Т. Клайн - Церемонии

Незнакомец восхищенно поднял брови.

— Просверлить дыру? — он огляделся. — Чем?

Галлагер рассмеялся.

— Нет-нет, мы не собираемся заниматься этим прямо сейчас. Придется вернуться завтра с нужным оборудованием.

— А, понятно. Завтра. — Незнакомец кивнул как бы собственным мыслям. — Я так понимаю, что вы не местные.

— Из Принстона, — сказал молодой человек. — С факультета геологии.

— В самом деле? — На незнакомца это, кажется, произвело большое впечатление. — И вы приехали сюда на машине?

— Именно так, — ответил Галлагер. — А что такое? — тут же спросил он, потому что старик неожиданно нахмурился и теперь казался встревоженным, как будто только что вспомнил что-то необычайно неприятное.

— О, ничего страшного, — сказал незнакомец. — Просто… где именно вы оставили машину?

Галлагер кивнул на север.

— На старой грунтовке где-то в миле-полутора отсюда. Она, судя по всему, проходит возле городской свалки.

Незнакомец мрачно покачал головой.

— Я так и думал.

— Что-то случилось?

— Скорее всего, нет. Просто в этом городке существуют довольно дурацкие законы о парковке на этой дороге по воскресеньям, и… бывали неприятные случаи. Иногородним частенько приходится потом добывать свои машины со штрафстоянки.

— По воскресеньям? — переспросил Галлагер. — Какая глупость! Машина даже не на дороге. Я съехал к самой обочине.

Незнакомец пожал плечами.

— Вы наверняка абсолютно правы. Вот только местные жители не очень уважают законы штата. У них тут довольно странные представления о том, что можно делать в воскресенье…

— Погодите! — возразил Галлагер. — Мы сегодня видели людей в автомобилях, и они явно были местным.

Незнакомец кивнул с таким видом, будто уже жалел, что затронул эту тему.

— Разумеется. Скорее всего, они ехали на воскресную службу. Но к иногородним они относятся несколько иначе.

— Но мы из Принстона, — сказал молодой человек.

— Значит, они эвакуируют автомобили? — уточнил Галлагер. Он явно начинал беспокоиться. — Глупость какая-то. Мы тут практически по официальному делу.

— Видите ли, дорога к свалке находится в собственности города, — как и этот лес, — так что… — Старик пожал плечами и отвел взгляд.

— Да ладно, доктор Галлагер, — сказал молодой человек. — Никто не тронет нашу машину.

Мужчина с сомнением потер подбородок.

— Нет, разумеется. Но мне не хотелось бы тут застрять. — Он отступил и снова поднес к лицу фотоаппарат. — Мы просто… О господи, что это?

Мимо его ног проскользнула толстая коричневая змея и пропала в кустах.

— В последнее время тут развелось множество змей, — сказал незнакомец. — Думаю, вы об этом читали. Кое-кто поговаривает, что их растревожили все эти землетрясения. У нас тут многих покусали — больше, чем за прошлые двенадцать лет вместе взятые. В основном щитомордники. Надеюсь, вы взяли с собой аптечку от змеиных укусов.

Молодой человек повернулся к Галлагеру.

— Вы взяли?

Галлагер поморщился.

— Нет, конечно. Я знаю этот лес. Здесь нет ничего опасного, если не… О господи, еще одна! — Он отступил, потом нахмурился и посмотрел на холм. — Может, нам и правда не стоит сегодня тут задерживаться.

Молодой человек пожал плечами.

— Как скажете.

Незнакомец откашлялся.

— А вы… хм-м… знаете дорогу обратно? Просто я как раз сам собирался в ту сторону. Мог бы вам показать нужную тропинку прямиком к вашей машине, чтобы вы не заблудились.

Галлагер укладывал фотоаппарат в чехол.

— А знаете, это было бы очень кстати — Он повернулся к молодому человеку. — Ладно, пойдем. А завтра займемся делом всерьез.

Следом за незнакомцем они пошли по извилистой тропинке на север. Старик что-то насвистывал.

— Вы, кажется, неплохо знаете этот лес, — сказал Галлагер.

Старик улыбнулся, но не посмотрел назад.

— С детства. Я тут вырос.

Они шли мимо группы высоких кустов. Старик быстро глянул туда, где листва росла гуще всего, и почти незаметно мотнул головой.

— А ну-ка не отставайте, — окликнул он. — Не хочу, чтобы кто-нибудь заблудился.

Только когда люди прошли дальше по тропинке и практически скрылись из вида, кусты зашевелились, потом затряслись, и из них появилась громадная фигура бывшего фермера.

Несколько секунд существо стояло и наблюдало за удаляющимися силуэтами, потом повернулось к холму. Упершись плечом в громадный серый валун, который не смог бы сдвинуть ни один живой человек, фермер высвободил его из земли и покатил к основанию холма. За ним последовал другой валун, потом третий. Вскоре на склоне холма уже возникло строение.

Существо сооружало алтарь.

— Мы должны что-то сделать.

— Определенно должны!

Мужчины вышли из дома Стуртевантов в молчании, каждый был погружен в собственные мысли. Но теперь все собрались у дороги.

— Ни разу не видел старину Иорама таким расстроенным.

— Я б сказал, у него есть на это полное право.

— Как мне кажется, нам нужно действовать немедленно. Нужно взять автомобили и поехать к Сарру.

— Погоди, Нафан, откуда нам знать, что…

— Я рисковать не собираюсь! — Лундт ударил кулаком по ладони. — Я был у Поротов в то воскресенье и видал этого парня. И приметил, как он глядел на мою Сару.

— Вы же не собираетесь что-то с ним сотворить? Это не по-божески…

— Нет, конечно, Мэтт. Мы просто его проведаем, только и всего. И скажем, чтобы он уезжал…

— Сегодня же.

— До темноты!

— Вот именно, чтобы он уехал до темноты и никогда не возвращался.

— Только никакого оружия.

— Нет, конечно! Для слизняка вроде него оружие не понадобится. Видали, какие у него мягкие руки?

Наступила тишина.

— А если он знает заклинания, — произнес Аврам Стуртевант то, что беспокоило всех, — никакое оружие нам все равно не поможет. Нужно довериться Господу.

— Погодите, — сказал Гейзель. — Вы все знаете, что Господь заповедовал терпение, и может стоит сначала поговорить про это с самим Иорамом? Не нужно так торопиться.

— Не забывай, что сегодня за день, Мэтт. В такую ночь нам тут подобные типы точно не нужны. Он сейчас как раз может замышлять какую-нибудь мерзость.

— Но, может, он даже не знает, что сегодня за день.

— Послушай, брат Матфей, — заговорил сухощавый пожилой фермер. — Я подвозил этого парня на прошлой неделе, и знаешь, о чем он меня расспрашивал всю дорогу? Про сегодняшний день, тридцать первое июля, и много ли у нас в эту пору случается убийств. — Он уставился на Гейзеля. — Что ты на это скажешь, а?

Гейзель промолчал.

— Все ясно, — сказал Лундт. — Пошли!

Проходя через эту часть леса с двумя чужаками, Старик погружается в почти ностальгические воспоминания.