Елена Булганова - Западня [litres]

Властитель легко ударил посохом о перила, и тот немедленно покрылся зелеными побегами, на которых еще через пару мгновений закачались разноцветные головки цветов. А внизу из каждой щели между камнями площади неудержимо потянулись вверх тонкие стебли, стремительно выбросили листья и бутоны, а потом разом раскрылись цветами самого разного цвета и вида. Мужчины срывали их охапками и вручали своим спутницам, те украшали цветами платья и прически. Даже Орлик, теряясь от смущения, сорвал пушистый цветок с пурпурной головкой и сунул в руку Сарны, та, слегка покраснев, воткнула его в сеточку на голове.

А Властитель снова заговорил, на этот раз о том, что он рад представить гостям Блишема свою юную супругу, и рядом с ним на галерее появилась девушка в алом наряде. Переплетенные цветами косы были уложены вокруг головы, губы улыбались, но глаза оставались грустны и смотрели куда-то вдаль, поверх голов.

Орлик глянул на нее, и ему показалось, будто сердце его взорвалось в груди и осколки располосовали его изнутри, он даже прикрыл рот рукой, чтобы не хлынула кровь. В следующий момент сын старейшины вступил в яростный спор с собственными глазами: нет, этого просто не могло быть, он ошибся! Эта девушка просто похожа на его Дею!

Сарна легонько коснулась его плеча:

– Ты иди, а я лучше затаюсь где-нибудь на площади. Не хочу попадаться Властителю на глаза.

– Куда же мне идти? – пробормотал юноша и сам не услышал своего голоса.

– По лестницам на галерею, конечно. Сейчас все будут поздравлять молодую жену и вручать ей подарки, на вот, возьми.

И сунула ему в руку шкатулку, которую за секунду до этого передал ей слуга-варган, тревожно заглянула в глаза:

– Да что с тобой, Орлик?

Но он уже поднимался по бесконечным ступеням, нелепо зажав под мышкой шкатулку. Отсюда он больше не мог видеть девушку на галерее и почти уговорил себя, что ошибся. Разве могла Дея, его Дея, оказаться здесь? Говорят, подобные видения случаются, если долго стоять на солнце. Или думать о ком-то неотступно, день и ночь.

Но вот он ступил на галерею, где больше не было Властителя, лишь его новая жена стояла на золотой приступочке, два каменных варгана поддерживали ее, а два сукра за их спинами – охраняли. Орлик сперва подошел, потом резко вскинул голову. И глянул прямо в глаза Деи, чудом сумевшей удержаться от крика. Она смотрела прямо на него, и в ее глазах удивительным образом глубокое отчаяние сочеталось с ликующей радостью.

– Тебя заставили это сделать? – спросил Орлик на родном языке.

Девушка торопливо мотнула головой:

– Нет, я сама, сама согласилась. Так было нужно, поверь. Тебе расскажут…

– Хочешь, унесу тебя отсюда?

– Даже не думай об этом, – тихо и твердо выговорила девушка.

Сукры уже выдвинулись вперед, тесня замешкавшегося гостя. Выпала шкатулка, жалобно звякнула о плиты балкона. А сам Орлик пошел прочь, сперва вниз, потом и с площади. Про Сарну он больше не вспоминал, зато держал в памяти, как найти грот, ведущий в Хаваим. Сейчас у озерца было пустынно, все гости уже пожаловали во дворец и покидать город не спешили. Не таясь, вошел он в широкий полутемный проход и зашагал по нему, все дальше и дальше уходя от Блишема.

Пока закипал чайник, я хорошенько обследовала кухню. Ага, Вилли разогрел для нас два вида пиццы, «Четыре сыра» и с ананасами, нарезал сыр и колбасу. А еще имбирное печенье и эклеры в вазочках. Я расставила на подносе тарелки, вазочки, две чашки с чаем и потащила в комнату. Инга так и лежала носом к стенке, переживала свою ненужность в этом мире. Я легонько тронула ее за плечо:

– Инг, а давай чаю с бутербродами и пиццей попьем? Я лично просто умираю от голода после ночных приключений, а ты?

Подействовало. Конрад вздохнула, осторожно приняла сидячее положение, с интересом принюхалась.

– У нас говорят: голодный, как Смертная Тень. Хотя им-то чего голодать, всегда найдется, кем закусить.

Не слишком уместное замечание, но я обрадовалась, что разговор двинулся в нужном направлении, и попросила:

– Инга, а расскажи мне про Дею, ну, все-все, что ты про нее знаешь.

Девушка кривовато ухмыльнулась:

– Как странно ты говоришь: про Дею. Ты ведь и есть Дея.

Я замотала головой:

– Нет, по крайней мере, пока еще я – не она. Может, мы с ней вообще абсолютные противоположности. И даже когда я вспомню ту жизнь… все равно смогу остаться собой, правда?

Инга обдумала мой вопрос.

– Не знаю, это у кого как получается. Я прожила в том мире пять жизней и одну – в этом. Наверно, во мне есть теперь все те личности, хотя некоторые свои поступки вспоминать больно и отвратительно. Но все равно я помню и понимаю, почему тогда я не могла поступить иначе.

Она посмурнела и вгрызлась в бутерброд. Я дала ей немного времени, потом напомнила:

– Так насчет Деи?

– Ну что тебе сказать, я ведь ее не знала, – нехотя заговорила Конрад. – Вот моя мать, моя настоящая первая мать, дружила с Деей в юности и очень часто ее вспоминала. Жаль, я мало что помню, все же столько веков и жизней прошло с той поры. Но помню, она всегда говорила о ней хорошо, хотя многие в нашем народе до сих пор проклинают Дею.

– Твоя мама дружила с Деей? То есть со мной? – поразилась я. – И почему это Дею проклинают?

– Ну да, они ведь вместе бежали из уничтоженного города, вместе попали в Навию. Мама была уже замужем, а у Деи был жених – сын старейшины. Потом он пропал. Поехал вместе с друзьями исследовать новую землю и попал в плен в другом селении, а потом и в лапы к сукрам. Именно тогда наш народ узнал, что все мы, кто попадает туда из этого мира, предназначены на прокорм Теням. А потом вдруг приехал один важный человек из Блишема, наместник Таргида, ну то есть он приглядывал за этим кругом, как лесничий в заповеднике, решал, куда направлять сукров на охоту, какому селению дать передышку. Он сказал, что, если Дея станет женой Властителя Блишема, это изменит к лучшему судьбу всего народа, мы не только не пойдем на прокорм, но будем жить в почете и довольстве.

Я затаила дыхание, попутно прикидывая, как бы я поступила на ее месте… Вот есть у меня Сашка, любимый и единственный, а тут приходят и предлагают спасти всех, кто мне дорог, выйдя замуж не пойми за кого… вот же мрак!

– Старейшина очень хотел защитить свой народ, – продолжала говорить Конрад. – К тому же он надеялся, что и его сын еще жив и сможет избежать страшной участи. Но он не принуждал Дею, просто рассказал ей все как есть. Но многие, особенно молодежь, друзья Орлика и подруги Деи, считали, что нельзя, недопустимо покупать жизнь народа такой ценой. И что если уж не избежать гибели, то лучше не ждать появления сукров, а уйти из жизни всем разом. Это когда мужчины убивают женщин и детей, а потом и себя.