Анастасия Медведева - Поколение S [СИ]

Ночь перед началом…

Клубная музыка заглушала голоса; казалось, что все слова, произносимые сотней людей в этом темном, задымлённом и насквозь проспиртованном помещении, поглощаются Великой Бездной. Мигающий яркий свет резал глаза, и девушка, лицо которой было буквально изуродовано текущей от жары косметикой, зажмурилась и оттолкнула от себя очередное нетрезвое тело. Она пробиралась к выходу, потому что последние несколько минут ей было невыносимо плохо. Она не знала, от чего именно — от количества выпитого или от количества проглоченного вместе с выпивкой, но понимала одно — ей нужно срочно выйти на воздух. Капюшон её толстовки скрывал лицо, на котором не отражалось ни одной эмоции. Если бы здесь были полицейские, они бы сразу распознали в девушке несовершеннолетнюю и начали задавать вопросы — что такая молодая девушка делает в ночном заведении, притом в состоянии алкогольного опьянения и совершенно точно — под какими-то таблетками?.. Но полицейских в клубе не было, и девушка дошла до выхода, получив по пути несколько ударов в бок от активно танцующих локтями парней и девчонок, выругалась, шипя что-то нечленораздельное, сплюнула и толкнула тяжелую железную дверь.

Свежий воздух улицы кружил голову, несмотря на примесь запаха сигарет и дури.

Девушка посмотрела по сторонам, натянула капюшон так, что теперь не было видно даже носа, и направилась к подворотне за клубом. Её шаги были тяжелыми — в конце она даже опиралась о стену; несколько стоявших неподалёку от входа парней, ткнули в её сторону пальцем, коротко хохотнув:

— Кажется, блевать пошла.

Девушке было плевать, что о ней сейчас подумают. Её мутило, но не до такой степени.

Она скрылась за углом здания, прошла ещё с десяток метров и прислонилась спиной к стене. А потом резко выдохнула, выпуская на волю астральное тело.

Проекция сознания вылетела из неё, словно пробка, и замерла над обездвиженной фигурой, всё также стоящей в подворотне за клубом… А затем резко рванула вверх, взлетая над городом. Свобода была пьянящей! Если то, что разрезало сейчас ночной воздух, можно было назвать душой, то эта душа совершенно точно была счастлива! Она парила, делала сальто, уходила в резкое пике и на мгновенье замирала — чтобы сорваться вновь! Наконец, нарезвившись, проекция сознания опустилась на мост и замерла на ограждении, глядя на воду.

Затем что-то заставило её повернуть голову — какое-то движение сбоку, то, чего там не должно было быть, — и она увидела человека, стоявшего за оградой и державшегося за неё побелевшими от напряжения пальцами. По позе этого мужчины в деловом костюме можно было угадать — он собирается прыгать. Но зачем? Чего ему не хватает?.. Его костюм — совершенно новый, его волосы стрижены в явно дорогом салоне, его портфель — кожаный, его ботинки — начищены до блеска.

«Зачем ты хочешь прыгнуть?» — хотело спросить сознание девушки. Хотело, но не могло.

А затем оно увидело тень за его спиной. Точнее, нет, не тень. Человека. Парня в черных джинсах и темной толстовке с капюшоном, что-то тихо шептавшего себе под нос.

«Он тоже любит скрывать лицо» — подумалось той, что путешествовала без тела.

Мужчина, стоявший у ограды, будто бы и не замечал парня за своей спиной. Он вдруг пришёл в движение и ловко перелез через решётку забора; затем завис над водой, держась за неё руками…

И тут его лицо исказила такая мука, словно он совсем не хотел делать то, что собрался! А в следующее мгновение его пальцы разжались, и он полетел вниз, не издавая ни звука.

Парень, что стоял за его спиной, проводил летящее тело взглядом, сделал шаг назад, развернулся и пошел в сторону левого берега — к окраинам.

Сознание девушки встрепенулось, хотело, было, рвануть за ним… а затем резко улетело наверх, чтобы сделать большой крюк и ворваться в ожидавшее его возвращения, тело.

Девушка без сил упала на колени и начала кашлять, наконец, почувствовав позыв освободить свой желудок. Обесцвеченные белые пряди немытых волос упали на лицо; она откинула их вместе с капюшоном. Теперь любой человек мог увидеть, насколько она была юна…

Сделав над собой усилие и продышавшись, девушка вновь откинулась назад, опёрлась спиной о стену, отряхнула грязь с коленей и приложила ладонь к горевшему лбу. У неё был жар. В этот раз она явно перебрала со средствами.

Однако, светловолосая школьница не думала об этом.

Она сидела на асфальте и повторяла как заведенная, даже не замечая, как из её глаз катятся слёзы:

— Не одна… не одна… не одна… Я не одна…

«Странник» путешествует вне тела; «монстр» может обращаться в зверя; «ворон» управляет птицами, «кукловод» — людьми, «спрут» материализует дополнительные конечности, «медиум» общается с мертвыми, «тень»… не знаю, что у неё за способность…

Я рисовала их, не понимая — зачем, и почему они так хотят быть нарисованными…

— А почему у тебя только «тень» нарисована в женском образе? — мама заглянула в мой альбом и ткнула пальцем в рисунок.

— Потому что само слово женского рода.

— Да, «спрут» у тебя прям гермафродит какой-то…

— Потому что спрут может материализовывать дополнительные конечности или увеличивать имеющиеся, — повторяю уже в сотый раз, — я не могла позволить себе воплотить этот образ в мужском обличии из-за моральных принципов, — фыркаю и закрываю альбом.

— А вообще у тебя все герои какие-то бесполые… как будто ты и не хотела присваивать им гендерные признаки, — замечает мама.

— Потому что это не герои, это сущности… Мам! Хватит!!! Это всего лишь школа! Нечего бояться: с огнестрельным туда не пускают, а от ножа я защищусь своим альбомом — он у меня толстый!

Я закатила глаза и демонстративно выдохнула, качая головой. Её желание растянуть момент прощания в мой первый день, конечно, очень умилительно. Но я понимаю, почему она это делает: из-за чувства вины за наш переезд. Чувства вины передо мной.

А ещё, подозреваю, моя мама решила испытывать угрызения совести по поводу того, что не смогла сохранить нашу семью. Она вообще любит обвинять себя во всём: если она хоть раз не посыпала голову пеплом — то день прошёл зря.

Я скосила глаза на таксиста, ухмыльнувшегося после моих слов, и глубоко вздохнула.

— Всё, я пошла. А ты езжай на свою новую замечательную суперкрутую работу, которая принесёт нам много денег, радости и счастья, — выдав всё это, открыла дверь… а затем вернулась в кабину. — Я записала ваш номер, — сообщила водителю на всякий случай. — Если мама не доберётся до работы, я знаю, как вас найти.