Виктор Прибытков - Легенда старинного баронского замка [Русский оккультный роман, т. XI]

На даче хорошенькой вдовушки графини Воронецкой в послеобеденное время, по-светски, в avant-soirée [1] Перед вечером ( фр .). , собралось небольшое общество избранных: три из ее светских приятельниц и несколько молодых людей, не из интересных. Несмотря на вошедшую в пословицу любезность графини, в этот вечер она была решительно не в ударе занимать своих случайных гостей. Ей не хотелось говорить, хотелось читать заинтересовавшую ее в это утро английскую книгу.

Погода была душная, изредка небольшая молния прорезывала темное июльское небо, вдали слышались глухие раскаты грома. Все чувствовали себя в каком-то странном настроении; от приближавшейся грозы, особенно у дам, не на шутку разыгрывались нервы. Молодые люди вяло рассказывали сезонные новости, которых никто не слушал; все втайне мечтали о немедленном возвращении домой, но никто не решался встать первым, считая, что такое скорое бегство невольно сказало бы хозяйке, что у нее в этот вечер царствует скука.

В самом темном углу террасы, не принимая никакого участия в общем разговоре, сидел пожилой уже брюнет с выразительным матово-бледным лицом и с глубокими, светящимися глазами. Он смотрел на темное небо, а все общество, насколько дозволяла светская учтивость, смотрело на него. Какая-то неуловимая особенность в безукоризненном костюме и манерах показывала в нем иностранца. Графиня не раз собиралась заговорить с ним и не решалась, сознавая, что серьезной беседы, такой, какой ей хотелось бы, в этой обстановке у них не выйдет, втягивать же его в общий, пустой разговор ей просто было совестно. Из всех случайно собравшихся у нее в этот вечер гостей он один приехал, приглашенный его накануне, со специальной целью поговорить о данной им накануне же ей книге.

Знакомство графини с сэром Гарлеем началось очень недавно; представленный ей дядей за несколько дней перед тем, как интересный путешественник, долго живший на Востоке и в Америке, он с первого взгляда показался ей человеком необыкновенным, никогда ею не виданным среди пустого общества, в котором она вращалась и нередко скучала, скрывая веером зевоту чуть не до слез.

Как ни жадно схватилась она за его книгу, а ей все-таки удалось прочитать ее только до половины, когда прямо к обеду приехала издалека ее самая любимая подруга баронесса Ф. В другой день графиня Вера тем более бы ей обрадовалась, что давно, с самой зимы, ее не видала, но баронесса, несмотря на их интимность, была последняя из всех ее приятельниц, с кем Вера решилась бы поделиться впечатлением, вынесенным из книги сэра Гарлея, а впечатление было так сильно, что отделаться от него она не могла и только рассеянно выслушивала сперва баронессу, а потом и остальных мало-помалу собравшихся гостей. Нетерпеливый взгляд ее нередко обращался на сэра Гарлея то с затаенным вопросом, то с извинением, что невольно заставляет его терять время.

Наконец, одна из дам встала, извиняя свой быстрый отъезд необходимостью свидания с сестрой; ее примеру вскоре последовала другая и трое из молодых людей, наиболее действовавших своей пустой шумихой на нервы хозяйки, тоже откланялись под каким-то благовидным предлогом. Графиня вздохнула несколько свободнее и решилась вызвать сэра Гарлея из-за его зеленой засады, защищавшей его от света ламп группы высоких фикусов. Вера знала, что от остальных гостей не отделаться; маленькая баронесса, приехавшая из Остзейского края, прямо объявила, что будет ночевать на даче, а оставшийся еще белокурый юноша Поль Светловский, из более интеллигентных между светской молодежью, двоюродный брат графини, во-первых, никогда не спешил расставаться с кузиной, а в этот вечер его особенно привлекал интересный путешественник. Он притих и приготовился слушать, но разговор все-таки не клеился, громовые удары повторялись все сильнее и чаще.

— Какая ты странная сегодня, Вера, — сказал наконец Светловский, обращаясь к кузине по-английски из любезности к гостю-англичанину. — Я боюсь, что сэр Гарлей напустил на тебя какие-нибудь восточные чары.

— А вы верите чарам? — ответил, улыбаясь, путешественник.

— Я верю, — поспешно вмешалась баронесса, — то есть я верю не чарам, пожалуй, а чему-то таинственному, необъяснимому.

— На каких же это основаниях, баронесса? — спросил сэр Гарлей, продолжая улыбаться.

Графиня посмотрела удивленно на гостью: так неожиданно было это заявление со стороны первой насмешницы всего их кружка, но в этот раз черные глазки баронессы смотрели очень серьезно и ничуть не высказывали желания одурачить слушателей.

— Серьезных, неопровержимых данных верить таинственному у меня нет, если хотите, но я все-таки верю, сама слышала… Вот, видите ли, о замке моего свекра существует легенда, подробности ее знает он один из старинных бумаг и ни за что не хочет открыть тайну нам, все отделывается шутками. Я вышла замуж только прошлой зимой и первое лето провожу в замке. Когда я была невестой, Адольф шутя говорил мне, что и на их замок наложена несомненная печать его древности и аристократизма — в виде появляющихся в нем привидений. Я, конечно, не обратила на это внимания, даже совсем забыла его слова, пока 15 июня… Папа не было дома, я с мужем сидела в его кабинете, выходящем в длинный коридор. Погода была прелестная, ни одного облачка на небе — и вдруг раздалось несколько страшных тресков, точно громовые удары, или, пожалуй, ружейные выстрелы… а потом пошли громкие стуки по всей комнате, в стенах, в окнах, полу, даже в кресле, на котором я сидела, точно кто ударял небольшим молоточком. Я вскрикнула и выбежала в коридор, муж за мной. В коридоре раздавались такие же стуки, точно перекликаясь из одного конца в другой, и среди их послышались вскоре где-то тяжелые шаги, хотя мы никого не видели в освещенном коридоре. Постепенно удаляясь, шаги исчезли на лестнице в верхний этаж. Я так испугалась, что со мной сделалось дурно, и я всю ночь не заснула, хотя стуки, постепенно затихая, к ночи совсем прекратились.