Майкл Лекс - Альтернатива

“ Все еще есть надежда на спасение рабочих шахты «Злотокаменская»” – прочитал Лев верхний заголовок с застывшим от холода лицом. Лицом, не показывающим и единой эмоции. Придя в себя, он с ненавистью скомкал газету и закинул в дальний угол комнатушки.

В корзине Лев нашел потертые шмотки. Ни одна из вещей не задержалась в его руках – обрывки одежки прошлых хозяев беспорядочно падали на свои места. И ведь действительно, что интересного? Обычная куртка на высокого мужчину среднего возраста, детская шапочка розового цвета на девочку лет восьми и другое хламье.

И все-таки у Льва, который знал хозяев, пробежали мурашки. Он прекрасно помнил, кому принадлежало это все. Особенно, застрял в голове образ девочки, которая так любила эту мягкую шапочку…

Горы газет, бумажек и даже книг валялись на шкафах, полу, полках. Что-то свисало со стен, что-то торчало на вертикальных полках. По сути дела, это комната – просто склад всего того, что стало ненужным. И ничего более.

Следующая дверь противно заскрипела и далась юному врачу с трудом, но увиденное явно стоило вторжения в эти покои.

“Где он все это взял?!”

У самого входа красовался теннисный корт, а по центру комнаты стоял огромный бильярдный стол с уже расставленным белеющим треугольником из шаров. В самом же углу висела мощная, килограмм на 40 боксерская груша. Хоть весь этот инвентарь и производил должное впечатление, но задерживаться здесь надолго особого смысла не имело.

Последняя боковая дверь скрывала за собой небольшую комнатку с тремя длиннющими, будто поезд, шкафами для книг. Определенно, библиотека. Даже такое здесь есть.

–О, Лев, а вот и ты, – обернулась Настя и жестом подозвала парня к себе. – Смотри, здесь есть “Письма Баламута”.

Миниатюрные руки протянули тонкую книгу.

–Выглядит так, будто её сейчас в первый раз открыли, – его взгляд упал на ближайшие полки. – Здесь есть еще что-нибудь интересное?

–Не знаю, я недавно сюда зашла. Давай посмотрим.

“Письма Баламута” были поставлены на своё место.

–Ах, подожди чуть-чуть, я буквально на минутку. Есть еще одно дело.

С этими словами Лев быстро вышел из библиотеки, после чего его глаза впились в левую – последнюю дверь с немногословной надписью:

“Верный ключ ко всему – находится в вас самих ”

Ладонь Льва охватила круглую блестящую ручку и медленно провернула её. Что вообще может быть в этой комнате?

Дверь не открылась. Лев повторил попытку неподготовленного взлома, но дверь всё равно не поддавалась.

В конце концов, он ещё раз посмотрел на надпись с философским подтекстом и обреченно улыбнулся.

–Настя, ты ещё здесь? – произнес Лев, вернувшись в библиотеку. – Хотя, как я мог бы не заметить, что ты вышла. Смотрю, ты уже новую книгу присмотрела?

–Да, взгляни. Довольно интересная вещица, – на этот раз книга в руках оказалось больше предыдущей.

–Настя… помнишь, ты спрашивала про услугу, которую я должен выполнить? Мне нужно, чтобы ты помогла мне.

Настя вспыхнула от любопытства и неожиданности, но виду не подала.

–Я внимательно слушаю.

–В целом дело пустяковое. Тебе нужно будет просто описать свои мысли и чувства в каждый прожитый в этом доме день. Я не знаю, зачем это нужно, однако, меня попросили. Хотелось бы, чтобы писал не только я. Как ты знаешь, писать мемуары – не мой конек. – Лев так и не взглянул на книгу.

–Я тебя поняла. Конечно, сделаю, Лев. Сегодня же заведу дневник и буду записывать все интересное, что придет мне в голову.

–Спасибо. Я и не сомневался, что ты поможешь, – он аккуратно коснулся её запястья. – Я думаю, уже пора заселяться. На кухне лежат ключи от комнат, можешь взять любой из них и обустраиваться. А у меня пока еще есть дела.

–Да-да, еще чуть-чуть и я пойду. Не беспокойся. – Настя вновь повернулась к книге.

Лев ещё пару секунд смотрел на умилённое лицо, после чего кивнул и вышел из комнаты.

Настя же еще раз всмотрелась в название. Оно не отпускало девушку. На обложке книги толстыми извилистыми буквами были напечатаны три слова:

“Путями старых горняков”

Необитаемый край. Хотя, нет, лучше сказать по-другому: заброшенный край. Только вот когда и кем заброшенный?

И главное, почему?..

Но ответов на эти вопросы нет и не будет.

Казалось, даже звери покинули место вечного траура. Растения же выражали глубокую скорбь: одни склонили свои ветви, словно на похоронах, другие жадно припали к редким клочкам земли между камней. Самих камней на картине было много: на краю возвышались могучие булыжники, а ближе к середине покоилась россыпь из минеральной крошки. В некоторых местах торчали обломки конструкций непонятного назначения. Но все, абсолютно все это находилось в неописуемом хаосе.

Между высохшими корнями дерева тянулась паутина, искусственные же деревянные рейки стали похожи на гнилые пруты: видно, прошло немало времени. Но самой главной деталью экспозиции оказалась обыкновенная шахтерская каска, аккуратно потерянная кем-то перед всем этим беспорядком. От грязных полос она выглядела словно половинка арбуза. Стекло фонаря у каски потрескалось.

Вместо каски задумывалось нечто другое, более интригующее и завораживающее. Но не вышло.

Не получилось…

Вероника тяжело выдохнула и открыла глаза. Написанная ею год назад, картина, так и не могла полностью покинуть мысли девушки. Эта старая картина пускай редко, но так болезненно, всплывала в ее внутреннем взоре. И забыть детали странного полотна совсем не получалось. Эту картину Вера показывала только Данилу и маме. И никому больше. Никому, кроме этих двух человек.

Послышался слабый звук снизу. Звук из столовой, в которой сейчас проходила “культурная” вечеринка. Веронике сказали, будто выпивки будет немного и она очень на это надеялась.

Однако, как говорится: “Доверяй, но проверяй”.

Без особых усилий девушка соскочила с постели, но глухой удар изнутри болью отразился в её голове. Все еще не лучшее самочувствие. Именно поэтому она сейчас лежала в своей комнате вместо того, чтобы отмечать со всеми. Правда, была еще одна причина. Она вспомнила о картине…

Надев тапочки и накинув кофту, художница вышла из комнаты и прикрыла дверь. В коридоре, несмотря на освещение, казалось мрачновато. Дверь находилась практически напротив лестницы. Вера легкой поступью спустилась вниз, повернула налево и сразу же очутилась у входа в столовую.

Первым делом на глаза ей попались трое парней. Евгений, Герман и Лев сидели рядом и оживлённо беседовали, раскидывая картишки. Подальше от них, на другом конце стола, сидели Костя и Никита, передвигая фигуры на шахматной доске, тихо и неразборчиво говоря о жизни.