Глеб Кащеев - Отельер смерти [litres]

– Именно этим клинком в прошлый раз сразили Аббадона прямо здесь. На пороге этого отеля. Меч потому здесь и хранился. Ждал, пока не придет новый защитник. Даже странно, что ты этого не знаешь, ты же портрет его старого владельца повесил над камином. У Мэри этой фотографии не было.

– Это портрет моего отца.

Ника молчала, глядя ему в глаза. Потом тихонько засмеялась.

– С ума сойти, – наконец сказала она.

– А зачем ты себя шокером? Я чуть не умер, когда это увидел.

– Я же не совсем дракон. Просто так вызвать его не могу. Дракон всегда рядом, где-то внутри меня, но… не знаю… как по другую сторону зеркала. Я меняюсь с ним местами только если меня сильно ранят, так чтобы была реальная угроза жизни, но куда проще сделать это при ударе током. Ну и еще я сразу превращаюсь, если прыгну с большой высоты.

– А ты правда летать можешь? А почему ты на него огнем ни разу не дыхнула?

– Я лунный дракон. Мы огнем не плюемся. Зато небо действительно моя стихия. Особенно ночью и при луне.

– Покажешь, как ты летаешь?

– А ты… действительно к этому так просто относишься? Я очень боялась говорить тебе…

– Когда ты с крыльями, ты такая же красивая, – улыбнулся Лев.

Ника смутилась. Медленно перевернулась на спину и пододвинулась поближе. Лев тоже перевернулся на спину. Они лежали и смотрели на обугленный потолок. Теперь их головы соприкасались.

Ника медленно оглядела холл… точнее, то, что когда-то им было. Меньше всего пострадала только стена с дверью в Москву. Вся остальная обстановка либо сгорела, либо была разнесена в щепки.

– Вот завтра утром Пал Саныч охренеет… – сказал вдруг Лев.

Ника захихикала. Ойкнула – видимо, ей тоже было больно, но потом все же засмеялась вовсю. Лев тоже не удержался. Они хохотали и хохотали, превозмогая боль. Им так не хватало этой разрядки. Наконец-то все кончилось. Никаких больше загадок. Никаких тайн друг от друга. Никаких врагов.

Наконец Лев вытер слезы от смеха, повернул голову к Нике. Ее ушко было совсем рядом.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

Она повернулась к нему. Ее глаза сейчас лучились золотом. Она хотела что-то сказать, но тут вдруг зазвонил ее телефон. Мелодия была незнакомой. Ника приподнялась на локтях и обеспокоенно поискала глазами источник звука. Ее обугленная сумочка валялась под обломками кресла.

Лев хотел было подсказать ей, что в такой момент стоило бы послать весь остальной мир куда подальше, но лицо Ники было уж слишком серьезным. Видимо, она по мелодии поняла, кто звонит.

Пока она вставала, он увидел кровавые матовые пятна на блестящей чешуе платья.

– Тебя все же перевязать надо, – сказал он. Ника ничего не ответила. Осторожно ступая по деревянным обломкам босиком, быстро подошла к тому месту, откуда раздавался звонок, и выцепила из кучи хлама смартфон.

Чехол у телефона тоже местами оплавился, но сам аппарат работал.

– Да! – напряженно сказала она и, услышав ответ, внезапно выпрямилась, как натянутая струна.

– Сейчас буду! – бросила она и стремглав побежала к выходу.

– Что случилось? – крикнул Лев, тоже пытаясь встать с пола. – Ты куда?

– Мама… – бросила она на бегу, – ей хуже.

Ника пулей вылетела на улицу. Лев зарычал от боли в ребрах, но все же вскочил и бросился за ней.

Прохожие недоуменно проводили взглядом босую окровавленную девушку в тонком разорванном платье, выбежавшую на московскую февральскую улицу. Ника запрыгнула в черную спортивную машину и та, взвизгнув шинами, под возмущенные гудки подрезанных водителей умчалась вниз по улице.

Лев постоял несколько секунд в дверях, думая, не поехать ли за ней, но потом понял, что лучше позвонить ей и спросить, чем он может помочь. Возможно, лучше сгонять к врачу Саше за каким-нибудь лекарством, пока она будет сидеть возле матери. Он вернулся в холл.

От телефонов на ресепшене, как, впрочем, и от самой стойки, не осталось ничего. Он попинал ногами обломки и головешки, ища свой мобильник. Где он вообще его потерял? Может наверху, когда по полу катался от визга?

Тут он почувствовал, что он в отеле не один.

Лев обернулся к московской двери.

– Отель пока закрыт, – осторожно сказал он высокому светловолосому мужчине в кремовом костюме-тройке. Потом демонстративно оглядел помещение и добавил для убедительности: – На ремонт.

– Я знаю, – с вежливой полуулыбкой ответил тот.

– Тогда что вы хотите? – устало вздохнув, спросил Лев.

– Я был другом твоего отца, – мужчина медленно опустился в неожиданно появившееся за его спиной белое кресло и положил нога на ногу.

Лев стоял и молчал, глядя в нечеловечески светлые глаза незнакомца.

– Сказать честно, я впечатлен, – наконец произнес тот.

Лев огляделся. Из всей мебели уцелело только старое зеркало. Его, похоже, ничего не брало.

– Я тоже, – ответил он.

– Обстановку давно надо было сменить, – улыбнулся гость, – на что-нибудь более современное. Да и название стоит наконец придумать. Отель «У Ангела», думаю, будет в самый раз. Но я пришел не для этого. Ты ведь уже знаешь, как погиб твой отец?

– Знаю от чего. Но не знаю как.

– В позапрошлый раз, в начале девятнадцатого века, Аббадон убил трех защитников, прежде чем еще двое смогли его остановить. Четыре года назад твой отец справился в одиночку. Но нанести последний удар он смог, только полностью раскрывшись и пожертвовав собой. Вообще вы с Никой первые, кто сумел остановить высшего демона совсем без потерь… и вот это действительно впечатляет.

– Почему мой отец оказался один против монстра? Почему вы не помогли нам? Почему Ника одна сражалась против этой твари? Ведь мы победили абсолютно случайно! – зло прокричал Лев.

Незнакомец был невозмутим. Он продолжил спокойным медленным голосом. Что-то в его манере речи было общим с Дургой. Та тоже говорила так, словно в ее распоряжении впереди еще целая вечность и никуда не надо спешить.

– Случайностей не бывает. Мэри заманила бы тебя в отель рано или поздно. Она же знала тебя с детства и даже помогала твоей матери с деньгами на первых порах. Меч бы все равно позвал тебя. И вы не могли не справиться. Не имели права. Возможно, вы бы оба не выжили, но зло все равно бы остановили. Потому что за вашей спиной больше никого не было. Только беззащитный город. Понимаешь, каждый из нас всегда один. Всегда в одиночку отвечает за то, чтобы его работа была выполнена на совесть. Твой отец не мог не выйти против Аббадона. И не мог позволить ему пройти. За его спиной в городе, который разрушил бы демон, спал его трехлетний сын. В другом месте такие же, как он, как вы с Никой, в одиночку решают не менее страшные и сложные проблемы. Каждый день. Каждый из нас. Существовать вне иллюзии, быть настоящим – это не только привилегии. Это еще и обязанность. В том числе обязанность умереть, но сделать. К сожалению, чаще всего это означает, что ты всегда будешь один на один со всеми проблемами.