Елена Обухова - Ночной смотритель [СИ litres]

Он обхватил себя руками, пытаясь согреться и соображая, что делать. Пальто с него сняли специально, значит, искать его рядом не имеет смысла. Как и остальные вещи, в том числе смартфон. Значит, позвонить и позвать на помощь он не может. Остается выбираться самому, но как? Он понятия не имеет, где именно находится. И в какой стороне выход. Идти наугад? Он будет ходить кругами и может уйти совсем не в ту сторону. Кричать и звать на помощь? Он вышел из клуба почти в четыре. Пока его привезли сюда, пока он очухался… Сейчас в лучшем случае шестой час. А может быть, и больше. Кладбище, возможно, еще открыто, но посетители едва ли есть. Работники? Может повезти, а может и нет: темнеет рано, даже если ворота кладбища еще открыты, едва ли кто-то что-то делает. Но попробовать стоило.

Влад крикнул еще раз, так громко, как только смог. Замолчал, прислушался. Ни ответа, ни звука шагов – ничего. Только собственные зубы, кажется, стали стучать громче, да сердце биться быстрее.

– Черт, – процедил Влад, чувствуя новую волну паники.

Кладбище могло уже и закрыться, тогда здесь вообще ни души. И не будет до самого утра. Влад задался вопросом, можно ли замерзнуть насмерть при минимальном, но плюсе? Судя по тому, что он уже плохо чувствовал руки и ноги, очень даже можно, а значит, до утра он тут никак не протянет. И даже если доберется до ворот или дырки в заборе и каким-то чудом выберется, что дальше? Он не знает, есть ли рядом какие-то жилые дома, в какой стороне город. Ночью рядом с кладбищем едва ли оживленное движение.

Чертова слепота! В одно короткое мгновение Влад почувствовал, как обретенные за последние два года равновесие и принятие ситуации превратились в пыль. Он вновь оказался охвачен отчаянием и злостью, как когда доктора вынесли неутешительный вердикт.

Впрочем, это было лучше, чем откатиться на более позднюю стадию депрессии, едва не закончившуюся для него смертью. Тогда он сейчас просто лег бы на землю и остался бы замерзать насмерть, апатичный ко всему происходящему. Вместо этого Влад нашел на ощупь калитку и вышел с территории маленького клочка земли, ставшего для кого-то последним пристанищем.

Нужно идти, двигаться. Во-первых, так будет пусть немного, но теплее, во-вторых, оставаясь на месте, точно никуда не придешь. Когда идешь, есть хотя бы минимальный шанс оказаться в нужном месте.

Трости тоже не было, поэтому Влад шагал очень медленно, сначала убеждаясь, что нога уверенно встала, а не собирается провалиться в яму, поскользнуться на чем-нибудь или зацепиться за корягу. Руки он выставлял вперед, нащупывая ими ограды и находя проходы между ними.

Шаг, еще один… Удручающе медленно! Так даже не согреться. Влад попытался ускориться, ему это удалось, и, ободренный, он ускорился еще, но это оказалось уже лишним: нога за что-то зацепилась, он потерял равновесие и завалился, едва успев схватиться рукой за ограду и замедлить падение. Однако в процессе напоролся лбом на что-то острое и расцарапал его до крови.

Выругавшись, Влад снова поднялся, вытер кровь рукавом пуловера и пошел дальше. Сдаваться он не собирался.

Они звонили Владу еще несколько раз, но в ответ равнодушный голос робота снова и снова повторял, что абонент для разговора недоступен. Игорь поделился с Юлей номером Кристины, и та набрала ей с замиранием сердца. Очень хотелось услышать, что с ним все в порядке, просто он по неизвестной причине куда-то поехал с сестрой, забыв всех предупредить. Это будет обидно, но она хотя бы сможет выдохнуть.

Однако Кристина, моментально разволновавшись, заверила Юлю, что не видела и не слышала брата с того утра, как уехала от него после дня рождения.

– Надо позвонить в полицию, – уверенно заявила она. – Это ненормально для него, он никогда так не пропадал. В последний раз, когда такое случилось, потом выяснилось, что он разбился на машине. Значит, и сейчас с ним что-то случилось.

– Подозреваю, что это можете сделать только вы, – грустно заметила Юля. – Я ему никто. Да и сама я никто. Они не примут от меня никаких заявлений, прошло слишком мало времени для полиции.

– Да меня они тоже не воспримут всерьез… – тут же сникла Кристина. – У него вроде бы есть какой-то приятель в местной полиции. Ну, или не приятель… Не знаю, но они общаются. Соколов, что ли… Он его еще арестовывал как-то. Или задерживал…

– Соболев? – неуверенно предположила Юля. Этого полицейского она хорошо запомнила после сентябрьских событий.

– Да, наверное. Правда, я не знаю, как с ним связаться.

– Я знаю, у меня есть его визитка. То есть… была где-то.

Юля перерыла сумку, проверила все кармашки и в конце концов нашла визитку в кошельке. С минуту ходила с ней по квартире Влада под пристальным взглядом Игоря, прокручивая в голове сценарий разговора и нервничая еще сильнее, чем перед звонком Кристине. В конце концов набрала номер дрожащими пальцами.

– Соболев, слушаю вас, – отозвался в трубке уставший мужской голос.

– Андрей Владимирович, это… – она судорожно сглотнула. – Вы, наверное, меня не помните… Меня зовут Юля. Юля Ткачева…

– Почему не помню? – вздохнул Соболев. – Помню я тебя прекрасно. Что-то случилось?

– Да. Влад пропал. В смысле, Владислав Сергеевич. Федоров.

– Как пропал? Когда? – ее собеседник заметно встрепенулся и тоже заволновался.

– Уже больше трех часов не знаем, где он, – призналась Юля и поторопилась добавить: – Он вышел из фитнес-клуба, должен был пойти домой, мы договаривались встретиться, но он так и не пришел.

– Ну… Три часа – это мало, – попытался возразить Соболев, но Юля была готова к этому:

– Его водитель здесь, со мной, он с ним не связывался. Сестре я звонила, она тоже не знает, где он. Андрей Владимирович, поймите, он слепой и не так давно живет в Шелково, город знает плохо, знакомых у него нет. Если ему вдруг что-то приспичило, он мог забыть предупредить меня, но он вызвал бы водителя. Он всегда вызывает водителя.

– Он мог вызвать такси, – не очень уверенно предположил Соболев, но было слышно, что он уже зашевелился и куда-то идет.

– Его телефон не работает, поэтому вряд ли он мог вызвать такси. И не говорите, что он мог его поймать.

– Да нет, пожалуй, не стал бы, – согласился Соболев. – Я сейчас попытаюсь что-нибудь узнать. Будь на связи. Если вдруг он объявится, сразу звони.

Юля пообещала, что обязательно позвонит и отключилась, чувствуя пусть слабое, но облегчение: по крайней мере, полицейский не послал ее, и теперь кто-то этим делом занимается.

Время тянулось невыносимо медленно. Юля то и дело бросала взгляд на часы в телефоне, но цифры едва сменяли друг друга. На улице давно стемнело, Соболев не звонил, Влад не объявлялся. Игорь оставался с ней, как всегда мрачный и молчаливый, но толку от него было мало: слов утешения он не знал.