Александр Бушков - Из пламени и дыма. Военные истории [litres]

Склочная баба как-то особенно ядовито усмехнулась и заявила: она женщина порядочная, и, Боже сохрани, никаких законов как не нарушала раньше, так не намерена нарушать и впредь. Она совсем другое имела в виду. Что именно, объяснять не пожелала. Только, уходя, повернулась от порога и, уставясь глазками-буравчиками, ухмыляясь, обронила:

– Лучше бы ему, пан офицер, жениться по-хорошему, чтобы не пожалеть потом…

И дверью хлопнула так, что штукатурка с потолка едва не посыпалась.

О дальнейшем мне опять-таки не пришлось никого расспрашивать – мои собственные подчиненные (все поголовно – женский пол) очень быстро эту историю стали обсуждать практически в голос. Разбившись на два лагеря: одни считали, что бедняжка наш ни в чем не виноват и какая-то вертихвостка хочет его с помощью вранья окрутить, другие, не столь благожелательные к капитану, злорадствовали: наконец-то вляпался, бабник чертов… От скуки и безделья развели такие шумные дискуссии, что поневоле будешь в курсе дела.

Замполит его довольно быстро вызвал и ознакомил с устным сигналом. Капитан держался так, как, что греха таить, многие на его месте. Сначала пробовал вилять, уверял, будто никакой такой девицы он знать не знает и видеть не видел. Ну, замполит за долгие годы работы в школе наслушался столько неуклюжих оправданий и откровенного вранья… Пользуясь кое-какими подробностями, полученными от той неприятной бабы, в конце концов припер он капитана к стенке и добился чистосердечного признания: ну, было дело, есть такая девица, и у капитана с ней какое-то время были отнюдь не платонические отношения.

Но дальше он стоял на своем: никакого ребенка признавать не намерен, это не от него, девчонка, как он слышал, крутила со многими, и до него, и после, и даже вроде бы в то время, когда у них были отношения. Мало ли от кого у нее там ребенок. Ну, и разумеется, ни о какой женитьбе и речи быть не может, он еще не сбрендил окончательно, чтобы жениться на первой попавшейся шлюшке, усмотревшей отличную возможность прикрыть свои грешки. И вообще он, всерьез опасаясь венерических заболеваний, всегда пользуется отличными немецкими презервативами, у него еще с Германии большой запас. Вот, убедитесь, товарищ замполит, и сейчас в кармане, вот они…

Боже упаси, я не хочу сказать, будто он подлец. В общем и целом неплохой был парень. Просто-напросто так уж устроена наша жизнь: очень многие мужики на его месте выбирают именно такую линию поведения: знать ничего не знаю, я тут ни при чем, мало ли от кого ребенок, жениться на первой попавшейся не намерен. И точка. Мало ли примеров?

Замполит оказался в сложном положении. В суд идти, уже ясно, никто не намерен. Письменную жалобу эта баба подавать отказалась. Изнасилования не было. Девчонка совершеннолетняя. Нет никакой официальной основы хотя бы для того, чтобы назначить партсобрание и вынести капитану взыскание с занесением либо без такового. Командиру полка он, разумеется, обязан доложить, но и тот окажется в столь же пиковом положении. Капитан на хорошем счету, официальным порядком сделать что-либо невозможно. Что остается? Ну, грохнет комполка кулаком по столу, наорет на проштрафившегося матом – комполка у нас старый кавалерист, в Красной армии с девятнадцатого года, может запустить так витиевато и смачно, что одесские биндюжники позавидуют… И все. Нет никакой возможности ограничить пребывание капитана за пределами части – в городке расположился штаб дивизии, капитан то и дело туда отправляется по служебным надобностям, мало ли по какой причине может задержаться, конвой к нему не приставишь, нет законного основания. Так что есть все возможности и дальше очаровывать женский пол… Наконец, где гарантии, что и в самом деле все было именно так, как излагала баба? Может, девка и в самом деле гуляла направо и налево, по всем азимутам? Установить это в данный момент невозможно, поскольку в суд никто не намерен обращаться, а проводить своими силами расследование опять-таки нет ни законных оснований, ни формального повода. Тупик. Если снова вспомнить классику – хоть ты лоб себе разбей, а не выбьешь двух рублей…

Замполит прочитал капитану долгую нотацию – как сам потом признавался, уж безусловно без всякой надежды на то, что она возымеет хоть какое-то действие. Должен же он был хоть что-то предпринять? Капитан выслушал смирнехонько, с видом оскорбленной невинности, получив разрешение идти, удалился. Замполит после некоторых раздумий все же доложил командиру полка. Комполка, как и было предсказано, вызвал капитана и (в форточку слышал) покрыл его ядреным матом. Тем дело и кончилось, баба больше не появлялась, повесток из народного суда не приходило, через несколько дней даже самые мои завзятые сплетницы перестали об этой истории вспоминать – всем наскучило. А тут вдобавок один ухарь из второго эскадрона, будучи в увольнении, перекушал самогонки, увидел привязанную неплохую лошадь, запряженную в дрожки, отвязал, выпряг и поехал гарцевать под окнами своей симпатии, да вдобавок подрался с явившимися по его душу милиционерами и был усмирен только комендантским патрулем. Дрожки были районного прокурора, тот разобиделся, поднялся шум до небес, и новая, выражаясь современным языком, сенсация все прежние заслонила. Про капитана и думать забыли.

Примерно через неделю все и случилось…

Бывшие уланские казармы, как я уже говорил, располагались в полутора километрах от городка, метрах в трехстах от большой дороги – ну конечно, немощеной на протяжении этих трехсот метров, от шляха и до ворот, по обе стороны росли старые тополя, чуть ли не вековые. Раньше, я слышал, на месте казарм стояло панское имение, но его дотла сожгли то ли в Первую мировую, то ли в гражданскую, и хозяин куда-то подевался. Только аллея и осталась.

Нужно еще, я думаю, кратко обрисовать обстановку. И бандеровцы, и аковцы там похаживали. Но серьезной угрозы не представляли, в отличие от других районов. Тамошние леса никак нельзя назвать чащобами, скорее уж редколесье, где легко пройдет и пехотинец, и кавалерист. Буквально через неделю после того, как нас туда перебросили, несколько эскадронов смершевцы привлекали на войсковую операцию, устроили масштабное прочесывание с неплохими результатами. Вообще в районе, где размещена кавалерийская дивизия, особенно не нашкодишь: попробуй, если что, уйти на своих двоих от всадников… Так что враждебные элементы существовали в основном в виде подполья. Иногда выходили на дороги подальше от города, случилось несколько убийств совработников, милиционеров, обстреливали одиночные машины. Нападений на расположения войск пока что не было, но ожидать следовало всего: могли подобраться в темноте, бросить парочку гранат, не с намерением нанести серьезный ущерб, просто по своей поганой натуре напакостить, чем могут. Поэтому под ружьем всегда держали усиленный караул с заседланными лошадьми.