Артём Мичурин - Ош. Смертные души [СИ]

Существо замерло, искажённое яростью лицо расслабилось, глаза обрели осмысленный взгляд.

— Телефон, — повторил Ларс, — помнишь? Куда ты его дел?

Существо оглянулось, сползло с голландца и похлопало себя по несуществующим карманам, всем своим видом выражая растерянность, граничащую с испугом.

— Его нет, — произнесло оно низким рокочущим голосом. — Я потерял...

— Вспомни, — осторожно поднялся с пола Ларс, — когда ты его последний раз видел.

— Перед тем... перед тем, как нас схватили, — село существо на корточки и обхватило голову руками. — Всадники в латах. Они отобрали его, всё отобрали.

— Верно. А что было дальше?

— Казнь... Нас собирались казнить. Тебя, — указало существо на Ларса, — вспороли, как рыбу. А потом прилетел дракон...

— Виверна, — поправил голландец.

— Точно, виверна. И мы оказались в Газамаре... Боже, — поднесло существо руки к лицу, после чего опустило взгляд на могучую грудь и вздувающиеся буграми мускулов ноги. — Что со мной? — пошатнулось оно. — Что со мной такое?!

— Успокойся, — примирительно поднял руки Ларс.

— Успокоиться?! — вскрикнуло существо. — Что это такое?! Что ты со мной сделала?! — обратило оно взгляд на Санти.

— Назови своё имя, — спокойно произнесла принцесса, не спеша меж тем убирать палаш в ножны.

— Моё имя?! При чём тут моё имя?! Что с моим телом?!

— Назовись.

— Олег! Довольна?! А теперь отвечай, как вернуть моё тело!

— Это невозможно.

— Врёшь! Чёрт тебя дери, сделай, как было!

— Как было? — усмехнулась принцесса и убрала, наконец, палаш. — Так же ничтожно и жалко?

— Да! Это было моё тело! Моё, ясно?! Ты не имела права!

— Ты сам сделал выбор.

— Я понятия не имел! Ты не предупреждала о таком! — ударил Олег кулаком об пол и только сейчас осознал, что стоит на четырёх конечностях. — О нет...

Изменившаяся конфигурация тазобедренного сустава позволяла ногам принимать невозможное для человеческой анатомии положение, доступное мастерам.

— Чем ты недоволен? — искренне удивилась принцесса. — Твое прежнее тело не стоит сожалений, оно было слабым и нелепым. Взгляни на себя нынешнего и возрадуйся — ты поднялся на новую ступень развития.

— Я стал монстром.

— Нет, — коснулась Санти подбородка Олега и подняла его поникшую голову, — ты остался собою. Душа Варна была очень сильна, однако тебе удалось обуздать её. Но телесная оболочка человека не годится для великих душ...

— Как маленькая батарейка для большой ёмкости, — вставил своё наблюдение Дик.

— Это было неизбежно? — спросил Олег, глядя в глаза принцессы.

— Варн мог разорвать тебя, — ответила Санти, — это второй из двух возможных вариантов.

— Ты всё знала, и не предупредила.

— Предупреди я, ты бы отказался?

— Как я вернусь в свой мир таким? — произнёс Олег в пустоту, поднявшись на ноги.

— Давай будем решать проблемы по мере их поступления, — предложил Ларс.

— Расскажи, что ты видишь, — повернулся к нему Олег и развёл руки в стороны, будто в примерочной.

— Ну, в тебе где-то два десять роста, очень развитая плотная мускулатура, весить ты должен кило под двести, наверное. Пропорции вполне обычные. Если будешь держаться вертикально...

— ...буду похож на человека, — закончил за него Олег.

— Не утрируй.

— Что с лицом?

— Голова стала немного крупнее, так что черты слегка изменились, но в целом оно прежнее.

— Это правда? — взглянул Олег на Жерома, проведя пальцами по своей скуле.

— Подбородок стал более волевым, — ответил тот после непродолжительного раздумья. — Мне нравится, серьёзно. Смоешь кровь — будет ещё лучше.

— Кровь? Моя?

— Нет, — усмехнулся Миллер, и кивнул в сторону капитана: — вон того парня.

— Что с ним произошло?

— Ты его съел, — пожал Дик плечами, не найдя лучшего ответа.

— Не самый плохой источник пищи, — со знанием дела заметил Ларс.

— Теперь я ещё и каннибал, — обтёр Олег губы ладонью.

— Технически нет. Всё же капитан Варн не был человеком.

— Это всего лишь мясо. Подними меч, — указала Санти на клинок Элайи. — Должен прийтись впору.

Олег взялся за веретенообразную ребристую рукоять и без труда поднял массивное оружие одной рукой.

— Что ж, — повращал он меч, глядя на бегущие по клинку отблески, — в этом теле есть свои плюсы.

— И в этой душе, — добавила Санти.

— Что будем делать с Элайей и Солидусом? — поинтересовался Дик.

— Я очищу их, а вы поглотите, — ответил Олег. — Думаю, это должны сделать ты и Жером.

— Э нет! — замотал тот головой. — Все эти переходы на новую ступень развития не по мне. Я, с вашего позволения, останусь на своей, пусть невысокой, зато родной. Дозу нужно повышать постепенно.

— Хочешь оставаться балластом? — спросил Миллер.

— Не припомню, чтобы я до сих пор кого-то утруждал. Может ты перенапрягся меня оберегать?

— Уже забыл, как подставил всех в куполе? Трусливый ублюдок.

— Это совсем другое, — скрипнул зубами Жером. — Тебя не было в моей голове, ты этого не видел.

— Я видел такое, отчего ты обгадился бы, не успев заплакать.

— Оставь его, — положил руку на плечо Миллера Ларс. — Я поглощу душу.

— Уверен? — обернулся Дик. — Ты только недавно через такое прошёл... Одно дело секураторы, и совсем другое — это, — кивнул он на огонёк над разрубленным телом Солидуса.

— Я уверен, — улыбнулся Ларс, бросив взгляд на принцессу.

— Солидус и Элайя не столь сильны, как Варн, — произнесла Санти, разглядывая изуродованные останки стражей, — изменения будут менее значительны, но их не избежать.

— А что на счёт...? — обхватил Дик руками воображаемые полусферы возле своей груди, кивнув на труп Элайи.

— Пол не имеет значения, — улыбнулась принцесса.

— Слава богу.

— Но прежде, чем вы приступите, — продолжила Санти, — я хочу свою плату.

Раздавленная голова Уртуса всё ещё сочилась кровью из-под водружённой короны. Пропитавшиеся одежды прилипли к костлявой старческой груди, узловатые пальцы застыли, вцепившись в пустоту, раскрытый в безмолвном крике рот чернел гнилыми зубами.

— Он не похож на хозяина великой души, — приблизился к мертвецу Олег.

— Нет, — покачала головой Санти, — ни капли не похож.

— Но почему?

— Величие скверно сочетается со старостью и телесной немощью.

— Из-за чего он состарился, если его душа так сильна?

— Ты знаешь.

— Печать Отречения? — произнёс Олег, словно не своим языком.

— Печать Отречения, — тронула принцесса прядь окровавленных седых волос. — Все эти века отец ждал милости богов, верил, что они снизойдут до него и примут. Он берёг свою душу для них. О, — поднесла она пальцы к золотистому огню, — такой дар, и такое пренебрежение. Должно быть, это невыносимо. Как думаешь?