Т. Клайн - Церемонии [litres]

– Вы выглядите абсолютно восхитительно, – сказал он, оглядывая ее с ног до головы. – Платье отлично вам подошло. Был бы я лет на сорок помоложе! – Его глаза блестели. – Рад, что вы надели такие симпатичные белые туфельки, это очень разумное решение. Я знал , что вы – девушка разумная.

«Какая глупость» , – подумала Кэрол, но при этих словах ее окатила волна удовольствия. Видение в ресторане – темнота, нож, зловещий взгляд в свете свечи – уже практически забылось.

– Вообще-то, – призналась девушка, – это туфли Рошель. Странно, что она не взяла их с собой. Они мне слегка великоваты. Пришлось насовать в носки салфеток.

– Какая умничка! – старик просиял. – Уверен, что Рошель не обидится. И вы только поглядите на себя, настоящее видение в белом. – С шуточным поклоном Рози взял девушку под руку, чтобы помочь ей сесть в машину, но, когда она уже склонила голову, чтобы забраться внутрь, он внезапно замер.

– Ох, нет, – услышала Кэрол его голос. – Это никуда не годится.

Она выпрямилась и увидела, что старик хмурится. Хотя Рози быстро отвел взгляд, Кэрол заметила, что он смотрит на ее бедра и явно смущен. Она с тревогой оглядела себя, заранее беспокоясь о месячных. Рози откашлялся, подался вперед и сказал почти шепотом:

– Кэрол, мне кажется, под такое тонкое платье следует надевать… скажем так, нательную одежду того же цвета.

Кэрол опустила взгляд и покраснела. Он был прав. Ее розовые трусики явно проглядывали сквозь тонкую ткань платья.

И хотя голос у нее в голове произнес: Ну и что с того? Это эротично! – она тут же принялась извиняться перед стариком, как будто совершила какую-то ужасную оплошность.

– Я сбегаю наверх и переоденусь. Мне нужна всего минута.

Покрасневшая от смущения, Кэрол торопливо вернулась в квартиру. Поднимаясь по ступеням к входной двери дома, она ощущала на себе взгляд старика. Наверху, у себя в спальне девушка сняла розовые трусики и натянула белые. Она чувствовала себя девчонкой, которую родители обругали непонятно за что. «Ну вот, – подумала она, глядя на себя в зеркало, – теперь я и правда видение в белом…» Кэрол бросила еще один взгляд на свое отражение, опасаясь, что треугольничек рыжих волос между ног будет виден через тонкую ткань; но нет, она выглядела белоснежной как статуя.

Когда девушка снова вышла на улицу, Рози по-прежнему стоял рядом с автомобилем. Он был как будто рад ее видеть, и у Кэрол вновь поднялось настроение. Она заверила себя, что старик не хотел ее обидеть или смутить. На самом деле, она сама была виновата. И такой вот заботливый дедок просто не может смотреть на нее с похотью – он всего лишь хотел, чтобы она выглядела лучше всех.

– Прекрасно, – сказал Рози, – так гораздо лучше. Теперь я знаю, что могу появиться со своей девчушкой где угодно! – Он помог Кэрол забраться в машину и начал закрывать дверь. – Опаньки, берегите пальчики. Не хочу, чтобы вы их лишились.

Девушка села и, дожидаясь, пока он сядет в машину, потянула подол платья ниже. Она надеялась, что они больше не будут обсуждать ее одежду, и намеревалась сменить тему. Могу появиться со своей девчушкой где угодно! Возможно, они поедут в какой-нибудь дорогой ресторан. Кэрол была бы рада оказаться сегодня в каком-нибудь высококлассном ресторане с белыми скатертями и темно-красными розами в вазах на каждом столе.

– Вы мне расскажете, куда мы едем, – спросила она, когда он уселся рядом, – или это сюрприз?

Рози повернул ключ в замке зажигания и завел двигатель.

– Вообще-то, – сказал он с небольшой улыбочкой, – в честь двух недель с нашего знакомства я задумал кое-что особенное.

– Вот как?

– Да. – Выезжая на улицу, он наблюдал за ней краем глаза. – Сегодня я отвезу вас на Кони-Айленд.

Разумеется, он шутил – по крайней мере, отчасти. Заметив разочарование на ее лице, – она не смогла его скрыть, – Рози рассмеялся и пояснил, что на самом деле они поедут в очаровательный итальянский ресторанчик в Бруклине, где он уже заказал столик.

Но потом, после спагетти, салата, тирамису и почти половины бутылки того же безымянного вина, которое он добыл из холодильника на заднем сидении и принес с собой в ресторан, Рози повернулся к Кэрол и заявил:

– А теперь пришло время сдержать обещание. Следующая остановка – Кони-Айленд!

После такого замечательного ужина предложение звучало заманчиво. Кэрол слышала название «Кони-Айленд» с раннего детства, но никогда там не бывала.

– А это не… ну, не опасно? – спросила она, когда они уже шли по тротуару к машине. Бруклин не был похож на ее квартал. Теперь, с наступлением ночи до нее доносилось самое настоящее пение сверчков, а город как будто оказался где-то далеко. Это заставило вспомнить о Джереми.

– Опасно? – переспросил он. – Из-за множества черных и пуэрториканцев?

– Ну… да, вроде того.

Рози успокаивающе улыбнулся.

– Вам не о чем беспокоиться. Там много людей, самых разных, но все они просто хотят хорошо провести время. Кроме того, как я уже сказал, этот вечер особенный. Я бы никогда не стал подвергать опасности свою девчушку! – Он улыбнулся еще шире. – Или себя! Сказать по секрету, я собираюсь жить вечно!

Рози включил фары и повернул руль, и они поехали по темным улицам. Рози настоял, чтобы Кэрол застегнула поясной и плечевой ремни, и застегнул свои. Как все старые люди, он вел неуклюже и нерешительно и ехал, как правило, слишком медленно. Старик был такого маленького роста, что ему приходилось вытягивать шею, чтобы посмотреть на дорогу. На каждом перекрестке он оглядывался по сторонам и вел с такой осторожностью, будто не знал дороги.

– Вы ищете знаки? – спросила Кэрол.

– Что? Знаки? – он бросил на нее беспокойный взгляд.

– На Кони-Айленд.

– А! – он рассмеялся. – Нет-нет. Просто хочу добраться до места в целости и сохранности. Осторожность никогда не бывает лишней, я так считаю. – Он похлопал по приборной панели. – Я так до конца и не освоился с этими механизмами.

Кэрол вскоре поняла, что была неправа: даже в темноте Рози безошибочно находил дорогу среди глухих улочек Бруклина. Один раз она даже заметила, как он посмотрел вверх через лобовое стекло, как будто ориентировался по звездам. Через несколько минут они уже ехали по Прибрежному бульвару; справа раскинулось водное пространство, в котором отражались огоньки танкеров, через открытое окно в салон автомобиля дул теплый ветер. Едущие быстрее автомобили проносились мимо. Позади них на другой стороне Гудзона Кэрол увидела Статен-Айленд и сияющую фигуру статуи Свободы; впереди паутиной канатов и огоньков протянулся мост Веррацано. Бульвар проходил под ближайшей аркой, и когда маленький автомобильчик нырнул в эти громадные врата, девушке показалось, что мост навис над ними, как волна. Они будто перенеслись в другую страну или – как в определенные ночи – в новый год, и изменение прокатилось через каждую клетку в теле; теперь Кэрол чувствовала прилив новых сил, будто дышала более чистым воздухом – будто заботы, одиночество и бедность остались в том, старом мире.