяжёлым полотнищем, не двигался.

Обернулась.

Диана выходила в рекреацию — от широких свободных шагов колыхалась глубоко-черная ткань подрясника.

Алиса успела облизать губы и увидеть в окнах свет прожекторов недостроенной многоэтажки. Два инициатора ударили одновременно. Бросок! И тут же отскочили, злобно шипя и судорожно извиваясь. Алиса стояла, замерев, а на выпрямленных в стороны руках алела чужая кровь — клинки девушки-йахи унесли с собой. Они отступали, шипя от боли и неуверенно шатаясь на ослабевших ногах.

Алиса выпрямилась, опуская руки, глянула на одну противницу, на другую — ножи сидели, по рукояти войдя меж рёбер. Оба пробили сердца. И оба не остановят йахов. Может быть, дадут время оторваться.

Она подскочила к окну, вышибла стекло и, встав на подоконнике, оглянулась.