Татьяна Филатова - Всего лишь сон

– Ого, – Холли улыбалась, стирая пухлой рукой слезы с лица.

– И, без обид, – с улыбкой добавила Меган, – запишись в спортзал и найди толкового диетолога. Правда.

– Спасибо, Меган, – ответила женщина, – правда, спасибо. Прости, что загрузила тебя своими проблемами…

– Все нормально, – ответила Меган с улыбкой, – я бы стянула с тебя оплату за консультацию психолога, но я не предоставила тебе ни мягкий диван, ни чашку чая, поэтому обойдемся обычным «спасибо».

Холли рассмеялась и уже собралась уходить, как воскликнула:

– Ой, Меган, прости, я совсем забыла, зачем приходила! Меня в канцелярии попросили занести тебе это.

– Что там? – удивилась Меган.

– Не знаю, какой-то конверт. На нем написаны твои имя и фамилия. Я просто шла в эту сторону и согласилась передать тебе.

– Спасибо.

Блузка снова намокла.

– До встречи, Меган. Спасибо тебе еще раз. И знаешь, что… пожалуй, отчеты я завершу завтра. У меня появилась стойкая уверенность, что где-то меня очень ждет один консультант в неприлично дорогом бутике.

Меган улыбнулась вслед Холли, только что получившей заряд мотивации, но на этот раз улыбка ее была искусственно натянута. В руках она держала белый конверт без марок, в центре которого печатной машинкой были отпечатаны, как и сказала Холли, ее имя и фамилия. Дрожащими руками Меган взяла канцелярский нож, вскрыла конверт. Внутри лежал всего один лист. Она раскрыла его и прочитала текст, также отпечатанный печатной машинкой:

«Теперь кошмары будут тревожить тебя все чаще. Это неизбежно. Это твоя судьба. Ты родилась с этим проклятием. И от него не уйти.

До скорого…»

Ей нужен был план. Меган прекрасно понимала, что в данной ситуации, никак не подчиняющейся логике, любой план скорее всего будет бесполезен, но само его наличие должно действовать успокаивающе. Бумажной работы еще было много. Отсутствие свободного времени – значит отсутствие времени на лишние и ненужные переживания, которые ни к чему, кроме как к депрессивному состоянию, обычно не приводят. Она откладывала мысли о письме на вечер – время, когда она будет одна, но они все равно пробирались в ее голову. «Потому что там, в моей голове, это письмо было создано изначально», – сказала Меган сама себе.

Она убрала конверт в сумку и занялась работой. Было сложно сосредоточиться. Еще и разговор с Николасом, запланированный на вечер… завтрашняя встреча с Люси… угрозы потустороннего монстра…

Меган тяжело вздохнула. Она вспомнила о совсем недавнем времени, когда ее самым сложным выбором был выбор между консервами с тунцом или индейкой для своего кота. Тогда она знала, что ее сны могут иметь нехорошие последствия, но реальной угрозы жизни еще не было. Не говоря уже о проклятиях. Встречи с Люси были такими же нечастыми, но на них не приходилось обдумывать каждое слово, чтобы случайно не взболтнуть лишнего. И самое главное – грудь Меган не увеличивалась, соски на ней не темнели, по утрам не было тошноты, а живот не готовился к предстоящему растяжению.

На какое-то мгновение сожаление обо всем этом промелькнуло в голове, и Меган тут же задушила его полным погружением в работу с документами. На этот раз получилось.

По дороге домой в автобусе она снова сидела у окна. Мысли были заняты и тем письмом, которое лежало в ее сумке, и тем, которое она держала в руках накануне ночью в своем сне. Действительно ли адресовано оно было ей тем, кто так же, как и она, умел «жить в своих снах», или же это было подброшено демоном? Она иронично хихикнула. Это заметил безучастный пассажир – молодой парень, который уже через две секунды забыл об этой улыбке.

Выходя на своей остановке, Меган пожалела, что не живет в другом городе и ей не нужно ехать в автобусе еще пару часов. Она боялась возвращаться домой к той ответственности, которая ее ожидала этим вечером. Она, чье призвание было мотивировать к действиям других, не могла направить свою же мотивацию на себя. Она не смогла ничего рассказать Николасу ночью, и понимала, что вряд ли сможет заставить себя рассказать ему все по телефону теперь. Но она прекрасно понимала, что правда и причина ее страха в том, что она не хотела ему ничего рассказывать о ребенке. Это еще одна необъяснимая человеческая черта – не желаемое действие переносить на максимально поздние возможные сроки. Мы прекрасно понимаем, что это бессмысленно, что в любом случае придется сделать это, но мы упорно становимся последними в очереди на прививку, лишь откладывая неизбежное. Отчего-то человеческому мозгу взбрело думать, что мероприятие пройдет менее болезненно, если как следует «настоится» в его мыслях, и только когда все же подходит момент «Х», разум вдруг осознает, что всем этим дополнительным ожиданием он еще больше запугал сам себя, а совсем не успокоил.

Обдумывая эти мысли, Меган не заметила, как уже подошла к двери своей квартиры. Переступив порог и поздоровавшись с приветствующим ее котом, она ощутила огромную силу притяжения, исходившую от дивана в гостиной. Расслабившись, она поддалась этой силе, и уже через мгновение мурчащий мистер Блонд мял своими лапами серые брюки хозяйки, которой в тот момент было абсолютно плевать на появляющиеся от когтей затяжки.

Меган взглянула на свой телефон, что лежал рядом. Промелькнула мысль отключить его и забыть обо всем, как о страшном сне. Но проблема была в том, что ни один свой страшный сон она забыть не могла. К тому же несколькими минутами раньше она ясно дала сама себе понять, что не стоит избегать ответственности или даже откладывать ее. Необходимо решать проблемы здесь и сейчас.

Телефон зазвонил. Меган не помнила, как вносила номер Николаса в телефонную книгу, но на экране отобразилось его имя. Выдохнув, она сняла трубку.

Рита не могла узнать сына: он словно проснулся другим человеком. Несмотря на испытываемую боль, он однозначно был в приподнятом настроении. Ей хотелось думать, что причиной тому была выписка из больницы, но она понимала, что на самом деле здесь что-то другое. Возможно, Наташа, которая с самого утра суетилась на ее кухне? Как знать, решила Рита.

Потом, когда Наташа наконец уехала к себе домой, Николас попросил мать оставить его на какое-то время одного, чтобы он мог совершить важный телефонный звонок. Рита понимала, что ее мальчик уже давно стал взрослым, самостоятельным мужчиной, который лишь временно нуждается в заботе, поэтому она не побеспокоила его ни разу за весь вечер.

В тот вечер Николас узнал многое. Его воспоминания о снах вместе с Меган были еще свежи в памяти, но ее рассказ внес ясность в происходящее с ними. Она попросила его не перебивать, как делала это практически в любом телефонном разговоре, и начала с рассказа про сон о девочке-подростке и маньяке в квест-комнате.